Страница 9 из 13
В мертвых глазах незнакомца мелькнуло тусклое любопытство.
– Обо мне складывали легенды? – прошелестел он. – Какие именно?
Не делая передышки, Кар обстоятельно ответил на этот вопрос. Он говорил долго – двадцать минут, а возможно, и больше. Пересказывал, как мог, страницы толстой книги, вдоль и поперек изученной в библиотеке. Увлекшись под конец, он активно жестикулировал, как бы иллюстрируя наиболее яркие фрагменты из повествования античного летописца. Чем больше слов произносил Кар, тем сильнее сжимались челюсти белолицего и суровее хмурились его брови. К финалу повествования он погрузился в меланхолию, переполнившись черной мрачностью – хуже любой из грозовых туч. Осмысливая рассказ, незнакомец выдержал приличную паузу и только после этого открыл рот. Каждое предложение давалось ему с величайшим трудом, но Кар, замерев, слушал, боясь пропустить даже слово. Фразы убаюкивали, втекая в уши податливым воском. Кару пригрезился величественный город на месте пустыни, от его богатства сохранились лишь фундаменты колонн, занесенных слоем песка. Он увидел роскошные пиры, где на шелковых подушках возлежали самые сильные боги, а на огромных кострах жарили тучных быков. Сладчайшее вино протекало через залы в виде искусственной реки, дабы пирующие могли зачерпнуть живительную влагу глубокими чашами. Он отметил целые полчища зловещих дэви, шуршавших темными крыльями, и потрясающее золотое блюдо окружностью в целую комнату, через его края, словно струйки варенья от сладкого пирога, переливалась загустевшая кровь, а на дне грудой лежали вырванные сердца рабов. Кар прошел по комнатам, полным небывалого великолепия, знатного могущества и изящных статуй, услышал звон щитов грозной стражи и возбуждающий стук браслетов на стройных ногах юных танцовщиц из гарема. А когда незнакомец закончил свое захватывающее повествование, он без лишних слов, одним жестом просто и ясно доказал Кару существование своей силы: все свершилось перед ним в мгновение ока. Причины для сомнений тут же отпали. Грудь захлестнула кипящая радость.
Супер. Превосходно. Он не ошибся.
– Я с самого начала не сомневался в тебе, – признался Кар, ерзая на стуле от восторга. – Именно поэтому и приехал сюда. Прошу тебя со смирением, припадая к земле у твоих ног, подумай о моем предложении. Я понимаю, в деньгах ты не заинтересован, и поэтому теряюсь в догадках. Назови мне то, что я могу предложить взамен за твою помощь. И это будет исполнено.
Наступило время вечерней молитвы, но все шесть минаретов Голубой мечети скорбно молчали – у муллы пропал полностью голос. Позавчера к нему явились помолиться воскресшие янычары вместе с покойным халифом Абдул-Хамидом, напялившим реквизированную одежду американского туриста. Джинсы на три размера больше, зеркальные очки и золотую цепь со знаком $ мулла сумел пережить, однако вскоре нагрянули легионеры с римским орлом на штандарте, а за ними, оседлав трехколесный велосипед, – византийский император Михаил Палеолог, вкушая из банки кока-колу.
Кар затаил дыхание, ожидая ответа. Уникальная сила этого человека была безраздельна, и даже у Апокалипсиса не вышло придать ей подобие слабости. Он не мог заставить сделать его что-то против воли. Только униженно просить. Испытывая нервное возбуждение, Кар сглотнул: кадык на шее дернулся вверх-вниз. Незнакомец не отрывал мертвого взгляда от каменного пирса, наблюдая, как о выступ разбиваются морские волны.
– Я вот думаю, – спокойно произнес он, – вам ведь это очень нужно?
– Очень, – с редкой откровенностью подтвердил Кар, и пластмассовый мундштук кальяна треснул в его зубах. – Это вопрос жизни и смерти.
Официант, пересилив себя, вновь сделал одолжение – поставил на стол засохшую халву. Есть ее вряд ли смогли бы даже ожившие мертвецы.
– Какой скучный мир… – отодвинув угасший кальян, прошелестел белолицый. – Я пребываю в нем всего-то два дня, но мне уже хочется забраться обратно под землю. В чем смысл ваших искусственных радостей? Вы кислы, как похлебка из дикого щавеля. Да, мы не знали, что такое самоездные колесницы, черные сундуки с движущейся картинкой, и не употребляли палочек, испускающих дым. Но наша жизнь была весела и разнообразна. Вы же заменили сладость женского тела надувными рабынями. Сделали пиво безалкогольным. Удаляете волосы на теле – наш признак храбрости. Я счастлив, что ваш мир гибнет. Он слишком фальшив, чтобы существовать.
Мужчина наконец-то перевел взгляд на лысый череп Кара. Карие глаза были абсолютно пустыми, они не содержали ничего. Ни гнева, ни возмущения, ни других, свойственных обычному человеку, эмоций.
– Я же вижу – тебе здесь скучно, – перехватил инициативу Кар. – То, что я предлагаю, это не работа, ни в коем случае, такие вещи недостойны твоего уровня и положения. Развлечение, всего лишь развлечение. Охота, как на газелей. Твоя сила остается в действии до первого дня Страшного Суда, уже в это воскресенье ты навсегда потеряешь ее. Тогда торопись успеть в последний раз ощутить вкус погони, запах пота загнанной жертвы, ее ужас и страх. Скучать не придется – я гарантирую. Готов биться об заклад: вскоре после начала охоты тебя самого одолеет смесь восторга и азарта. Те же самые чувства, что ты испытывал в своем городе, хотя и не успел насытиться ими сполна. Апокалипсис дает второй шанс. И я советую – не упускай его.
Незнакомец неожиданно улыбнулся – на белоснежных щеках появились девичьи ямочки. Через мгновение улыбка трансформировалась в хохот.
– Приятно наблюдать, с каким трепетом ожидается мое решение, – смеясь, произнес белокожий. – И как замечательно, что у тебя нет способности читать мысли. Ты еще только начал говорить – а я уже был на все согласен.
И верно… что еще мне остается на этой неделе, кроме как наслаждаться охотой? Я воскрес, но, по сути, все так же мертв. Надо рискнуть получить давнее удовольствие. Ты хочешь, чтобы я остановил эту женщину? Она даже не пикнет. Покажи мне ее лицо. Найди ее дом. Остальное я сделаю сам.
Кар расслабленно выплюнул трубку кальяна.
– По рукам, – подвел он итог. – Ты готов пуститься в дорогу? Я попрошу моего друга прислать волшебную птицу, сделанную из железа. В этот же день на ее крыльях мы достигнем города на севере, где тебя ждет охота.
– Ты сказал – по рукам? – почти беззвучно переспросил собеседник.
Кар дернулся назад, едва не свалившись со стула. Незнакомец громко рыгнул, насладившись реакцией на шутку. Официант с тревогой всматривался в их сторону, сонливость исчезла, уступив место смятению.
Кар набрал по сотовому знакомый номер. Связь барахлила, но работала.
– Ферри? Салют, дружище. Надеюсь, самолет готов? Отправляй его в Стамбул прямо сейчас. Да, он согласен. Поэтому, пожалуйста, поторопись.
Белокожий окинул мобильник неприязненным взором.
– Колдовство, – злобно сказал он, отстранившись.
– Да нет, – рассмеялся Кар. – Просто давным-давно изобрели средство, чтобы голос человека передавался по проводам… ну а тут вот батарейка и еще…
И осекся, увидев ледяные глаза незнакомца.
– Ты прав, – немедленно подтвердил Кар. – Это колдовство.
Он бросил на стол смятую красную бумажку с портретом Ататюрка[6].
– Железная птица будет часа через четыре, до этого времени мы свободны. Разреши один вопрос. Ты поменял всю одежду на современный наряд, но при этом не отказался от этого странного мешочка. Может, выбросим его? Он так остро пахнет, что жутко свербит в носу: мне постоянно хочется чихать.
– Нет, – спокойно отказался незнакомец. – Он может пригодиться.
– Ладно, – легко согласился Кар. – А теперь пошли, здесь за углом работает галантерейная лавка. В целях безопасности тебе надо кое-что купить…
Посетители ушли: официант, забыв о вальяжности, бросился к столику, и вовсе не за тем, чтобы забрать оставленные деньги. Увиденное вблизи привело его в состояние шока. Он быстро оглянулся назад. Аллах благоволил к нему – партнер по нардам был занят раскуриванием наргиле[7], поэтому проблема решилась сама собой. Поправив вздувшийся карман, официант моментально убрал столик, смахнув оттуда даже микроскопические крошки.
6
Ататюрк (отец турок – тур.) – основатель Турецкой Республики, изображен на всех ее деньгах. Здесь имеется в виду купюра 10 турецких лир
7
Кальян (тур.).