Страница 75 из 95
В профессиональном аспекте этим сочетанием радикалов – 2, 5 – описывается характер «рационализаторов». Как эпилептоиды, они довольно хорошо знают, что им нужно, какую технологию они взялись корректировать. А как шизоиды, они готовы применить к этому творческий подход.
Не следует путать их с «изобретателями», с теми, кто ищут принципиально новые способы жизни и деятельности. Те – эпилепто-шизоиды (5, 2). Они зачастую находят то, что и не собирались находить. Но умеют своим открытиям придать необходимый прагматизм.
Общаться с шизо-эпилептоидами непросто из-за их непредсказуемых способов коммуникации, необычных поведенческих приёмов. Важно не забывать, что их цель всё-таки эпилептоидная, и каждый, кто способствует установлению порядка вокруг них, становится для них желанной персоной. При всей своей нестандартности они всё же стремятся к стандартному образу жизни. И в этом им нужно помогать.
Сочетание 2, 6 (гипертимно-эпилептоидное). Установления порядка в относительно широких по составу социальных группах средствами шутки, ободрения.
Чтобы, к примеру, организовать массу людей, построив её в колонну, гипертим-эпилептоид не станет рычать, свирепея от чьего-то непослушания, а воскликнет: «А, ну-ка, братцы, все вместе, в ногу, да с песней! Взвейтесь, соколы, орлами – полно горе горевать!» И эпилептоидная, в сущности, цель будет достигнута гипертимным путём.
Гипертимность привносит в это сочетание энергию, оптимизм, юмор, позволяет расширять и разнообразить социальные контакты, снижает тревожность и её следствие – агрессивность.
В то же время, сочетание 2, 6, в отличие от «чистой» эпилептоидности, грешит периодическим отступлением от правил, лёгким попустительством: «Скажи пароль». – «Пароль». – «Проходи».
В оформлении внешности гипертим-эпилептоид также может допускать небрежность, отступать от строгих правил. На работу он придёт в офисном костюме, но позволит себе снять пиджак и закатать рукава рубашки.
Обладатель этого сочетания радикалов любит охотиться, рыбачить, собирать грибы и ягоды, заниматься фермерским трудом – и всё это в компании, с шутками-прибаутками, но, что важно, с целью добывания пищи, создания запасов, а не пустого времяпровождения.
Если для эпилепто-гипертима (6, 2) охота – род спортивного развлечения, то для гипертим-эпилептоида – это, прежде всего, промысел.
Люди с подобным характером хорошо раскрываются в армейской жизни, а также в таких профессиях, как врач скорой помощи, спасатель, моряк, торговец, шофёр такси. Это неплохое сочетание и для руководителей (прежде всего, первичного звена, где многое зависит от удачно выбранного стиля общения с исполнителями).
Гипертимность оснащает эпилептоидную тенденцию полезной динамикой, общительностью, скоростью реакций, всё же оставляя на первом месте расчётливость, деловитость, внимание к технологиям, практическую сметку и восприимчивость к жизненному опыту.
Общаясь с такими людьми, не следует забывать, что за их балагурством, любовью к шуткам и розыгрышам скрывается эпилептоидное стремление удержать ситуацию под своим контролем.
Включаться с ними в обмен шутками бывает опасно (особенно терять при этом чувство меры и границы!). Можно неожиданно для себя стать жертвой невесть откуда взявшейся их агрессивности, оскорбления. С ними, как говорится, легко начать «за здравие», а кончить – «за упокой».
Так что совет по поддержанию продуктивных контактов с ними прежний, «эпилептоидный»: на их «территории» смейтесь их шуткам и помалкивайте, на своей – заставляйте их смеяться вашим или гоните в шею. Только так можно обрести их уважение и симпатию, предстать в глазах гипертим-эпилептоидов «достойным человеком».
Наконец, сочетание 2,7 (тревожно-эпилептоидное) – слабое по энергетическому наполнению, тяготеющее к неизменным жизненным обстоятельствам, исполненное сомнений и робости, непритязательное в смысле уровня социальных запросов, но всё же способное настоять на соблюдении другими правил на его собственной территории. Не будет ошибкой назвать это сочетание «характер библиотекаря».
Во внешнем облике обладателей этого сочетания эпилептоидная аккуратность, обстоятельность в выборе вещей, чистоплотность дополняется тревожной скромностью, ограниченностью гардероба в плане количества предметов одежды и разнообразия их вариантов.
Мимика и жестикуляция сохраняют свою «зонирующую», «классифицирующую» функцию, но утрачивают сложную систему дифференциации окружающих. Здесь уже не будет, отмеченных ещё Н.В. Гоголем в его «Мёртвых душах», тонких различий в обращении к помещику, имеющему двести крепостных крестьян, и к владельцу трёхсот «душ».
Различия будут проще, средства их выражения – однообразнее. Для тревожно-эпилептоидного характера есть немногочисленные «свои», к которым он привык, с которыми он может позволить себе общаться относительно неформально, и есть «чужие» – в отношении которых он всегда холодно-сдержан. Перевод «чужих» в категорию «своих» – процесс длительный, мучительный для всех его участников и крайне редко достигающий позитивного результата.
Оформление занимаемого пространства осуществляется здесь по эпилептоидному варианту, а установление границ – по тревожному (чем меньше – тем лучше). Тревожность сдерживает экспансию и агрессивность, свойственные эпилептоидной тенденции.
Условия профессионального применения этого сочетания, как уже было сказано, аналогичны библиотечным: порядок установлен, но не мной, в мою обязанность входит лишь его поддерживать, постоянно опираясь на административные рычаги (которые тоже не в моих руках, слава Богу, а в ведении вышестоящего начальства).
Обладая подобным характером, мелкие чиновники и служащие различных разрешительных контор тоже чувствуют себя неплохо на своих рабочих местах. Зарплата маленькая? – Не беда. Зато в жизни всё понятно, есть инструкции на все разнообразные случаи, и есть к тому же возможность заставлять других тоже жить по этим инструкциям – так ведь всем спокойнее, не правда ли?
В общении с людьми такого склада следует уважительно относиться к их требованиям о соблюдении порядка, не допускать даже мелких отступлений от правил и договорённостей, не обольщаться их внешней молчаливостью и, вроде бы, спокойным безразличием к вашим выходкам.
Тихие-то они тихие, но в этом тихом тревожном «омуте» водятся эпилептоидные «черти». Нет, они не накинутся на вас с кулаками, не станут даже твёрдо и громко возражать – они просто перестанут с вами общаться, велят охране не пускать вас на порог, а прибранное к рукам без их согласия – взыщут (тоже через третьих лиц). Вот вам и «тихушники»!
На очереди – доминирующая паранойяльность. Сочетание 3, 1 (истеро-паранойяльное) – это придание своей масштабной деятельности, достигаемой цели широкого социального резонанса.
Его обладатель – полярный исследователь, отплывающий от родного причала под звуки оркестра, восторженные крики собравшихся, вспышки фотокамер. Или это основатель университета, любящий давать интервью, показывать своё детище многочисленным делегациям. Или речь может идти о продуктивном учёном (политическом или хозяйственном руководителе), время от времени нетерпеливо перелистывающем прессу и поглядывающем на телефонный аппарат в ожидании известия о присвоении ему премии, награждении орденом, для которого его работа, несмотря на это, важнее награды.
Во внешности индивида, наделённого этим характером, появятся опознавательные знаки: эмблемы в петлице, значки с портретом вождя, гербом государства или организации, с изображением достигнутых результатов («Запуск космического корабля «Восток», «Двадцатилетие окончания строительства Братской ГЭС» и т. п.).