Страница 18 из 21
Широченные доски, грубо струганные и давно крашеные. Побелка, поверх неровно оштукатуренных стен. На потолке – что-то вроде деревянной, потемневшей «вагонки». Старые, потрескавшиеся рамы окон. И огромная печь, покрытая блестящей глазурью керамических изразцов. Все это отдавало нетронутой, далекой, первобытной древностью.
Отвлекая хозяина многочисленными вопросами: кто, когда, здесь проживал, в какие периоды и в каком объеме производились ремонты, я убедился, что в доме кроме покраски и побелки, да замазки трещин в штукатурке – ничего, никогда, не переделывалось. Еще во времена начала коллективизации, этот реквизированный у местного купца дом, был выделен многодетной, нищей семье отца хозяина. Сейчас, хозяин проживал совсем один. Его многочисленные братья, дети, племянники и внуки давно перебрались в город. И вопрос о продаже старого дома, поднимался ими неоднократно. Вот только платежеспособных покупателей, по их запросам, до сих пор не было. Так что, мы со своим предложением, появились очень, кстати. Даже неудобно было, что мы обманываем старика.
Тщательно, по возможности своих способностей, Слава осмотрела первый этаж, и кивнула мне, что можно подниматься вверх. По слегка разочарованному лицу, легко можно было догадаться, что здесь она ничего не обнаружила. То же самое, ожидало нас на втором этаже, куда мы поднялись по очень крутой, шаткой и скрипучей лестнице. И еще, широкий проем на этаж, был перекрыт тяжелым деревянным щитом-люком. Видимо, в настоящий момент, этажом почти не пользовались. Что подтвердил и хозяин, отказавшись подниматься с нами.
- А на чердак как попасть? – спросил я, спустившись к хозяину. Хотя мы уже заметили в потолке второго этажа, соответствующий люк. Но не было лестницы. – Нам бы проверить теплоизоляцию перекрытия, и состояние стропил?
- Ну, если обязательно надо, тогда выйди во двор. Там, на стене сарая – лестница висит. Неси ее, и поднимайтесь.
Я это незамедлительно исполнил и, установив приставную лестницу перед люком, мы со Славой вскарабкались на темный и пыльный чердак. Едва подсвеченный солнечным светом, через небольшое слуховое окно, в одном из фронтонов. Но о дополнительном освещении, мы позаботились сами, захватив фонарик.
- Есть! – шепнула взволнованным голосом подруга, и указала рукой в один из углов огромного чердака.
Как кстати, что хозяин отказался подниматься с нами! Ведь, мы даже не имели плана, на случай обнаружения возможных сокровищ в чужом доме, и в присутствии хозяев! Я, не теряя времени, кинулся в указанное место и, получив подтверждение о точном месте, быстро начал раскапывать руками затвердевшую от времени смесь шлака, земли и глины, щедро перемешанную с голубиным пометом. Однако, сломав все свои ногти, все же нащупал что-то твердое, большого размера. Это оказалась доска, которую я с трудом поднял. Под ней оказалась небольшая ниша, и внутри что-то завернутое в грубую полуистлевшую ткань, размерами как стандартная, но толстая книга. Опустошив тайник, я вернул на место доску и тщательно закопал все обратно, утрамбовав поверхность.
В данном случае, намерения делиться с хозяевами, во мне не возникло и я не хотел, чтобы кто-то заметил следы раскопа, сопоставив с нашим появлением на чердаке. Когда спустились на второй этаж, мы мучительно искали возможность припрятать этот относительно небольшой, но объемный и тяжеловатый пакет. В конце, все же я засунул его к себе в шорты, сзади, прикрыв футболкой. И осторожно, подхватив лестницу вдвоем с подругой, спустились вниз. Слава тщательно следила за моим «тылом», чтобы пакет не вывалился, и не оказался на виду. Поспешно простились с хозяином, обещая, что руководство компании обязательно рассмотрят вариант с покупкой его дома. Что дом очень даже в хорошем состоянии, хоть и требует ремонта. И наконец, покинули этот «удачный» для нас дом, не в силах поверить, что наконец-то что-то удалось! И переживая некоторые стыд за совершенное… почти воровство!
- Это ужасно! Так стыдно! – чуть не плача, воскликнула Слава, едва мы заскочили в ее дом, оставшись наедине. Дедушка в это время уже ушел сторожить, в усадьбу (или уже гостиницу «Ульяна»?) – Как воры!
- Это не так! – успокаивал ее я, уже разворачивая пакет, в предвкушении чего-то величественного. – Это же никогда не принадлежало нынешним хозяевам! А настоящих хозяев, уже давно в живых нет, и наследники, если они есть, скорее всего – не в курсе этого… Однако!
Развернув, и без того рассыпавшуюся тряпицу, обнаружил два разных по объему свертка, в плотной, пропитанной чем-то химическим, бумаге. Один, что больше, но легче – развернул первым. И очень разочаровался – там была пачка бумажных купюр «пяти» и «десяти» рублевого номинала начала двадцатого века. Бумажные деньги имели определенную ценность, разве что только у нумизматов, и других коллекционеров. Но не в таком количестве! Сожалеюще вздохнув, я перешел к другому пакету, чувствуя по весу, что уж он то, нас не разочарует! Славка тоже, уже успокоилась от терзаний совести, и с азартом ожидала результата вскрытия.
И это был клад! Настоящий клад с древними драгоценностями! Хоть и не очень больших объемов. Серебряный браслет, с гравюрой. Три золотых кольца, в виде «печаток», и две пары сережек с драгоценными камнями. Пара золотых кулонов с бриллиантами, на золотых же, цепочках. И десяток золотых монет с портретом Александра Третьего! И это было наше будущее! Возможно, на квартиру этого не хватит, но в наших со Славой мечтаниях, уже давно виделись шикарная свадьба и свадебное путешествие на южное море! Правда, свадьба – это больше со стороны моей невесты. Но и я не возражал. Мы молча, дрожа от волнения, обнялись друг с другом. В глазах девушки блестели счастливые слезы. Оставалось, лишь безопасно превратить эти ценности в реальные деньги. И это было решаемо, если не очень спешить, и не привлекать постороннего внимания.
По единогласному решению, решили это событие отметить. Доверив Славе чистку «злата – серебра» уксусной эссенцией, сам я доехал до магазина, прикупив вина, коньяк и, на всякий случай, пива. Ну и соответствующей закуски. А когда вернулся…
В доме, кроме одной гостиной комнаты, царила полутьма. И освещалась она живым светом нескольких горящих свечей. Слава, полностью обнаженная, торжествующе сидела на диване возле стола. На тонкой, открытой шее ее, висела самая толстая цепочка с кулончиком, сверкающим зеленоватым огоньком в районе крутого подъема девичьих грудей. В мочках ушей, так же открытых с помощью стянутых сзади в хвост волос, висели тяжеловатые для нее серьги, тоже с зелененькими камушками. На одной руке браслет, на пальцах другой пара колец. Но они были уже ей великоваты.
- Это восхитительно! И хоть, ты мне нравишься и без этих побрякушек, все же признаю – это самое прекрасное и возбуждающее для меня видение!
Это и в самом деле было и притягивающее красиво, и провокационно возбуждающе! Поэтому я не смог удержаться, бросив в сторону пакеты с покупками, упал на свои колени, к коленям девушки. Целовать начал от груди, спускаясь ниже, к пупку.
- А как бы еще и тут смотрелась серьга? – предположила Слава, имея в виду пирсинг в пупке.
- Не… не нравится такое… И мешает наверное…
- Тогда, марш – руки мыть! Не нравится ему… Пришел неизвестно откуда, и хватает грязными руками девичье тело!
Критика была немедленно принята к исправлению. Через несколько мгновений, я уже почти раздетый и частично помытый, утопил ждущее тело девушки в своих ласках, погружаясь в очередное сладостное удовлетворение.
Слава ничего не просила. Но я без труда догадался о ее явном желании. Или она мне его внушила. И в результате, пока сидели за столом, выпивали и закусывали, мы совместно выбрали один из кулонов, и одну пару сережек, которые останутся у девушки, как свадебный подарок. От предложенной мне печатки, я отказался. Не очень - то люблю лишние украшения.