Страница 40 из 312
На наше счастье, дверь открывалась наружу и хлынувшая за нами толпа просто придавила ее всей массой.
Пока Холар завинчивал штурвал, я, шипя от боли, словно рассерженная кошка, оказывал себе первую помощь. Рана оказалась достаточно серьезной. Тонкий коготь прошел сквозь ткань бронежилета, словно шило, и, пропоров легкое, едва не задел сердце.
Последнюю мину я потратил, с любовью заминировав дверь. Так же, как заминировал дверь лифта. Теперь действительно все мосты сожжены. Отсюда я видел только одну дорогу. На тот свет. Но весь этот зоопарк собирался прихватить с собой.
Реакторный отсек был вполне обычным. Небольшой реактор – примерно на пятьсот киловатт, мерно гудел под массивным кожухом.
Я доковылял к центру зала и сбросил рюкзак. Он был почти пуст, если не считать двадцатикилограммового цилиндра. Я установил бомбу вертикально, открутил колпачок и набрал на крохотной клавиатуре код. Потом вынул из-под жилета небольшую карточку на цепочке, сорвал ее с шеи и просунул в щель. Сразу же зеленый огонек сменил цвет на красный и трехминутный таймер начал отсчет.
– Ну, все. – Я примостился рядом, и, вынув из кармашка подвески сигарету, закурил. – Три минуты жизни.
Потом достал из другого кармашка небольшой пенальчик, выковырял из комка ваты свой любимый перстень и надел его на указательный палец правой руки. Будем считать, что перед смертью я выглядел красиво.
Виссои Холар, все это время набиравший какой-то код на своем браслете, удивленно обернулся.
– Ты собрался умирать?
– А ты что, решил жить вечно? – Я хотел засмеяться, но вместо смеха из горла вылетели лишь кровавые сгустки.
– Ты обязан умереть? – тревожно переспросил он. – Это какой-то ритуал?
– Да какой там на хрен ритуал. Ща тут рванет так, мало не покажется.
– А ты разве не собирался уйти через портал? – Он, кажется, искренне пытался меня понять и не мог.
– Да какой к черту портал. – Я обессиленно прикрыл глаза. – Нету у меня такой штуки.
– А твой перстень?
– Что мой перстень? – Я поднес руку к глазам. Камень как камень. Красивый такой…
– Ты что? – шепотом произнес Наблюдатель. – Тебе никто не сказал?
– Да говори ты! – Я чуть привстал, но боль вновь бросила меня вниз.
– У меня совсем мало времени, – затараторил Холар, – скоро мои врата откроются. А ты должен расколоть камень. Он очень прочный, совсем не такой, как ваш изумруд. Намного прочнее. Он отделит твое сознание от тела и перенесет его.
И не давая мне опомниться, продолжил:
– Помни только, что большая часть твоей памяти – записана на энергоканалах этого мира. Все это ты потеряешь безвозвратно. Но то, что в твоей голове, останется с тобой. Еще…
Что там еще хотел мне рассказать Наблюдатель Холар, я не узнал. Его просто не стало. Исчез.
Ну, дай тебе Творец удачи, Виссои Холар.
Я лег на живот, и, стащив перстень, положил его на бетонный пол и ударил рукоятью пистолета. Не вышло. Ударил сильнее, потом изо всех сил и даже со всей дури. Эффект ноль.
Я, похоже, его даже не поцарапал.
А тем временем таймер стал противно пикать, отсчитывая последние секунды перед взрывом.
В полнейшем отчаянии я, сконцентрировав всю энергию своего тела на костяшках пальцев, привстал на колени и врубил кулак в бетон.
Острая боль белой иглой пронзила мозг, но, уже отводя руку в сторону, я понял, что сделал это. Расколотое кольцо лежало в центре весело посверкивающей лужицы из раздробленного камня.
«Обманул, что ли?» – успел подумать я, когда, взлетев над полом наподобие фейерверка, облако зеленых искр накрыло меня с головой. И свет исчез.