Страница 15 из 22
– Я до конца жизни буду стоять за стойкой контроля, – все так же спокойно объяснила она. – Госпожа Беляева стала очень влиятельным человеком на Базе и теперь способна испортить жизнь кому угодно. Или исправить ее. Это позволяет ее должность, а еще ей всегда поможет мисс Майлз, у которой характер мелочный и мстительный.
– Да, не знал ее с этой стороны.
Катя тактично промолчала. Я, конечно, мог сказать, что не проговорюсь, но решил, что не стоит так уж радеть об этой Кате, потому как не стоит она того. И мы пошли в домик иммиграционного контроля, в небольшой тир за арсеналом, где я когда-то покупал АКМ. Прошли по тому же длинному коридору, зашли в дверь арсенала, в котором был прежний ассортимент, затем Катя открыла дверь на маленькое, закрытое со всех сторон стрельбище – и отступила назад. Я вошел.
Светлана сидела на столе, свесив ноги. Подбежала ко мне, поцеловала в губы, затем прошептала:
– Больше ничего не будет. Не хочу сразу Кате в руки козыри давать – наверняка все поймет, не дура.
Да не вопрос! Я и не претендую, если честно. Никому никаких козырей, включая меня самого. Я даже мог бы это сделать, но эта новая, циничная и недобрая Светлана меня, признаться, привлекала гораздо меньше, чем прежняя. Я допускал мысль, что, возможно, мне и придется заниматься с ней сексом, но теперь я смотрел на это как на средство получить от нее то, что я ищу. Я ничего бы не сказал об этом Боните, никогда. И, пожалуй, никогда бы и сам не вспоминал. Не было такого – и все. Не было.
Но то, что от меня этого и не требовалось, вызывало лишь чувство облегчения.
– Зачем позвала? Готова поделиться идеями?
– Да, теперь готова.
Она подошла к двери, приоткрыла ее и выглянула в арсенал.
– Никого. Хватило ума не подслушивать. Вот тебе пистолет и куча патронов. Ты стреляй не торопясь, а я буду рассказывать.
– Хорошо.
Разумная идея. На самом деле большинство чувствительных микрофонов не выдерживает близкой стрельбы – портятся они, вот их никогда и не ставят в тирах и стрельбищах. Известная с давних пор истина.
Я взял со стола «стечкин», вставил магазин и быстро произвел три двойных в мишень на десяти метрах.
– А здорово… Хорошо у тебя получается, – сказала, посмотрев в ту сторону, Светлана.
– Я все же снайпер, не кондитер, – пожал я плечами.
– Я думала, это только из винтовки.
– Нет, я почти из всего неплохо.
– Тогда в Аламо тебе самое место, среди этих психов, – удовлетворенно, словно окончательно убедившись в какой-то мысли, сказала она. – А девочка твоя так же стреляет?
– Не хуже, – лаконично ответил я.
– Понятно, нашли друг друга, – кивнула она. – Рассказываю теперь. Я хорошо знакома с одним человеком из Ордена, почти с самого верха. У нас хорошие отношения, и я оказала ему некие услуги. Не сексуального характера, если тебя волнует! То есть под столом не отсасывала.
– Начало интригует, – улыбнулся я.
Она пропустила мою ремарку мимо ушей, продолжила:
– Он почти с верхушки, но не самой. Что-то вроде младшего партнера в компании. Право голоса имеет, но недостаточно весомое. У него есть проект, который в случае успешной реализации поможет ему подвинуть остальных на нашем Олимпе. Что за проект – точно не знаю, не хочу врать и предполагать. Но ему очень нужен человек, который проект возглавит. Он должен быть русским, разбираться в военном деле и уметь организовывать специальные операции. И не входить в существующие русские группировки. Ты очень хорошо попадаешь под это описание. Я взяла твой файл, немножко оттенила краски для яркости – и передала ему. Сказала, что только я могу тебя уговорить, а так ты – свободный художник.
– Понятно, – кивнул я. – И дальше?
– Он хочет с тобой встретиться.
– Здесь?
– Нет, ни в коем случае. – Она даже руками замахала. – Кроме меня, здесь об этом не знает ни одна живая душа. Я совершаю самый страшный карьерный грех – обращаюсь через голову нескольких начальников к начальнику олимпийского масштаба. И если это всплывет – меня уничтожат. Майлз загонит меня в Порт-Дели смотрителем площадки приема навеки, а начальник Базы ее поддержит, потому что я и через его голову прыгаю. Но если все получится – я на Нью-Хэвене, на должности, позволяющей забыть о Майлз, а еще лучше – припомнить ей все, что я терплю. Мой союзник – на вершине и связан со мной узами удачного сотрудничества. Это будет работать и впредь.
– А что это дает мне? – удивился я. – Про тебя я все понял уже. У меня личная жизнь, налаженный бизнес, а тут мне предлагают авантюру за маловнятные дивиденды. И зачем мне в нее влезать?
– Тебе? – удивилась она. – Перечисляю! Первое – ты можешь потребовать должность в Ордене, в управлении специальных проектов. Любую должность, смею обратить твое внимание. Это управление попадет под ведение нашего потенциального союзника, и он захочет иметь во главе своего человека. Даже не так – не ты, а я для тебя потребую. Сама.
– Для русского? – с недоверием спросил я. – Зачем я там?
– А вот это никого не волнует, – даже возмутилась она. – Здесь одна национальность – Орден. Есть люди отовсюду. А жить вы потом будете на Нью-Хэвене, а у этого острова не зря такое название. И вся верхушка Ордена там живет, на своем острове только работают. И все руководители направлений там, в том числе и специальных проектов. Получите великолепный дом бесплатно, вид на океан и прочее. И многие другие там живут, богатые и влиятельные, отовсюду. Жизнь там другая – не такая, как везде в этом мире, и не такая, как даже в том. Там другие правила, никто не ограничит тебя ни в чем, если у тебя есть власть. Ты там как бог. Знаешь, кто там бывал? Ты даже представить себе не можешь, кто там бывает. Некоторые рвутся там время провести – хоть немного, а ты будешь там жить.
– А кто бывал?
– Неважно, потом узнаешь.
– С должностью понятно, – усмехнулся я. – От одной я в ППД отказался, так давай теперь проситься на другую?
– Это – другая должность, – терпеливо растолковывала Светлана. – Это та должность, за которую платят огромные деньги и где власть почти безграничная. А есть еще кое-какие бонусы, которых тебе сейчас знать не положено, но которые очень тебя удивят.
– Предположим, – кивнул я. – Что еще?
– Еще единоразовая премия, размер которой ты можешь сам назначить, – добавила она. – В разумных пределах, разумеется, но разум Ордена способен охватить очень большие суммы, не спотыкаясь на количестве нулей. А еще ты получаешь меня неподалеку – сильную, влиятельную, которая не будет портить тебе жизнь и которая будет по-прежнему доступной. И твоя девочка ничего об этом не узнает. И у меня хватит власти к тому времени обставить все так, что даже подозрения у нее не возникнет. И я сохраню тебя. Мало?
– Нет, пожалуй, немало, – покачал я головой.
Я еще несколько раз выстрелил, сменил магазин.
– Ты предлагаешь много, – продолжил я. – Но во всем есть свои «но», о которых ты не знаешь и знать тебе не надо. Мне надо серьезно подумать.
– Сколько?
– Хотя бы несколько часов. – Я еще пару раз пальнул в мишень. – Скажем, к двадцати пяти часам я объявлю о своем решении.
– Твое право. Мы не сможем увидеться вечером – Майлз знает, что ты здесь, и уже морщится. Пригласила меня в гости, скотина. Отказаться не могу. По телефону никуда не звони, спустись в бар. У нас не слушают, в принципе, но я слишком многим рискую. Я пришлю Катю, ты увидишь ее, помашешь, так чтобы все видели, пригласишь за столик. Пусть выглядит, как твоя инициатива, хорошо?
– Договорились, – подтвердил я.
– Мне уже пора идти – ты постреляй еще немного и иди тоже. Завтра днем увидимся, обещаю. Я передам тебе все инструкции, если ты согласишься.
– Хорошо.
– Все, побежала. – Она вновь крепко поцеловала меня в губы и вышла из арсенала.
Заглянула Катя, сказала, что проводит меня, когда я закончу. Я пожал плечами – и еще минут десять дырявил мишени на разных расстояниях. Когда я закончил, Катя, о которой я забыл – так тихо она стояла, – сказала: