Страница 141 из 151
С огнем — нет, он обращался хреново и ни разу не оптимально. Но, во-первых, мини-Старатель только начал качать ветку пироманта, а во-вторых, никто не научит Шото обращаться с огнем лучше, чем его собственный, горячо любимый батя.
«Горячо», ну вы поняли, да?..
По совпадению я уже знал, что парень собрался на интернатуру именно к нему — познайте могущество заместителя старосты! — поэтому в принципе не собирался к нему лезть, раз и так все хорошо идет.
А оно вот как вышло.
Короче говоря, мне оставалось только репу чесать и ждать окончания занятия.
Занятие кончилось, кончилась и моя репа, я прогнал всех остальных, остановил Тодороки и прямо спросил, что он хочет получить от этих занятий.
Тодороки подвис. Потом отвис:
— Я хотел… сказать тебе… спасибо, Шода. Спасибо, что открыл мне глаза на… мою слабость.
— Ага… — протянул я озадаченно. Но еще ничего не закончилось.
— Я был о себе слишком высокого мнения и потому был глуп… и потому — проиграл.
— Я понял, Шото. Давай…
— Но в следующий раз, когда мы столкнемся в бою, ты не победишь!
Я с трудом удержался от того, чтобы не потереть глазные яблоки. Последнее время я так часто это делал, что на полном серьезе начал бояться, что они просто сотрутся.
И зачем они все такими фразами кидаются? Впрочем, я сам не без греха. Ладно, а что мне на это отвечать?
— Победю, — твердо заявил я.
— Нет, ты не победишь.
— Победю.
— …
— …
— У меня создалось впечатление, что этот диалог контрпродуктивен, — наконец, выдал Тодороки, не меняясь в лице. По нему вообще сложно было эмоции различать.
— Абсолютно с тобой согласен, — сочувственно покивал я. И предположил. — Возможно, нам не стоит заранее решать, кто из нас проиграет. Это неспортивно.
— Это… шутка. Я понял.
— Ты делаешь успехи. К слову об успехах — что именно ты, все-таки, хочешь получить от этих занятий? — тут я решил пояснить, потому что Тодороки даже не в танке живет, а внутри айсберга. — Я стартовал этот факультатив в первую очередь потому, что первачей в Юэй тупо не учат драться. Но это явно не твой случай. Так что? Или ты просто спасибо сказать зашел?
Тодороки опять задумался, и я уже начал присматриваться к матам на предмет прилечь, но тут он выдал, наверное, самую длинную речь, которую я от него слышал:
— … я не уверен. Мой ублюдок-старик с детства воспитывал во мне ощущение моего превосходства над окружающими, и оно, объективно, зачастую обосновано. Но теперь я вижу, что это не всегда соответствует истине, и мое суждение было нетрезвым. По правде говоря, теперь я рад тому, что обстоятельства сложили именно таким образом — с большой вероятностью я мог бы обнаружить свою ошибку в куда менее щадящих условиях. Ты был моим противником на Фестивале, и ты победил, несмотря на то, что я использовал все, на что был способен в тот момент — а это значит, что мне, должно быть, есть чему у тебя поучиться. Признаться честно, я бы не обращался за советом к другому первокурснику в обычной ситуации. Однако когда оказалось, что ты ведешь занятия, на которые могут приходить… все, я пересмотрел свои взгляды. Надеюсь, между нами не осталось неразрешенных конфликтов, и ты приложишь толику усилий, чтобы я сумел стать сильнее… хоть это и эгоистично, с моей стороны, просить о подобном. Позаботься обо мне, Шода!
Да уж…
— Хорошо, я понял. Конечно, я постараюсь тебе помочь, Шото.
— Почему ты называешь меня по имени? Мы ведь не так близко знакомы, и между нами нет дружеских связей.
— Всех так называю, — отмахнулся я. — К тому же, ничего не мешает этим дружеским связям завестись.
Тодороки снова впал в глубокую задумчивость. Ну или просто в спячку.
Я же представил, как у меня в голове щелкают и крутятся шестеренки.
Делать своего противника, которого едва-едва можешь победить, еще сильнее — что может быть более весело?
— Окей… одна из твоих основных уязвимостей — это недостаток мобильности. Мощный боец ближнего боя, который в состоянии пройти через заградительный огонь… и лед… вблизи имеет неплохие шансы сделать из тебя котлету.
— Я обладаю способностью перемещаться на льду с высокой скоростью.
— Во-первых, на Фестивале ты этим пользовался мало, потому что привык расстреливать мелкую дичь из своей пушки. Во-вторых, твои ледяные салазки не играют против действительно мобильного противника, потому что у них предсказуемая траектория — максимальная скорость только на прямой дистанции, плавные скругленные повороты. Вот я, например, могу перемещаться зигзагом, только набирая скорость. Что будешь делать?
— Обычно… в подобной ситуации, я бы ушел в глухую защиту. Но… защита показала себя несостоятельной против подобного тебе противника. Да, кажется, понимаю. Я могу начать работать над тем, чтобы перемещаться во время боя и не задерживаться на одном месте.
— Верно, это хорошее начало. Но я говорю несколько о другом. Твой отец, насколько я знаю, умеет летать. Нет привязки к земле, высокая скорость, резкие рывки, развороты…
* * *
Короче говоря, с того дня Тодороки решил самосовершенствоваться рядом с нами, и это, на самом деле, было круто. Он все схватывал на лету, иногда привносил свои предложения, и, честно говоря, обещал в какой-то степени стать моим замом по «обучающему процессу» — мозгов ему хватало, анализировать мог не хуже меня и Мидории, и от шор на глазах тоже потихоньку избавлялся.
Мобильность, полеты и вот это вот все мы оставили на откуп ему и его отцу, так что вместе с ним решили продумывать другое: комбинированные приемы двух его стихий.
Чтобы вы понимали, этот тот самый чувак, который подорвал полстадиона Юэй одним только воздухом. Я сам, будучи адептом пути «подорвать все к чертовой матери», был весьма заинтересован в том, чтобы услышать и другие травмоопасные измышления мрачного гения Тодороки, и какое-то время изводил окружающих фразами вроде «Искусство — это взрыв!» и «Я признаю твое мастерство, сенсей. Научи меня так взрывать!» и «Твоя гаубица длиннее, чем у Бакуго», ну и все в таком духе.
Тем печальнее было то, что это оказался единственный прием Шото, который он придумал и основал на синергии двух сил природы еще в детстве.
У меня подобная несправедливость в голове укладываться отказалась, и мы начали творить. Ну, очень ограниченно творить — за те два выходных, которые у нас были, многого не успеешь — но тем не менее.
Завеса тумана из испаренного льда? Чек! Универсальный разрушитель почти любого материала — путем резкого охлаждения после ударного нагревания? Чек! Струя кипятка в морду супостата? Ну, не то чтобы чек, изначальной идеей было ускорить полет ледяного снаряда, но и так сойдет!
С ним было интересно, хоть и шутил я за двоих.
* * *
Вечером воскресенья, устав от трудов праведных, я перся мыться-бриться, и ничего не предвещало, когда в дверях в ванной столкнулся с сероволосым победителем Фестиваля, невесть чего забывшего на нашем этаже.
Невысокий и худосочный Киотака, в мятых штанах и с освежителем для рта в руках, не внушал. Однако мы говорим о Киотаке, так что я уже приготовился фехтовать на зубных щетках.
Но Шинья был настроен миролюбиво.