Страница 24 из 114
— Привет, — отрывисто говорит он.
— Привет, — отвечаю я. В моем тоне слышится холодок.
Наступает тишина. Мы смотрим друг на друга. Я с подозрением. В его глазах, как всегда, ничего не прочитаешь.
— Привет! — Щебечет Майя.
Я совсем забыла, что она здесь.
— Райдер, это Майя, — торопливо говорю я. — Моя соседка по комнате.
Он кивает в знак приветствия.
Она оглядывает его с ног до головы, и по легкому изгибу ее полных губ бантиком Купидона я могу сказать, что ей нравится то, что она видит.
Он все еще держит ромашки, но не делает ни единого движения, чтобы отдать их мне. На мгновение я задумываюсь, может быть, они для кого-то другого.
— Мы можем поговорить? — спрашивает он.
— Да, конечно, — отвечает Майя. Затем она наблюдает за выражением его лица и понимает: — О, ты имеешь в виду только себя и Джиджи. Черт возьми, я действительно хотела знать, в чем дело.
— Я введу тебя в курс дела, — обещаю я.
Она улыбается и проходит мимо нас к общежитию, где сканирует свою ключ-карту, чтобы попасть внутрь.
— У меня есть один вопрос, — говорю я Райдеру, как только мы остаемся наедине.
— Какой?
— Ты действительно принес мне цветы?
— Да, — бормочет он.
Мне приходится прикусить губу, чтобы удержаться от смеха. Я никогда не видела, чтобы кто-то выглядел более недовольным собственным поведением.
— Послушай, мы оба знаем, что ты придурок, но это просто твой характер, парень. Тебе не нужно было унижаться и приносить мне цветы и извинения.
Он слегка ухмыляется мне.
— Кто сказал, что это цветы и извинения? Может, это цветы празднования.
— Угу. Действительно. И что мы празднуем?
Он достает телефон из заднего кармана и открывает его. Он мгновение листает экран, и мне видно, что он просматривает приложение с календарем.
— Сегодня Международный день поедания яблок. — Он поднимает взгляд. — Мне показалось, что мы должны это отпраздновать.
Я пристально смотрю на него.
— Ты это выдумал.
Он показывает мне экран. Конечно же, в списке международных праздников действительно есть Международный день поедания яблок.
— Я правда люблю яблоки, — говорит он с небрежным самодовольством.
— Знаешь, а мне нравится этот Райдер. Я и понятия не имела, что ты такой изворотливый.
— Я не изворотливый, — рычит он.
— Тогда почему мы празднуем твою любовь к яблокам?
Он протягивает мне букет.
— Просто забери эти чертовы штуки.
Невольная улыбка появляется на его лице. Я избавляю его от страданий и принимаю ромашки.
— Я действительно люблю цветы, — сообщаю я ему. — Не так сильно, как бабочек, но рядом.
Райдер вздыхает.
— Что? — Мой тон оборонительный.
— Тебе нравятся цветы и бабочки? А я только начал думать, что ты классная.
— Ну, а что тебе нравится? — Я бросаю вызов.
— Точно не это.
— Забавно слышать это от парня, который все утро собирал для девушки цветы, чтобы извиниться.
— Я потратил на это не все утро. Это заняло примерно одну минуту. Я украл их из клумбы своего соседа.
— О Боже мой.
— И это не цветы для извинений, — ворчит он.
— Угу.
— Потому что я не извиняюсь. — Он приподнимает одну бровь. — Я сказал правду.
Я сердито смотрю на него.
— Как бы ты себя чувствовал, если бы я подкараулила тебя после одной из твоих игр, а потом стала бы перечислять все, в чем ты налажал?
— Это не то, что я сделал. Ты попросила меня озвучить свои мысли.
— Тебе не обязательно было отвечать.
— Не надо спрашивать о том, на что не хочешь получить ответ, — возражает он.
— Знаешь, мне больше нравилось, когда ты вообще не разговаривал.
И тут он начинает улыбаться.
Черт возьми. Это моя вина. Я та, кто заставила его улыбнуться. И теперь я вижу эту глупую улыбку, и она убийственная. Я помню, как Камила рассказывала, что он стоит у стены на вечеринках, а женщины толпами на него кидаются, и теперь я понимаю, почему у него такой большой выбор.
— Слушай, если бы это было извинением, гипотетически, я, наверное, мог бы признать, что иногда бываю слишком прямолинейным.
— Нет! — Говорю я в шоке.
— Не то чтобы кто-то когда-то жаловался.
— О нет, я уверена, всем это нравится.
Он прищуривает глаза.
— Это была плохая идея.
— Нет, — настаиваю я. — Мне нравятся твои гипотетические извинения. Итак, предположим, гипотетически, ты был слишком прямолинеен и заставил кое-кого почувствовать себя дерьмово, сказав, что она играет в хоккей за Брайар только из-за кумовства... продолжай.
Выражение его лица отрезвляет.
— Я не это имел в виду. Комментарий о кумовстве был лишним.
Я думаю, он говорит искренне. Может, он и придурок, но не жестокий.
С другой стороны, я его почти не знаю.
— Я не хотел заставлять тебя чувствовать себя дерьмово. Когда дело доходит до хоккея, я честен. Я всегда совершенствую свою игру, работаю над своими слабостями. Наверное, я забыл, что не всем нужны советы такого рода. — Он делает паузу с выражением боли на лице. — И мне жаль, что я намекнул, что твой отец — причина, по которой ты на своем месте. Я смотрел ту игру. Ты играла феноменально.
Несмотря на прилив теплоты, который вызывает его комплимент, я не могу подавить проблеск сомнения.
— Ты говоришь это просто для того, чтобы я снова не почувствовала себя дерьмово?
— Я ничего не говорю просто так.
Я начинаю подозревать, насколько это правда.
— Что ж, спасибо. Думаю, я ценю это. — Неохотно я добавляю: — Ты тоже очень хороший игрок.
— Я не говорил, что ты очень хороша. Я сказал, что ты феноменальна.
— А я говорю, что ты очень хорош.
Он хихикает себе под нос.
— В любом случае. — Он указывает на букет в моей руке. — Это мое предложение мира. Шейн сказал, что цыпочкам нравятся ромашки, и они не надумывают лишнего.
— Чего лишнего? Что ты пытаешься приударить за мной? Или что ты подлизываешься ко мне, чтобы я замолвила за тебя словечко перед папой? Ты же поэтому вчера был на игре, не так ли?
— Да, — честно отвечает он. — Но ты ясно изложила свою позицию по этому поводу, так что я не собираюсь спрашивать снова. Я обычно так не делаю. — Он пожимает плечами. — Хорошо. Теперь я от тебя отстану.
Он начинает уходить.
— Мне нужен совет, — выпаливаю я.
Райдер поворачивается и бросает на меня кривой взгляд.
— Я больше не поведусь на это, Жизель.
— Нет, я серьезно. Вчера у меня было отвратительное настроение, и это единственная причина, по которой я набросилась на тебя. Обычно я как и ты. Всегда совершенствую свою игру. — Я смотрю в эти пронзительные голубые глаза. — Если бы ты дал мне совет, какой бы он был?
Он колеблется, снова проводя рукой по волосам.
— Пожалуйста. Что мне нужно делать за воротами?
— Перестань так пытаться сбежать оттуда, — наконец отвечает он. — Если ты научишься играть в этом пространстве и эффективно использовать его, возможности для выигрыша будут безграничны.
— Высокий риск, высокая награда?
Он кивает.
— Занимай атакующую позицию за воротами, и ты заставишь и вратаря, и оборону соперника сосредоточиться на этом пространстве. А когда они сосредоточены на чем-то одном, они не могут уследить за тем, кто находится с другой стороны.