Страница 6 из 95
Так, конфликт индивида с нереферентной для него организацией неизбежен. Мы уже говорили: если характер работника проигнорирован и ему не созданы условия для самореализации в труде, профессиональная организация превращается для него в донора ресурсов.
Из организации-донора ресурсы изымаются: деньги – незаработанные, но регулярно получаемые в кассе, интернет-трафик, транспорт, мебель, папки, лампочки и батарейки… В чьих интересах осуществляется это изъятие? – В интересах, например, семьи работника. Возможно, в интересах другой профессиональной организации. В любом случае – изъятые ресурсы будут использованы человеком в интересах его же самореализации, но уже в другой – по-настоящему референтной – группе.
Надежды на то, что профессиональная среда, а также круг и условия общения изменят характер человека – иллюзорны. Характер – жёсткая константа (в смысле главных векторов его формирования). Не он подвергается изменениям, а среда либо «подминается», трансформируется, либо выбирается изначально под качества характера.
Знаю, существует иная точка зрения. Говорят: «у каждой профессии – свой идиотизм», имея в виду «профессиональную деформацию», специфические изменения психики человека под влиянием производственных отношений. Дескать, характер профессии влияет на характер профессионала. Следователь всех подозревает, врач в каждом видит пациента, учитель кидается воспитывать окружающих…
На самом деле, всё наоборот: психологические особенности индивида приводят его в ту профессию, которая находит им оптимальное применение. Так что профессия не изменяет характер, а развивает его. Если человек не обладает изначально нужным для конкретной профессии психологическим потенциалом, он, скорее всего, уйдёт из неё, найдёт себе что-то другое, более соответствующее его характеру. Приспособление к профессии вопреки характеру – занятие крайне неэффективное и не имеющее перспектив.
Вот почему так важно уметь определять характер человека уже в самом начале взаимодействия с ним. Благо, что это можно сделать.
Не беда, что реальный характер не вписывается в какой-то один типаж и представляет собой смесь из различных поведенческих тенденций. На помощь приходит правило: «человек в каждом своем поступке проявляет все подробности своего характера». Нужно только их разглядеть.
Разве не было видно сразу, что креативность приглашенного управленца (помните «звезду» рынка?) – зашкаливает? Достаточно было посмотреть, как необычно он одет, как странно, нелепо жестикулирует, как употребляет слова, искажая их точное значение – ведь все это свойства творческих натур. А разве скрыта от глаз аккуратность, чистоплотность, организованность рабочего места человека, заботящегося о структурировании среды своего обитания? Нужна ли какая-то особая прозорливость, чтобы понять, как ревностно он охраняет свою территорию (в широком и конкретном смыслах)? И неужели зависимость от мнения окружающих не очевидна в стремлении ярко, модно одеться, проехаться на престижном авто, пообщаться на виду у всех с популярными людьми?
Увидеть всё это можно. Но следует точно знать, на что обращать внимание, как истолковывать те или иные наблюдаемые поведенческие феномены.
Главная сложность, которая возникает при психологическом анализе характера индивида – его мозаичность, присутствие в нём подчас весьма противоречивых и даже, как будто, взаимоисключающих качеств поведения. Широко известный подход к распознаванию характеров через их «типологию» здесь, к сожалению, не подходит. Почему? – Да потому, что в прокрустово ложе «типа характера» реального человека не уложить.
Представьте себе, к примеру, трёх человек: одного, рвущегося исполнять стриптиз на столе в разгар корпоративной вечеринки, другого – приходящего на работу в ярких изысканных костюмах (каждый раз – в новом, но всегда – в стильном, со вкусом подобранном, элегантном), и третьего – робко, скромно, но с удовлетворением улыбающегося в ответ на похвалу начальника.
Согласитесь, это три разных манеры поведения (настолько разных, что их обладатели, вероятно, сторонятся друг друга). Что же, прикажете под каждую из них создавать свой «тип характера»? Сколько же тогда понадобится этих типов, ведь нюансы поведения людей весьма и весьма многочисленны и разнообразны?
Или, быть может, лучше отказаться от учёта поведенческих нюансов, сосредоточиться на чём-то одном – наиболее выпуклом, очевидном, а остальное не заметить, тогда типология будет проще и конкретнее? По второму пути пошли психиатры, собственно, и разработавшие наиболее известные типологии характеров, которые затем, за неимением лучшего, были введены в арсенал управленцев.
Любой из так называемых «типов характера» в основе своей имеет некую стержневую особенность поведения. Для врачей всегда важно было определить, от чего именно страдает их пациент, какие поведенческие качества мешают ему жить, иными словами, в чём заключено «уродство» его характера. Для этих медицинских целей подход к описанию характера через типологию был и остаётся весьма эффективным. Более того, изучая поступки и манеры психопатов, врачи описали очень много нюансированных качеств поведения, присущих и вполне здоровым, уживчивым и уравновешенным людям. Это и сделало психиатрические типологии (т. н. «клинический метод психодиагностики») любопытными и кое в чём полезными для воспитателей и менеджеров, стремящихся в них найти ответы на свои профессиональные вопросы.
Однако, полноценно приспособленный к жизни человек намного сложнее в своём поведении, чем схематический «типаж». И управленец должен решать в своей повседневной практике совершенно иную задачу, нежели врач-психиатр: он обязан досконально выяснить, не что мешает его сотруднику адаптироваться к профессии, а, наоборот, какими приспособительными возможностями, какими полезными психологическими инструментами этот сотрудник наделён. Чтобы определить ему оптимальную зону профессиональной (прежде всего) ответственности. А при таком подходе к человеку каждая подробность его характера становится значимой.
Вернёмся к нашей троице из примера выше. Описанные нами персонажи ведут себя по-разному: один – разухабистый весельчак, другой – элегантный денди, третий – скромняга, самолюбивый в глубине души. Но в них во всех есть нечто общее: они любят, когда на них обращают благожелательное внимание, когда их признают, любуются ими и нахваливают их достоинства. В определённом смысле это можно выразить одной фразой: они зависимы от внешних оценок.
Так как же поступить? Проигнорировать эту зависимость и распределить их по трём типам: «весельчак», «денди», «скромник» и во всех дальнейших отношениях с ними учитывать именно эти – центральные, как кажется, – их особенности?
Но тогда мы рискуем вызвать у каждого из них огорчение, раздражение, чреватые потерей интереса к выполняемой работе, если не признаем их заслуг публично.
А, может, всё-таки создать под каждый вариант поведения свой отдельный тип, учитывающий, помимо основной тенденции, ещё и эту важную для целей управления особенность – стремление нравиться?
Но мы ведь навскидку, для примера, выбрали именно это качество. Сколько их – подобных качеств – не сосчитать! Словарь русского языка включает в себя тысячи слов, обозначающих различные свойства характера. Стало быть, они существуют в реальности, требуют к себе внимания, влияют на приспособление к среде обитания человека. Но учесть их все в рамках одной типологии – немыслимо! Что же делать?
Выход есть. Прежде чем сформулировать его, давайте придумаем (точнее, возьмём из жизни) ещё тройку персонажей.