Плохой дом

Я протянул руку и качнул его. Оно задвигалось. А потом как-то резко остановилось вновь. Будто, кто рукой его остановил.

– Странно всё это как-то, – проговорил я, но в ответ получил лишь молчание. – Слав, ты что сбежал?

Я обернулся и замер. В нескольких шагах от меня стоял Славик и смотрел на меня. Всё бы ничего, да только взгляд его был странный какой-то. Не моргающий. Застывший.

– Слав, ты чего? – Спросил я и помахал перед ним рукой. Не помогло. Он вдруг медленно двинулся ко мне, протянув руки вперёд. «Совсем, как зомби», – не к месту подумал я.

– Слава, очнись.

Лицо его приняло какое-то хищное выражение, и на губах появилась кривая насмешливая улыбка.

– Ты что придуриваешься!

А он только двигался вперёд, всё ближе и ближе. Я начал пятиться назад. Взгляд мой нечаянно упал в окно. Волосы мои, я чувствовал, встали дыбом от того, что я увидел. На улице, во дворе, с остальными ребятами был Славка. Тот самый Славка, который сейчас подходил ко мне с протянутыми руками. Он стоял рядом с качелями и весело смеялся над соревнующимися в раскачивании ребятами.

Но если Славка сейчас там, то кто это тут передо мной? Я ничего не понимал и продолжал пятиться назад. А потом вдруг наткнулся на кресло и упал в него.

Бешенное лицо существа, стоявшего передо мной, сказало мне, что я совершил ошибку, плюхнувшись в это кресло.

Не своим голосом Славик проговорил:

– Вон из моего кресла! – Голос страшный такой, скрипучий. Больше похожий на старушечий, чем ребяческий. – Сейчас я тебя накажу.

Не помня себя, я соскочил с кресла и опрометью бросился вон из комнаты, а потом и из дома.

Вылетел я из дома, точь в точь, как пробка из бутылки шампанского. Я пробежал мимо ребят, даже не заметив, как они уставились на меня. Живо пересёк траву и кустарники, не чувствуя, как крапива жалит меня, перемахнул через забор, больно ударившись, и помчался по улице.

Только отбежав на достаточное расстояние от дома, я остановился. В боку кололо, руки жгло, а нога распухла от удара и болела. Я еле отдышался, когда приятели мои подбежали ко мне.

– Ты что там устроил?

– Что случилось?

– Сашка, ты чего?

На меня сыпались вопросы и возгласы удивления моим поведением.

– Да тихо, вы, тихо! – Шикнул я на них. Не орите так.

Я постепенно приходил в себя.

– Давайте уйдём с дороги.

Мы молча пошли.

– Пойдём ко мне во двор, – предложил Вовчик. Все были согласны. Смотрели на меня, как на сумасшедшего. Мы дошли до дома Вовки и устроились у него во дворе, на лавочке. Окна дома были закрыты, поэтому услышать нас не могли. Говорить можно было спокойно.

Я посмотрел на Славку и спросил:

– Ты когда из дома-то этого вышел?

– Какого ещё дома? – Удивился он.

– Того самого, – я махнул рукой в сторону. – Мы с тобой вместе зашли туда.

Он отрицательно качнул головой:

– Саш, я с тобой туда не заходил. Я только до порога дошёл и повернул назад, к ребятам. Не хотелось мне туда идти. Я ж тебе сказал.

Я решительно ничего не понимал.

– Ну, как же так? Я точно знаю, что мы вместе там всё осматривали.

– Говорю тебе, нет.

– Ты расскажи лучше, что случилось-то там? – Спросил Вадим.

Я рассказал всё в подробностях.

– Во дела! – Воскликнул Слава.

– Подожди-ка, если там был не Славик, то кто?

– Не знаю, но я в тот дом больше ни ногой.

– Точно чертовщина! –Это был немногословный Эдик.

Мы посидели, порассуждали ещё немного, и я встал с лавочки: собрался домой.

– Пока ребята, я пойду, – сказал я. В голове у меня крутилась лишь одна мысль: кто это был? И ведь это существо и сейчас там. И было, видимо, там уже давно.

Когда дошёл до бабушки, стараясь не смотреть в сторону плохого дома, я немного успокоился. Я решил ещё раз расспросить бабушку. Она ведь должна знать, кто жил в том доме и куда делся. Надо быть настойчивее и она обязательно расскажет.

Зашёл на кухню. Бабуля возилась у плиты. Пирожки с картошкой стряпала.

– Баб, привет.

– Привет, Сашуль. Рано ты сегодня. В лес не пошли?

Я присел на табурет у стола.

– Не пошли. Я спросить хотел.

– Так, спрашивай. Что это с тобой? – Она только сейчас взглянула на меня и увидела мой потрепанный вид.

– Мы, тут.. – замялся я.

– Да, говори, чего ты? – Она выжидательно смотрела, будто знала, о чём спросить хочу.

– В дом тот ходили мы.

– Ох, Саша. Так я и думала. Не зря расспрашивал.

– Нам стало интересно.

– Мальчишки…

– Расскажи, баб. Кто там обитает?

Она вздохнула тяжело и присела на скамеечку в углу.

– Расскажи. Ну?

– Не хотела я, чтоб ты знал. И ходить вам туда не стоило. Дом этот пустует давно, как я говорила. Жила там однажды бабка. Злая была, ругалась вечно со всеми. Слух был, что ворожила. Я сама её лишь пару раз видела, да и то мельком. Она не выходила почти из дому. Марьяной её звали. Мы тогда на соседней улице жили. А в этот дом позже переехали. У неё была дочь, жила в городе с мужем и детьми. Двое мальчишек близнецы. Как-то они все приехали к ней. Погостили пару дней, качели поставили. Потом родители уехали, оставив детей у бабушки. И странно было то, что тихо всегда у них было. Ведь дети, игры там и забавы разные. Обычно шуму от вас много, а тут ничего. Только изредка ругань была её слышна. И всё. А потом пропали мальчишки.

– Пропали? – Переспросил я.

– Ну, да. Убежали за калитку в лес и не вернулись больше. Всё, что нашли – это игрушку одного из них, валялась возле качели. Так говорили, по крайней мере. Приехали родители. А бабка Марьяна мёртвая, в кресле- качалке сидит. И повсюду гарь на стенах. Хотя дыма-то не видать было. Они безутешны были, ещё бы дети пропали! Бабку эту они похоронили прямо за калиткой. Чуть поодаль. Я видела её дочь, она зла была на мать. Говорила тогда, что не простит её. А за что, не знаю. Они уехали через пару дней. Искали детей по лесу сначала, потом внезапно так уехали. Торопились очень. И всё бы ничего, только вскоре из дома того стали по ночам слышаться стоны и свет загорался. Я видела это и слышала сама, но закрывала шторы. Мужики ходили туда, посмотреть, что и как. Но там было пусто, разруха. Ни одной живой души. – Она замолчала на секунду. – А что это у тебя с ногой?

– Баб, ударился. Я был в том доме. – Я рассказал бабушке, как всё было.

– А этот Славик ведь трусоват у вас?

Я кивнул. Что есть, то есть.

– Ох, зря вы это сделали, Саш. Трусоват, значит слаб. А слабые всегда добычей злых духов становятся.

– Бабуль, ну что ты такое говоришь? – Возмутился я. – Зачем ты так?

– Говорю, что знаю! – Она встала и подошла к плите. – Давай кушать садись. Потом ногу твою посмотрю.

По ней было видно, что разговор на волнующую меня тему она продолжать не будет. Я смирился.

Больше в тот день я из дома не выходил и с ребятами не виделся. Было пасмурно и стемнело как-то рано. Я лёг спать часов в десять.

Ночью я почувствовал чей-то взгляд на себе и поэтому проснулся. Оглядел свою тёмную комнату. Её освещала яркая в эту ночь луна, значит тучи рассеялись. Я глянул в окно и… замер. Там с другой стороны окна на меня смотрел… Славик. Глаза горели красным огнём, и та же насмешливая, злорадная улыбка искривила его рот. Я попятился назад, а он поднял левую руку и ударил ею по стеклу, отчего стекло задрожало. Потом ударил снова и снова. Я соскочил с кровати и бросился вон из комнаты. Пробежал по коридору и… остановился. «Что же я трус? Нет, я не был им и не буду». Я повернул назад и вошёл обратно в спальню. Глянул в окно. Никого. Только трещина на стекле. Всю, оставшуюся ночь я просидел без сна. Уснул только, когда начало светать.