Страница 11 из 95
Внутренние (физиологические) условия формирования истероидного радикала.[13] Этот радикал базируется на слабой и, одновременно, подвижной нервной системе. Слабость (дефицит энергии) проявляется в неустойчивой работоспособности, потребности в частом отдыхе, восстановлении сил даже после объективно невысоких нагрузок. Подвижность позволяет быстро переключаться с одного потока информации на другой, с решения одной поведенческой задачи на другую. То есть, бросив дело незавершенным, браться за нечто новое.
Истероиду свойственно отказываться от трудоёмких реальных изнуряющих задач и легко, без внутренней борьбы и сомнений, переключаться на работу, гораздо менее затратную. Лучше всего – на создание иллюзии достижений.
Вот, копнув разок-другой лопатой землю, он, с саженцем в руке, эффектно позирует перед объективом телекамеры, изображая начало благородного процесса озеленения города. После съёмки он уже не вернётся к этой нелёгкой и грязноватой работе, поскольку его ждут ещё закладка камня в основание будущего завода, выступление на агитационном митинге под девизом «Все – на освоение целинных земель!», без всякой ответственности для него лично, и т. д., и т. п.
Ни озеленять, ни строить всерьёз он не станет. Тем более не поедет распахивать целину (хотя в момент своего вдохновенного обращения к публике будет к этому морально почти готов). Утомившись от речей, он отправится отдыхать, с чувством выполненного долга. При этом сторонние наблюдатели будут уверены, что именно он – основное действующее лицо, лидер и двигатель всех этих громко заявленных проектов. Такова принципиальная модель истероидного поведения.
Социальное значение истероидного радикала. В чём же, в таком случае, ценность истероидного радикала? Наблюдения показывают, что это один из наиболее часто встречающихся радикалов в структуре характера. Выходит, общество его поддерживает, одобряет?
Да, истероиды нравятся окружающим, с ними охотно создают семьи, заводят потомство, а это невозможно без признания их полезности. Неужели иллюзия может котироваться наравне с действительностью?! Когда это имитация ценилась выше подлинника?
Чтобы не ходить далеко за примерами, ответьте, какое из определений вам больше по сердцу: «Россия – сырьевой придаток Запада» или «Россия – гарант европейской и мировой энергетической безопасности»?
Абсолютное большинство граждан выберет второе определение. Мне оно, уж точно, нравится больше. Я готов забыть, что здесь, всего-навсего, разными словами выражено одно и то же.
Конечно, нам приятнее думать, что мы – сильные. Мы – победители. Мы – лучше всех. Причём точно так же мыслят и другие народы. И даже если реальность не даёт никаких оснований для самовосхваления, тем не менее, люди склонны думать именно так.
Это политика. Высокие, так сказать, сферы. Но разве жажда иллюзии не пронизывает и обыденное наше существование? Разве мы не нуждаемся в дружеской поддержке, в сочувствии? Разве не благодарим тех, кто, утешая нас в час поражения, превозносит наши достоинства, списывая все плохое на досадный случай?
Следовало бы, по-хорошему, нас высечь за допущенные промахи, за глупость, за леность, за некомпетентность. Но мы желаем совсем другого к себе отношения.
Мне запомнилась одна поучительная история. Шло обсуждение вариантов телевизионной программы на психологические темы. В качестве примера, точнее – затравки к разговору, его участникам была продемонстрирована запись популярного в США психологического шоу «Доктор Фил». По сюжету, к психологу обратились две женщины – сёстры. Старшая и младшая. Обе – в разводе, воспитывают маленьких детей. У старшей сестры – мальчик пяти лет, у младшей – шестилетняя девочка. Младшая сестра живёт в доме у старшей.
Проблема, как это преподносится зрителю, в том, что дочь младшей сестры ведёт себя слишком бойко: не слушает взрослых, своевольничает, нарушает установленный в доме режим. Может, например, ворваться в комнату, где вечером у телевизора отдыхают её мать и тётка, и шаловливой обезьянкой начать вертеться около них, отказываясь идти спать. Всё бы ничего, да мать девочки (по мнению старшей из сестёр – хозяйки дома), вместо того, чтобы принять решительные воспитательные меры, балует дочь, позволяет ей садиться себе и другим на шею.
Поводом для визита к психологу послужило нападение шалуньи на мальчика – сына своей тётки. Девочка перевозбудилась, стала агрессивной, неуправляемой и нарочно травмировала двоюродного братишку. Психолог, выслушав обе стороны конфликта, стал втолковывать женщинам элементарные правила воспитания детей.
«Разве вы не знаете, – спрашивал он, обращаясь к младшей сестре, – что улицу переходят на зелёный сигнал светофора?» – «Знаю». – «А что дети должны ложиться спать раньше родителей?» – «Тоже знаю». – «Почему же вы не можете объяснить это вашей дочке?» – «Теперь смогу, наверное».
Сеанс общения с психологом завершился под бурные аплодисменты присутствующих. Две зрелые годами американские гражданки, взявшись за руки, обрадовано пошли домой. Им внушили уверенность в том, что они – двое взрослых, объединив усилия, сумеют решить проблемы воспитания шестилетнего ребёнка. Happy end.
Понятно, что всё это – воплощение телевизионного сценария. Но важно существо вопроса. Реальная причина конфликта, воспроизведённого в телестудии, не в поведении девочки, а в отношениях двух взрослых женщин. Это они не могут разделить дом между собой (не юридически – тут у младшей сестры нет никаких прав, а функционально, для жизни). Это они борются за право хозяйничать в доме, устанавливать свои порядки (а в пространстве, не разделённом на суверенные территории, такая борьба неизбежна).
Поэтому младшая сестра и позволяет своей дочери нарушать запреты (она бы сделала это сама, но интуитивно боится быть выставленной за дверь). Маленькая девочка используется, попеременно, как щит и как меч, в необъявленной войне родных сестёр. Похоже, ребёнка довели этим уже до нервного истощения. Вот о чём следовало бы вести разговор психологу со своими клиентами. А не о правилах перехода улицы.
Когда я это высказал, меня со всех сторон закидали возражениями: дескать, может быть, вы и правы, как специалист, но зритель не захочет смотреть передачу о сложностях жизни. Зритель отождествляет себя с телегероями, поэтому он ждёт, что с экрана ему предложат простые и легко выполнимые рецепты счастья.
Убедите его, что он, взрослый, сумеет справиться с невоспитанным ребёнком, если только пожелает, и вы вселите в него уверенность. Но если вы скажете, что для выхода из конфликтной ситуации он должен набраться терпения, мудрости, взглянуть в глаза правде и найти способ упорядочить отношения, запутанные годами, вы его деморализуете. У него нет на это сил. Он их в себе не чувствует. Такая «телевизионная психология» успеха иметь не будет.
Я был вынужден признать справедливость этих аргументов. Да, экран обязан дарить иллюзию. И телевизионный, и киношный.
Иллюзия позволяет человеку чувствовать себя всегда на высоте. Вот почему в мире гораздо больше иллюзорного, чем принято считать.
Если бы все мы не жили позитивными иллюзиями, никто не съел бы и куска в общепите, не вышел за порог дома, не оставил своего ребёнка или супруга ни на час без присмотра, не сел бы за руль автомобиля (только в России ежегодно десятки тысяч людей гибнут в автокатастрофах!)…
Да, что говорить! Бессмертие – вот супериллюзия, которую каждый из нас лелеет до последнего вздоха. Мегаиллюзия – антропоцентризм (представление о первостепенной значимости человека во Вселенной). На самом деле Homo sapiens – ничтожно малая часть биосферы Земли. Достаточно одного уверенного «пшика» из какого-нибудь, с позволения сказать, «баллончика» или огромного метеорита – и никого здесь не останется. А Земля будет жить дальше.