Страница 30 из 79
– Ну да. – Я сделал лицо скромняги.
– Ну уж нет. Я если пойду, то только с тобой. Один – один не пойду. Тем более за озеро.
– Если так, то я с удовольствием! Я был уверен, что ты так скажешь. Готов идти практически когда угодно.
– А точнее? Когда? – спросил Тополь, нетерпеливо потирая руки.
– Да вот сейчас позавтракаем – и пойдем. Если ты не против.
– Что ж… – причмокнул Тополь, как бы пробуя мое предложение на вкус. – Как говорили древние римляне, кто дает скоро, тот дает вдвойне! Но только подожди… – вдруг опомнился он. – Ты говоришь, это возле Янтарного. Значит, нам еще дня два туда топать. И дня три потом выходить. А это в свою очередь означает, что еды нам надо много…
– Не переживай, провианта я нагреб с запасом. – Взглядом я указал на свой необъятный рюкзак. – В основном концентраты, конечно… Но есть и неплохое вяленое мясцо! Воды нафильтруем – и будем живы.
– То-то я думаю, чего ты вчера волочился, как беременная самка бегемота? А оно вон что… Вяленое мясцо мешало!
Я ухмыльнулся. Не впервой мне было страдать за свое комфортолюбие и встречать грудью иронические выпады в адрес своей запасливости.
Пока Тополь заклеивал лейкопластырем стертые до мозолей ноги, я сообразил нам горячий завтрак: две чашки наваристого горохового супа с булочками, гуляш и крепкий черный кофе с лимоном. Все это мы с аппетитом умяли, а кофе выпили.
Мы сидели друг напротив друга возле низенького столика, который был намертво прикручен к полу в центре дома – как видно, Нашатырь тоже был не против поесть культурно.
– А можно вопрос, Костя?
– Ну.
– Что за польза от этой «звезды Полыни»? Ты мне уже сто раз обещал рассказать.
– Стоит дорого. Для начала.
– Что стоит дорого – я знаю. Это и мне тоже нравится. А еще?
– А еще – про нее всякое говорят. Как-то она там изменяет физические свойства пространства-времени… Что-то с метрикой там…
– С метрикой? Ты ничего не путаешь?
– Ну да. То есть нет, не путаю. Еще легенды ходят, что «звезда» как-то с воронками связана.
– Ну, эти легенды я тоже слышал.
– Вот и все. Да разве тебе мало, что это один из самых редких артефактов Зоны? – Костины глаза блестели полоумным блеском.
– Почему мало? Мне – достаточно. Главное, чтобы тебе мало не было!
Затем мы долго и нудно перепаковывали вещи (я достал еще один рюкзак, взятый специально для Тополя, и переложил в него часть поклажи).
Через полчаса мы, сбросив вниз веревочную лестницу, спустились из тайного убежища. Отовсюду капало, грабы зловеще постанывали, стылые травы распространяли тревогу и неуют.
Тополь, наш дождефоб, зябко поежился.
Я сориентировался. Бросил на Тополя ободряющий взгляд, и, взяв курс на юго-восточную опушку Рыжего Леса, мы пошли.
Глава 12. Рыжий Лес
Joh
So what did you expect?
I ain’t no fucking hero
I’m just trying to survive myself.
Как сталкеры относятся к Рыжему Лесу?
Правильно. Они его ненавидят.
За что сталкеры ненавидят Рыжий Лес?
За его непредсказуемость.
Людям, оказавшимся в Рыжем Лесу впервые (а уж я таких знаю, я туристов в Зону сотни три завел!), кажется, что он создан высшими силами исключительно для того, чтобы изумлять своей своеобразной мрачноватой красотой.
И что ничего особо страшного в этом самом Рыжем Лесу произойти не может.
То ли дело Свалка с ее ржавыми остовами и громоздящимися до неба кучами. Или какой-нибудь Агропром… Один беглый взгляд на разрушенные здания со зловеще играющими всеми оттенками тьмы оконными проемами без стекол – и у чувствительных туристочек уже бежит по ногам газировка, а у туристиков седеют волосы на висках. Потому что ясно: тут живет Заяц Пц.
А вот в Рыжем Лесу все время кажется, что ты внутри передачи «Мир кинопутешествий». И находишься в экзотическом, но абсолютно безопасном месте. Что из-за кустов вот-вот выйдет на тропу как следует обросший к зиме шерстью красавец-вепрь. Он посмотрит на тебя своим равнодушным ореховым глазом, хрюкнет, взроет копытом землю и понесется к своим деткам и женушке, которые как раз дружно лопают желуди под ближайшим дубом…
Все это было бы именно так, если бы Рыжий Лес находился за пределами Зоны.
А он – внутри.
Зона же портит не только людей, но и флору с фауной.
Из-за ржаво-коричневого дуба на тебя выйдет свирепый припятский кабан разновидности «вульгарис», облысевший, с выцветшими глазами. С его желтых клыков будет капать чья-то свежая кровь. Завидев тебя, дитя природы разбежится как следует и попробует сбить тебя с ног, чтобы потом, когда ты распластаешься на земле, распороть твой живот и попировать твоими бурыми кишочками. И хорошо, если в твоих руках будет снятый с предохранителя «калашников» или хотя бы граната…
По части аномалий в Рыжем Лесу тоже все в порядке. В смысле, некий злой гений насовал их туда щедрою рукой в числе немереном.
Что ни шаг – жарка. Что ни овражек – карусель. Что ни поваленное дерево – трамплин…
В общем, срань, а не уровень. Адреналин один.
Неудивительно, что Рыжий Лес я лично всегда обминаю десятой дорогой. Но в тот раз у нас с Тополем альтернатив Рыжему Лесу не было – не через Радар же идти. А попытка обойти Радар с юга стоила бы нам лишних суток.
В общем, мы решили, пусть будет Рыжий Лес.
Не успели мы как следует углубиться в Рыжий Лес, как на тропу перед нами выступили два сталкера из группировки «Свобода», звезданутые анархисты, много возомнившие о себе и Зоне.
Первого звали Баранов – косая сажень в плечах, короткая шея, дегенеративный узкий лоб с длинным шрамом, выраженные надбровные дуги и свернутый набок нос. Красавчик!
У второго была кличка Молоток. К слову, что за молоток имелся в виду, было неясно – не то синоним к слову «молодец», не то хозяйственный инструмент.
Молоток был отмороженным сукиным сыном. А еще – дальним родственником предателя Михая – не то двоюродным братом, не то сводным. Многие Молотка презирали и не думали скрывать свое презрение.
Что, впрочем, не мешало торговцам брать у Молотка хабар за нормальную цену, а хабара он таскал много. А что еще надо сталкеру? Да больше ничего. Зона – то еще место для выковывания нравственной оси индивида.
Баранов был не лучше. Его лоб, как уже говорилось, рассекал шрам.
Поговаривали, что шрамы эти нанесли Баранову его же коллеги «свободовцы» на так называемой «правилке», где мерзавца воспитывали коллективно.
Воспитывали за воровство – сталкеры жаловались, что во время совместных ночевок Баранов таскает у них из контейнеров артефакты.
Еще говорили, что на самом деле фамилия Баранова по паспорту Берзоев и что он находится в розыске Республики Чечня. Уголовник, в общем. Ну, так или нет, я не знаю.
Вот таких граждан встретили мы с Тополем на тропе, ведущей к заброшенной овощебазе.
Сворачивать было поздно. Да и некуда. Датчик аномалий показывал: справа изрядная мясорубка, слева жарка. Лучше не рисковать.
Мы с Тополем переглянулись. Без слов было ясно, что общение с Молотком и Барановым надо свести к минимуму. Если, конечно, получится. Я взглядом показал Тополю, что переговоры беру на себя – как более языкатый и менее вспыльчивый.
– Здорово, мужики! – сказал я миролюбиво. – Как дела?
– Еще не родила, – с презрительной миной сказал Молоток, пристально оглядывая с ног до головы сначала меня, а затем и Тополя. Рука его, и это я заметил сразу, лежала на кобуре.
– Далеко намылились?
– Да в Мертвый город, – сказал я, не видя смысла врать. – А вы-то сами куда?
– На Кудыкину гору, воровать помидоры, – скривился Молоток.
– Ну, не хочешь говорить, не говори. Это же такое дело. – Я улыбнулся. – Добровольное!