Странник 1-5

– Одна просьба.

– Да?

– Хотелось бы приобрести одежонки. А то у меня, кроме этого…

Я развел руками, показывая свой нехитрый наряд.

– Черт! Мог бы сам догадаться… – он на секунду задумался. – Я поехал, а к тебе подошлю Леночку. Она все организует. Well?

– Намасте, – ответил я и слегка поклонился.

Буквально через пять минут в холл вошла стройная и высокая девушка, одетая в совершенно невероятно элегантный темно-серый костюм и черные туфли на высоком каблуке. Чуть раскосые темно-карие глаза под большими роговыми очками с простыми стеклами внимательно и, я бы сказал, профессионально окинули мою фигуру, задержались немного на руках – «Дулю с маком тебе, а не род моих занятий» – и пристально и немного насмешливо поднялись вверх.

– Виталий Алексеевич говорил, вас нужно одеть?

– Да. – Я сделал вид, будто слегка смутился. – Что-то в этом роде.

– Поехали?

– Ну, поехали.

Так мы оказались сначала в одном магазине, потом в другом и так далее. Деньги она тратила профессионально и с размахом. Ее кредитная карточка, похоже, была неисчерпаема. Вместительный задний отсек нашего «лендкрузера» понемногу заполнялся пакетами и пакетиками. Только один раз Лена категорически отказалась от покупки: когда мы проходили мимо отдела, торгующего телефонами.

– Получишь в техотделе, – мелодично пропела она, увлекая меня далее.

В конце концов девушка выдохлась и почти с радостью согласилась сделать перерыв на обед.

Экипировавшись в лучших магазинах столицы, я уже чувствовал себя намного увереннее. Немного смущало то обстоятельство, что расплачиваться за обед будет она. Но, в конце концов, не из своих же, подумал я и успокоился. Мои доллары, оружие и еще кое-какая техника ждали меня в специально оборудованном тайнике. Ждали начала моей личной охоты или непредвиденных обстоятельств. Этот аварийный комплект я подготовил специально, не полагаясь на такую хрупкую и непостоянную вещь, как благосклонность судьбы и государства.

Мы уже почти заканчивали трапезу, когда из-за соседнего столика к нам подошли два парня совершенно босяцкого вида. Потертые пыльные спортивные штаны, кожаные куртки и такие же потертые пыльные рожи.

Не спрашивая разрешения, они подсели к нам.

– Мужик, – начал один из них. – Одолжи кралю на час. Мы тебе денег дадим…

Он думал, что «макаров», который уперся мне в ребра, сделает меня сговорчивее. Зря, кстати.

– Леночка, – я поднял глаза на свою спутницу. – Это, часом, не проверка нашего общего друга? Ломать коллег в первый день работы – как-то…

– Зачем? – она изящно пожала плечиками. – Такой примитив. Просто залетные уроды.

Затем она положила вилку на стол и кокетливо промокнула губы салфеткой.

– Ты кого назвала уродом, сука? – зашипел другой и тут же смолк, уткнувшись лицом в стол почти синхронно со своим приятелем. Со стороны они выглядели просто упившимися вусмерть до падения мордой в салат. Поскольку салата на столе уже не было, я заботливо пододвинул розеточку с вареньем и, брезгливо морщась, переложил его рожу в сладкое месиво.

– Жаль варенье портить, но картина требует завершения! – пояснил я удивленной Елене. В ответ она озорно улыбнулась и аккуратно вылила недопитый кофе на бритую башку второго.

– Так лучше?

– Угу, – согласился я и предложил: – Еще можешь украсить этот бестолковый чайник парой цветов из вазочки, и пойдем.

Она, не торопясь, выбрала два тюльпана, со вздохом возложила их на бритый череп и подхватила сумочку.

– Пошли?

Мы успели дойти до машины, но тут до нас донесся громовой рык и слова «Убью, падла!». Это нам, что ли?

Я только успел повернуться к подбегающим кабанам, как что-то возле моего уха негромко, но внятно сказало «чпок-чпок», и зверье уткнулось мордами в асфальт.

Обернувшись к машине, я увидел Сергея, нашего водителя. В его лапах совсем не маленькая «гюрза» казалась игрушкой, несмотря на мощный глушитель.

Он, не торопясь, уложил ствол в кобуру и, обойдя машину, вежливо открыл дверцу перед Еленой.

– Спасибо, Сережка… – она как-то по-особому улыбнулась. А здоровенный битюг, способный, наверное, приподнять наш джип за передок, покраснел, словно школьник, и мышкой юркнул на водительское сиденье.

В загородном центре нас уже ждали.

– Пойдем, покажу наше хозяйство! – радушно пригласил меня Логинов.

– А там, в многоэтажке? – поинтересовался я, имея в виду помещения, где побывал ночью.

– Это так, один из оперативных центров. А здесь, – он важно поднял указательный палец к небу, – здесь Логово!

Экскурсия была весьма обширной. Сначала меня представили шефу службы безопасности – невысокому, широкоплечему и лобастому дядьке лет сорока. Он только раз глянул на мое лицо, но у меня сразу создалось ощущение, будто карточка с моей фотографией мгновенно ушла в его хранилище информации – до того цепким и внимательным был его взгляд.

Потом был информационный центр, мастерские, лаборатории и спорткомплекс. Все по последнему слову техники. Сразу было видно, на эту организацию государство не жалело ни сил, ни средств. В спортзале я увидел почти всех ночных посетителей того ресторана на Калининском и ребят, сопровождавших нас в поездках по городу. Кто-то фехтовал на бамбуковых мечах и, кстати, делал это очень профессионально, кто-то работал в спарринге, а кто-то просто ворочал железо. Все были при деле. И только короткие взгляды свидетельствовали о том, что нас заметили.

Мое внимание сразу привлекла пара бойцов, работавших кумитэ в дальнем конце зала: светловолосый парень лет двадцати пяти в черном кимоно и девушка в простом спортивном костюме. Девушка была ушуисткой, причем классной. А вот парень, видимо, представлял одну из горных школ. Темп ударов был столь велик, что их дробный перестук мог сойти за капель. Настоящий вихрь древнего танца войны. Я невольно засмотрелся на эту пару, но мои размышления были прерваны.

– Не желаешь попробовать? – невинно поинтересовался мой новый шеф.

– Ну, невтерпеж тебе… – проворчал я. – Раздевалка где?

Противника мне выставили для начала не самого сильного, зато самого аккуратного и спокойного. Чтобы меня, любимого, стало быть, не поранить случайно. Красавец скандинавского типа оказался весьма и весьма приличным бойцом. Мы осторожно протанцевали круг, когда он достаточно предсказуемо кинулся в атаку. Красивые ушира и всяческие другие маваши – это все на публику. А вот жесткий и очень качественный цуки я принял скользящим блоком и, как учил Старик, ушел в полувихрь. Парня просто отбросило за пределы поля, будто центрифугой.

Наблюдавший за поединком кореец лет шестидесяти в старом поношенном кимоно резким окриком прервал бой и, выйдя на татами, склонился в ритуальном поклоне, предлагая схватку.

Я всегда с недоверием относился к таким вот тихим дедушкам. Ведь не зря он оказался в этом зале.

Так же коротко склонив голову, я принял предложение. Легко и расслабленно мой оппонент разразился целой серией маховых ударов, которые только издали казались легче детского прикосновения. Воздух под его руками стонал, будто под лопастями турбины. Сначала я уклонялся за счет скорости, а затем, даже сам не понял как, вошел в ускоряющий режим. А противник все наращивал и наращивал темп. И в итоге, не успевая блокировать его «Тигриную лапу», я почти на автомате закрылся «Железным веером». Аура магической защиты вспыхнула изумрудным сиянием, гася чудовищной силы удар, а затем и сама рассыпалась мириадами искр. Но кореец только крутанулся, и вместо логичного в этом положении «Крыла цапли» сделал движение, будто плеснул мне в лицо водой. Пожалуй, я уже был готов к чему-то подобному, так как закрылся глухим блоком и, ломая ритм боя, а точнее, взвинчивая его на предельную для себя скорость, провел серию атак в ураганном темпе, меняя вектора и точки атаки. Наступил его черед уходить в защиту. И тут я неожиданно для себя сотворил кокон, но, «прочтя» его в обратном порядке, накрыл своего оппонента вторым слоем и остановил руки, продолжая насыщать кокон энергией. Обычно после заклинания сфера растворяется в пространстве, увеличиваясь в размерах и истончая свою оболочку. Но сейчас вместо расширения обратный кокон начал съеживаться, утолщаясь и становясь плотным, словно бетонная стена, одновременно высасывая из меня энергию будто насос. Давление внутри мгновенно возросло настолько, что мой противник был вынужден подать сигнал окончания боя.