Страница 23 из 384
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Утро началось, как и принято в нормальном колхозе — с митинга. Да я в курсе, что у нас тут скорее не колхоз, а посёлок рудокопов. А председатель вообще самовыдвиженец, который, предыдущего главу подсобного хозяйства зарезал. Однако речугу толкать пришлось. Хотя толкать, это сильно сказано, да и с речугой не срослось. Ибо краткость сестра таланта, а подзатыльник двигатель процесса.
В общем, подошли как три мушкетёра к столовой (и пофиг, что за нами хвостом четыре красотки увязались), которая, как вы помните находится на площади, и заявили народу, что всё по старому — пожрали и валите работать. Ну, а как иначе? У нас тут не предвыборная гонка, чтоб сыпать обещаниями сладкой жизни. Кайло в зубы и айда долбить камень. Ибо как гласит армейская мудрость, чем бы солдат не занимался, лишь бы… устал в общем. Потому что, как только у людей появляется излишек свободного времени, в голове появляются мысли. От которых один шаг до вопросов. А ответов у меня пока нет.
Прежде чем дать ответ кому-то, надо дать его себе. Вот к примеру. Главный вопрос сегодняшнего дня. Нахрена? И это очень глобальная проблема. Зачем я вообще во всё это лезу? Ведь делов-то, выйти в поле и быстренько прокачаться до одиннадцатого уровня. И не надо меня пугать всякими там «Посредниками» видели мы их. Всяко не смогли бы помещать нам. Уж по крайней мере, никто не будет ради нас высылать пару десятков бойцов. Кто тогда рудники охранять будет? Хотя пару десятков это я хватил. Нас же ещё и найти надо, да ещё и среагировать. Так что для гарантии полсотни на полноценную облаву. Угу. Не смешите мои погоны.
Так зачем? Зачем я во всё это лезу? Ладно Балагур, с ним всё понятно. Он по жизни такой, влезет во что-нибудь, а потом искренне не может понять, за что ему коллективно по печени настучали. Вот что он поведал вчера, пока мы изображали пьянку.
Наш юный и непоседливый друг умудрился в самый первый раз своего явления миру, загреметь в плен. Объяснил он это просто. Эйфория. Вообще-то я его понимаю. Это нас с Витькой убили и всё, а Вовку жестоко искалечило. Ампутированная нога, частично вырезанные внутренности. Жить, конечно, можно, тем более имея такого небедного друга, как наш старшина Мажор. Факт бы не оставил в беде, не тот это человек, помог бы устроиться.
Но какая это была бы жизнь для такого человека как Балагур? А тут снова здоров и главное, все части тела на месте. Вот и не углядел дубину летящую в лоб. Потеря ориентации и верёвка скрутившая конечности — сильно не побрыкаешься. Попытаться можно, но как результат, бить тебя будут уставшего, вот и всё.
В общем, припух Вовка и решил посмотреть, куда это его тащат и что там могут вкусного дать. Из вкусного были только зуботычины, но Балагур не унывал, надеясь, что после этого молочка нальют. Но вместо этого после нескольких часов валяния в тенёчке под деревом, повезли его, на скрипучей телеге, как позднее выяснилось, на рудник.
По пути услышал наш герой всхлипывания. Судя по голосу, рядом тихонько плакала молодая девушка.
— Эй, чего ревёшь? — едва слышно прошептал Вовка. Повышать голос не следовало, потому что могло тут же прилететь от охранников.
— Так ведь на рудник везут, — раздалось сквозь слёзы.
— Ты это брось, — попытался успокоить коллегу по плену, — ты только посмотри, какие нам шикарные мешки на голову одели. Где бы ты ещё такую обновку нашла?
— Шутишь? — раздалось удивлённое от переставшей плакать девушки.
— А я что похож на шутника?
— Не знаю, я же тебя не вижу.
— Тоже верно. Кстати, меня Балагур зовут, — военная привычка называться позывным, а не именем, проявила себя даже при знакомстве с девушкой. Хотя о чём это он? Вот буквально недавно же, выбрал себе это имя для нового мира. Так что всё так и есть.
— А меня Рося, — представляется девушка.
— Рося?
— Да, — быстро-быстро начинает шептать. — Вообще-то правильно — Утренняя Роса. Но мама меня Росей зовёт, — в голосе проскользнули слёзы.
— Ну-ну, не плачь. А где твоя мама?
— В Свободном, это город такой. Там все свободные и никого не заставляют работать в шахте. Мы с мамой на кухне работали, я за травками в лес пошла…
— И что забористая трава? — попытался пошутить Балагур.
— Нет, это приправы, для супа, — не оценила попытку Рося.
— Понял, не дурак, был бы дурак переспросил бы, — вздохнул Вовка. — Так, значит, ты пошла в лес, а там тебе мешок на голову и в кусты?
— В какие кусты? — удивилась девушка.
— Да это я так, классиков вспомнил. Полагается так. Если мешок на голову девушке накинул, то обязательно сперва в терновый куст её надо бросить, к Братцу Кролику.
— Ты вообще нормальный? — каким-то странным голосом поинтересовалась Рося.
— Вроде да. Хотя, мой командир мог бы поспорить с этим утверждением. Уж больно любил впаять мне наряд вне очереди.
— Ты что военный? — неожиданно раздался мужской голос. Кажется, последнюю фразу, Балагур произнёс слишком громко.
— Есть немного, — попытался пожать плечами. Хотя в связанном состоянии это было не очень удобно.
— Корм, слышь, у нас вояка, — прокричал всё тот же голос.
— Ну-ка, сними с него мешок.
Кто-то рывком посадил Балагура и прислонил спиной к борту телеги, затем с головы сдёрнули мешок. Проморгавшись от яркого света, Вовка увидел перед собой заинтересованные рожи двух мужчин в кожаных доспехах. Один обернулся сидя на облучке телеги, а второй пялился на него перекинув ноги в телегу. Видимо развернулся, чтоб посадить пленника.
— В каких войсках служил? — поинтересовался тот, что сидел спиной, тот самый Корм.
— Десант.
— Ясно, — немного разочарованно протянул мужчина и отвернулся.
— Жаль что не абордажник, — зевнул тот, что сидел спиной вперёд. — Могли бы хорошую денежку срубить. Но ты не теряйся, вояки всегда в цене, кому-то же надо этот скот в руках держать, — и пнул, лежащую на дне телеги девушку, попав по икре одетой в штаны ноги. Та только пискнула.
Именно в этот момент Вовка понял, что ему не по пути с ними. Вот только сделать он ничего не мог, так как был скручен весьма качественно. Но видимо что-то такое проскочило в его взгляде, так что парень усмехнулся и погрозил ему пальцем.
— Ты учти, десантник, у тебя два пути: либо в пастухи, — и хлопнул себя по груди, — либо в стадо, — ещё один пинок по беззащитной девушке.
— Да хорош базарить с ним, Клёст, — отозвался Корм. — Одень мешок, приедем, пусть шеф с ним базарит.
Тот, кивнув, подался вперёд, чтоб выполнить распоряжение. Заодно с задумчивым видом похлопал Росю по попе:
— Эх хороша краля, себе возьму, за пару месяцев обломаю-ю-ю… — мечтательно закатил глаза и получил удар головой в нос. Но на этом беды данного органа не закончились, ибо вокруг хлещущего кровью шнобеля сомкнулись зубы, отделяя плоть от тела.
Били Балагура долго и умело. А чтоб процесс не пропал зря, с Роси сняли мешок, чтоб она могла всё хорошенько рассмотреть и оценить. По признанию Вовки имя Утренняя Роса ей очень подходило, настолько красивая она была. Хотя это дело такое… Восприятие сильно меняется, когда тебя забивают насмерть.
Вы умерли. Выберете себе новое имя.
И тут у ангелов случились неприятности. Ибо имя Балагур менять отказался. А тут ещё и насмерть забили. Так что настроение у него было приподнятое и жутко боевое…