Принц наемников

— Равенство сейчас! Равенство сейчас! — Крики действовали заразительно. Теперь кричала половина толпы.

Полиция бесстрастно ждала. Время от времени офицер поглядывал на часы. Потом кивнул, и полицейские двинулись вперед. Четыре техника взяли шланги и принялись направлять струи пены из машин поверх голов приближающихся полицейских. Липкая жидкость брызгами падала вокруг Марка.

Марк упал. Он попытался встать, но не смог. Все вокруг падали. Все, чего касалась жидкость, становилось скользким, и никто не мог устоять. Но на полицию жидкость не действовала.

«Мгновенная банановая кожура», — подумал Марк. Он видел на триви, как ее используют. Когда ее показывали по триви, все смеялись. Но теперь это совсем не казалось забавным. Несколько попыток показали Марку, что уйти он не сможет; он едва мог ползти. Полицейские быстро приближались. Об их щиты ударялись камни и бутылки.

Поджигатели в черных одеждах доставали из карманов флакончики спрея. Побрызгав на подошвы и ладони, они вставали. И стали уходить сквозь беспомощную толпу, подальше от полиции, к пустому зданию…

Цепь полицейских достигла группы Марка. Копы помахивали дубинками. Они разговаривали негромко, слишком тихо, чтобы услышать издалека.

— Время, — сказал один из них.

— Да, теперь наша очередь, — согласился его товарищ.

— Кто-нибудь заявляет о статусе налогоплательщика? — Полицейский холодно разглядывал группу. — Говорите.

— Да. Здесь. — Один парень попытался встать. Снова упал, но протянул свою идентификационную карточку.

— И здесь. — Марк попытался достать свою.

— Штрейкбрехер! — закричала Ширли. Она набросилась на парня. — Лицемер! Свинья! Доносчик! — Остальные тоже кричали. Марк увидел полный ненависти взгляд Ширли и снова сунул карточку в карман. Для этого будет время позже.

Два полицейских схватили его. Один поднял его за ноги, другой за плечи. И отнесли на тротуар. Подняли, и тот, что держал за плечи, выпустил их. Последнее, что запомнил Марк, когда головой ударился о тротуар, был издевательский смех полицейских.

Пристав выглядел гротескно, с усами, как у Уайатта Эрпа,1 и с большим животом, перевешивавшимся через пояс. Скучающим голосом он прочитал:

— Дело 457–984. Народ против Марка Фуллера. Мятеж, агрессивное нападение, сопротивление при аресте.

Судья сверху вниз глянул со своего места.

— Признаете ли вы свою вину?

— Признаем, ваша честь, — ответил защитник Марка. Зовут его Зоуэр, и он берет не очень много. На более дорогого адвоката у отца Марка не было денег.

«Но я не виновен, — подумал Марк. — Не виновен». Однако, когда он сказал об этом адвокату, тот презрительно ответил:

— Помалкивай. Или будет хуже. Мне и так с трудом удалось добиться снятия обвинения в заговоре. Просто постарайся выглядеть невиновным и ничего не говори.

Судья кивнул.

— Можете что-нибудь сказать в его оправдание? Зоуэр положил руку на плечо Марку.

— Мой клиент отдает себя на милость суда, — сказал он. — Марк раньше никогда не попадал в неприятности. Он действовал под влиянием дурной компании и опьянения. У него не было намерения совершить преступление. Просто недостаточно рассудительности.

На судью это не произвело впечатления.

— Что говорит народ?

— Ваша честь, — начал обвинитель, — народ устал от студенческих волнений. Это не шалости молодых налогоплательщиков. Это сознательный мятеж, заранее спланированный.

У нас есть запись того, как этот хулиган ударил офицера полиции. Офицер получил три перелома, разрыв почки и другие повреждения. Удивительно, что он вообще выжил. Мы можем также доказать, что после объявления мэра обвиняемый не пытался уйти. Если защита опровергает этот факт…

— Нет, нет, — торопливо заговорил Зоуэр. — Мы признаем, ваша честь. — Он пробормотал про себя, так, чтобы слышал только Марк: — Нельзя допустить, чтобы они прокручивали запись. Вот тогда судья по-настоящему рассердится.

Зоуэр встал.

— Ваша честь, мы признаем дурное поведение Марка, но не забудьте, он был под влиянием наркотика. К тому же, в действительности он не бил полицейского, просто перехватил его дубинку. Марк был с новыми друзьями, которых знал не очень хорошо. Его отец уважаемый налогоплательщик, менеджер «Дженерал фудз» в Санта-Марии. Марк раньше никогда не подвергался аресту. Я уверен, он усвоил урок.

«А где Ширли, — подумал Марк. — Ее политик-отец каким-то образом устроил так, что ей даже не предъявили обвинение».

Судья кивнул. Зоуэр улыбнулся и прошептал Марку:

— Я хорошо подмазал его в кабинете. Получим условный срок.

— Мистер Фуллер, можете ли вы что-нибудь добавить? — спросил судья.

Марк встал. Он не знал, что сказать. «Умолять? Просить о милости? Попросить отсрочки? Нет». Марк с трудом перевел дыхание. «Я боюсь», — подумал он. И нервно направился к скамье свидетелей.

Лицо судьи неожиданно залило алой краской. Зал суда огласил дикий хохот. Еще один флакон красных чернил пролетел по залу и разбился на скамье присяжных. Марк, вконец утратив самообладание, истерически рассмеялся, услыхав крики зрителей.

— Равенство сейчас! — разорвали шум восемь голосов, звучащих в унисон. — Справедливость! Равенство! Судьи из граждан, а не из налогоплательщиков! Равенство сейчас! Равенство сейчас! Равенство сейчас! Вся власть партии Освобождения!

Последний выкрик подействовал как удар. Лицо судьи еще больше покраснело. Он в ярости встал. Толстый пристав и его помощники решительно продвигались через толпу. Двое демонстрантов сбежали, но пристав был гораздо проворней, чем позволяла думать его тучная фигура. Немного погодя в суде снова стало тихо.

Судья стоял, чернила капали с его лица и одежды. Он не улыбался.

— Это вас позабавило? — спросил он.

— Нет, — ответил Марк. — Я тут ни при чем.

— Не поверю, что объявленная вне закона партия Освобождения вступится за того, кто не является ее членом. Марк Фуллер, вы признаны виновным в серьезном преступлении. Обычно мы отправляем сына налогоплательщика в исправительную школу, но вы и ваши друзья требуете равенства. Хорошо. Вы его получите.

Марк Фуллер, я приговариваю вас к трем годам принудительного труда. Поскольку вы нарушили верность Соединенным Штатам, приняв участие в мятеже, каковое участие подтверждается заявлением вашего защитника о том, что вы не попытались уйти после зачитывания закона, вы не имеете права на защиту со стороны Соединенных Штатов. Поэтому Соединенные Штаты отказываются от вас. Приказываю передать вас властям Совладения, чтобы вы отработали свой срок там, где они сочтут нужным. — Молоток опустился. Но этот звук не показался громким.

IV

Низкое тяготение Лунной базы гораздо лучше бесконечного кошмара полета. Марк лежал на койке в таком узком пространстве, что провисающая при ускорении верхняя койка зажимала его. Корабль пропитался зловонием рвоты и перегара.

Теперь Марк стоял под ярким светом в пустой бетонной комнате. Бетон серо-зеленый — цвета лунного камня. Им не позволили посмотреть на поверхность, и только низкое тяготение свидетельствовало, что этот подвал не на Земле. Вместе с Фуллером под безжалостным светом флуоресцентных ламп стояли тысячи других осужденных. У большинства на лицах читались отупение или ужас. Немногие смотрели вызывающе, но держали свое мнение при себе.

Помещение охраняли полицейские с соническими стан-нерами в форме колоколов. Однако бесполезно пытаться отобрать у них оружие: у входа отряд морских пехотинцев СВ в сине-алых мундирах. Пехотинцы небрежно держат оружие, далеко не безвредное.

— Разделяй, — сказал сосед Марка. — Разделяй и властвуй.

Марк кивнул. Билл Халперн — единственный человек, которого Марк знает. Халперн — тот самый технократ, который выступал на собрании в кампусе.

— Разделяй и властвуй, — повторил Халперн. Заключенных разделяли по полу, расе и языку, так что вокруг Марка были только мужчины-североамериканцы или из какой-то другой англоязычной страны, — Чего мы ждем? — гадал Халперн. Ответа не было, и они стояли — казалось, много часов.

1

Уайатт Эрп — легендарная личность эпохи освоения Фронтира, картежник и авантюрист. Одно время был маршалом — помощником судебного исполнителя. — Прим. перев.