Вечность

Эта женщина собиралась поглотить все мои мысли, не так ли? Она только что заявила права на рассветы. Я бы никогда больше не пошел в спортзал, не надеясь увидеть ее.

У меня сдавило грудь, поэтому я с трудом сглотнул и кивнул в сторону пустой секции матов в углу.

— Мне лучше размяться.

Мои подколенные сухожилия уже были натянуты, поэтому я сел и, дыша сквозь жжение, потянулся за ботинками.

Обри присоединилась ко мне на матах, наклонившись, чтобы сделать ту же растяжку. Хотя я едва мог дотронуться до пальцев ног, она практически сложилась пополам.

Это дало мне идеальный угол для изучения этого подтянутого тела. Черт, она была сексуальна. Ее конский хвост был перекинут через плечо, и я боролся с желанием снять резинку и позволить им свободно болтаться.

Это была попытка отвлечь мои мысли от ее ног и того, как они будут выглядеть, обернутые вокруг моих бедер. Пока она не смотрела, я быстро поправил свой член.

— Расскажи мне о своем бизнесе, — попросил я, снова потягиваясь.

Обри глубоко вздохнула.

— Что ты хочешь знать?

— Что угодно. — Все. Все, что мне было нужно, чтобы разговор с ней длился дольше, чем двухминутный телефонный звонок.

— На рубеже веков мой прапрадедушка купил пекарню на 57-ой улице улице. Это была первая из его деловых инвестиций. Это было началом «Кендрик Энтерпрайзиз». — Ее голос был полон гордости. — У него был талант вести бизнес и получать прибыль. После пекарни он купил цветочный магазин, затем несколько ресторанов, прежде чем заняться строительством недвижимости. К тому времени, когда он умер, он создал многомиллионный бизнес.

— Впечатляет.

— Его звали Логан. Моего старшего брата назвали в его честь.

— А Обри? Откуда взялось это имя?

— Бабушка моей матери.

— Семья важна для тебя, не так ли?

— Да. — Без колебаний. Единственное слово, которое красноречиво говорило о приоритетах этой женщины.

Для Обри это был не просто бизнес, работа. Этот бизнес был ее семьей.

Мне это понравилось. Потому что семья была для меня всем.

— Расскажи мне больше.

— Ты очень любишь командовать. — Дерзит.

— Ты не привыкла к этому, не так ли? — Я ухмыльнулся.

— Я отдаю приказы.

Я подмигнул.

— Конечно.

Она смерила меня ровным взглядом, но на ее хорошеньких губах появился намек на еще одну улыбку.

Я усмехнулся.

— Ты собираешься рассказать мне больше о бизнесе или нет?

— В основном мы занимаемся инвестициями. Мы предоставляем капитал крупным корпорациям. В наши дни они довольно разнообразны. Но некоторые из наших крупнейших холдингов находятся в сталелитейных заводах и судоходных компаниях.

— А ваше здание, оно все занято вашими сотрудниками?

— Сейчас, да. Раньше мы сдавали в аренду первые пять этажей, но когда мой отец за последнее десятилетие расширил несколько предприятий, нам понадобилось место для наших команд.

— Это потрясающе. — Сорок этажей людей, работающих на Обри.

— Спасибо. — Она вздернула подбородок, скрывая румянец. Это было застенчиво, как будто она не получила достаточно комплиментов и не была уверена, как их воспринять. — У нас также есть растущий венчурный капитала. Обычно это самые интересные компании.

— Расскажи мне о своих любимых.

Ее темные глаза плясали, когда она рассказывала о своих увлеченных проектах.

Тот цветочный магазин, который купил ее прапрадед Логан Кендрик, все еще был частью их предприятия. Он стал национальной сетью, но первый магазин по-прежнему находился в Грэмерси-парке.

Недавно она вложила деньги в парфюмерную компанию, и первые флаконы появятся на полках магазинов Neiman Marcus и Bergdorf Goodman еще до Рождества.

Обри рассказала о двух разных технологических стартапах и о том, как они могут изменить представление о социальных сетях. Она рассказала мне о золотодобывающей компании на Аляске, которая вот-вот обанкротится.

— Когда ты позвонил мне на днях, я только закончила разговор по телефону с владельцем шахты.

— Ах. — Я кивнул. Вот почему в ее голосе была такая печаль. — Извини.

Она пожала плечами, затем посмотрела через мое плечо на часы на стене. Ее глаза расширились.

— О Боже мой. Это точные часы?

Я взял свой телефон, когда она сделала то же самое, у меня отвисла челюсть. Было уже больше семи.

Я был здесь уже больше двух часов, а мне показалось, что прошли минуты.

Как будто часы остановились.

— Я, пожалуй, пойду. — Она встала с коврика. — Мне нужно идти на работу.

В воскресенье, потому что я подозревала, что для такой женщины, как Обри, не существует такого понятия, как выходные. Мне это тоже нравилось. Ее самоотверженность. Ее амбиции.

Я стоял, наблюдая, как она наклонилась, чтобы поднять свою бутылку с водой.

— Пока, Лэндон. — Обри сделала шаг, собираясь уйти, но затем повернулась, снова бросив на меня вопросительный взгляд и склонив голову набок. — Ты ведь не боишься меня?

— А должен?

— Как большинство мужчин.

Я сократил расстояние между нами, заставляя ее запрокинуть голову, чтобы удержать мой пристальный взгляд.

— Я не большинство мужчин, детка.

Ее рот приоткрылся. Черт, это было сексуально. Это было как раз то, что мне нужно было, чтобы скользнуть языком внутрь.

Поэтому, прежде чем я поцеловал ее, я подмигнул, а затем прошел мимо нее в мужскую раздевалку.

Может быть, этот спортзал был не так уж плох.