Страница 229 из 231
Второй из троицы был личностью явно примечательной, таких у нас в стране встретишь нечасто. Худенький, изящный, чрезвычайно подвижный человек лет пятидесяти с постоянной весёлой и доброжелательной улыбкой на лице. С небольшой бородкой и коротко стриженый, он всем своим видом и осанкой напоминал испанца, или кого-нибудь ещё из южно-европейских народов. Так непринужденно, искренне, и в то же время, с достоинством улыбаться, да и вообще вести себя, мог только потомственный европеец, причем именно южный. Ожидая характерного для нынешнего времени и места большого начальника коммерческой структуры - полного, отёкшего, с одышкой, распальцованного матюгальщика с мрачным красным лицом, я какое-то время был в недоумении - кто же из этой троицы 'главный'?
Потому, что третьим шёл очень уж молодой, но серьёзный человек интеллигентной и утончённой наружности, с очень внимательным, я бы сказал, цепким взглядом огромных карих глаз. Он точно не мог быть начальником, потому, что был очень молод и, главное, шёл третьим. Ну, вторым ещё можно - первый, дескать, дорогу второму указывает, а третьим - уж никак не получается. Вот я и решил, что начальник не приехал, а Саная захватил с собой двух специалистов - весельчака для 'разрядки' обстановки, и серьёзного - для переговоров.
По дороге нас чуть не сбивали с ног студенты, бежавшие куда-то с субсветовыми скоростями, но мы дошли-таки до моего кабинета целыми. И уже по визиткам, которыми мы обменялись, я понял, что начальником, а именно Председателем Совета директоров холдинга, к тому же Помощником председателя Комитета Госдумы России, был именно весёлый испанец с бородкой.
Фамилия 'испанца' была Бабин, имя-отчество Владимир Александрович, а серьёзный молодой человек оказался его сыном - Алексеем, занимавшим одну из ответственных должностей в этом холдинге.
Вышло так, что Бабиным попался на глаза журнал 'Популярная механика', ? 3, 2006 года, где была большая статья про мои изобретения. Изобретения, видимо, понравились Председателю, внимательно следившему за российской наукой и техникой, особенно в области экологии двигателей и автомобилей. И вот оперативность: прочли статью в мартовском номере журнала, а 27 марта мы уже были знакомы.
О чём был разговор - пересказывать не буду. Скажу только, что после ухода гостей я спросил Ивана, бывает ли такое в жизни? На что получил ответ, что такого в жизни, по крайней мере, нашей, российской, не бывает. Даже, вероятнее всего, и на Западе такого ожидать трудно. И мы решили, что всё это нам приснилось.
Но последовало приглашение в холдинг и сон стал переходить в реальность. У меня появилось ещё одно место работы в офисе рядом с Колонным Залом Дома Союзов, в пяти минутах ходьбы (быстрой!) от Кремля. Я смог заняться своим непосредственным делом - наукой и изобретательством, не тайком или обманом, а явно и даже финансируемо. Смог привлечь к этой же работе своих учеников - учёного со степенью - Сергея Юркова, без степени, конструкторов, моих аспирантов - уже упомянутого Ивана, и Диму Воробьева, студентов - из них одного чрезвычайно талантливого - Сашу Лаврентьева. Даже одного академика 'привлекли' (в хорошем, конечно, смысле!) к работе над нашей темой. Подробность, совершенно немыслимая в наше время - у кого не было достойной квартиры - дали. По выбору - которая понравилась. Верите? Нет? Да и я до сих пор верю с трудом. Смотрю на Кремль из окна офиса, где я работаю техническим директором и научным руководителем, и - не верю. Почти как великий Станиславский, но он не верил своим актерам, а я - сам себе!
Чтобы я - 'дважды москвич Советского Союза', бывший 'горец', оказался так близко от Кремля и занимался своим 'родным' делом, казалось немыслимым. Правда, я вспомнил, что уже был один 'горец', который оказался не то, чтобы близко от Кремля, а в самом Кремле, в его 'сердце', и занимался он не чужим, а тоже своим 'родным' делом. И, может, кому-то и не нравилось это 'родное' дело, но всем ведь не угодишь! А громадная страна встала даже не с колен, а с полного нокаута и сделалась самой великой, мощной и грозной державой за исторически короткий срок. Правда, лишившись 'горца', она стремительно откатилась назад, может не до полного нокаута, а только до нокдауна. И всё из-за того, что на месте 'горца' волею судьбы оказался даун, довёдший страну до нокдауна, простите за каламбур! Но сейчас мы все замечаем, что выходим, наконец, из нокдауна, а даунов близко к власти не допускаем, стало быть, возможно, дойдём до потерянного уровня.
Но хватит о даунах, да нокдаунах! О себе хотел бы сказать, что может и я, как бывший 'горец', а ныне - 'дважды москвич Советского Союза' (см. соответствующий раздел книги, который так и называется), оказавшись поблизости от Кремля, смогу принести хоть какую-то ощутимую пользу людям. Например, в области перспективного привода - супервариаторов и супермаховиков. И я рад хотя бы тому, что кроме явно 'непечатных' (а поэтому и не вошедших в эту книгу!) слов и выражений, смог, так сказать, явочным порядком ввести в техническую и патентную литературу два 'печатных' слова - супермаховик и супервариатор. Это - мои изобретения, которыми я горжусь. Первое уже широко используется (нет, не радуйтесь, не в России, а пока только в США!), а второе - продвигаем при поддержке холдинга под названием 'НовЭко', что в 'двух шагах' от Кремля.
Скажите честно, кто-нибудь из читателей поверил мне? Нет? Да я и сам, как уже говорил, с трудом верю в происходящее со мной. Ну, в Америке, в Японии, ну, маловероятно, но в Германии: Но чтобы у нас в России, где 'раздавить' изобретателя - дело чести и геройства, имело место такое? Нет, это, скорее всего, фантазии и 'глюки'. И я, зная, что в жизни, в нашей обычной, не из книжек и глянцевых журналов, жизни, такого не бывает, начинаю думать, что это всё - сон. И потому нашёл себе 'отдушину' во снах. Как горожанин привыкший дышать выхлопными газами, попав на чистый воздух, ищет выхлопную трубу, чтобы припасть к ней и немного подышать привычным 'перегаром'.
Ну а сны, мои сны - это сама жизнь! Настоящая советская, постсоветская или какая угодно, но связанная с советским периодом, захватившим из моей жизни более, чем полвека. Сны почти одинаковые, состоящие из нескольких серий, только иногда меняющих свою последовательность. Вот сейчас утро, я только что проснулся от обычного своего 'многосерийного' сна. Суббота, спешить никуда не надо, и я записываю свой сон, так похожий на все другие. Вечером, как всегда, прилично выпил - иначе не засну до утра - и свалился в постель. Итак - сны.
Серия первая. Спортивные соревнования по моей любимой штанге. Я в обычной форме: трико 'финка', широкий пояс, штангетки. Мотаюсь туда-сюда, не могу найти ни свою команду, ни своего тренера. Все вокруг - чужие, странно одетые люди. Они не замечают меня, не отвечают на мои вопросы. Иногда, сталкиваясь со мной, ошалело таращатся, но тут же отходят в сторону. Странное помещение - зал, битком набитый людьми, которые стоят даже на помосте, судей нигде не видно.
- Зачем я пришёл сюда, что я буду делать, когда вызовут, я ведь совсем забыл движения, я опозорюсь! - такие мысли терзают меня, но я не ухожу, потому, что дисциплинированный.
Вдруг, откуда-то появляется мой тренер - Арсен Галоян, и спешно тащит меня к помосту.
- Где ты, твой подход, тебя уже вызывали - давай, давай!
- Арсен, я не размялся, я не знаю какое сейчас движение, не знаю какой на штанге вес - как же я подойду? И потом - я забыл, забыл что как выполняется! А если это - рывок, то я и вообще сейчас не смогу его сделать: - но мой лепет тренера не волнует. Он, продолжая своё: 'давай, давай!', выталкивает меня к помосту, я попадаю в свет софитов и обнаруживаю: что я совсем голый! Куда-то исчезли и 'финка', и пояс, и даже штангетки. Я - в чём мать родила! Зрители начинают хохотать, но Арсен, вместо того, чтобы дать мне хоть какую-нибудь одежду прикрыть 'срам', продолжает подталкивать меня к помосту. И вот я вижу штангу - странную, совсем не такую, к какой я привык. Огромные, почему-то квадратные блины, толстенный гриф, который я и обхватить-то не смогу. Ужас пронизывает меня, я поворачиваюсь и бегу - куда, сам не знаю, и: просыпаюсь!