Страница 17 из 24
Мерредит услышал голоса и повернул голову в их сторону. Два его сослуживца стояли у окна и тихо беседовали с человеком, которого он никогда не видел. Глаза Томаса продолжали блуждать. Они, наконец, узрели полицейского в форме, стоявшего у двери и что-то записывающего в блокноте.
Мерредит попытался принять сидячее положение. Он понял, что кто-то вызвал полицию. Наверное, по указанию полицейских в гостиной навели порядок, пока он находился в бессознательном состоянии. Скорее всего, тело Маши должным образом сфотографировали, обследовали и увезли в морг для вскрытия. Человек, разговаривающий с его деловыми партнерами, очевидно, — детектив. Но и полицейские в форме ждут, конечно же, когда Томас очнется, чтобы арестовать его. Что ж, настал их черед.
Мерредит с трудом сел, прокашлялся, давая знать, что пришел в себя. Человек, беседовавший с Россом и Фолли, извинился перед ними и приблизился к нему. Темноволосый, с большими печальными глазами он участливо чуть улыбнулся Томасу, словно намереваясь сообщить плохие новости.
— Я лейтенант Феранте. Из отдела, занимающегося уголовным расследованием.
— Вы нашли Машу? То есть ее тело?
— Да. Мы нашли ее.
— Она мертва?
— Да.
Томас удовлетворенно кивнул и откинулся на спинку кушетки.
— Я готов сделать полное и чистосердечное признание. Мне нечего скрывать. А теперь можете меня арестовать.
Последовало молчание. Мерредит посмотрел в лицо лейтенанту. Тот скептически встретил его взгляд.
— В чем дело? Почему вы так на меня смотрите? — спросил Мерредит.
— Может быть, вам лучше снова прилечь. Вас довольно сильно ударили по голове. По-видимому, мне придется снова вызвать доктора.
Лейтенант сделал жест в сторону подчиненного, и тот, убрав блокнот, вышел из комнаты.
— Что происходит? — потребовал объяснения Томас.
— Ничего.
— Тогда почему вы меня не арестуете? Чего вы ждете? Я задушил жену. Она мне изменяла. Поэтому я убил ее. В этой самой комнате. Арестуйте меня. Где наручники?
— Ваша жена погибла вследствие несчастного случая, — сказал полицейский, наконец. — Она утонула в ванной. Принимая душ, очевидно, поскользнулась, наступив на кусочек мыла.
— Нет, нет и еще раз — нет! — запротестовал Мерредит.
Он сильно прижал ладони к ушам, чтобы вновь не услышать только что сказанных полицейским слов. — Этого не может быть. Неужели вы не понимаете, что этого не может быть?
— Но это действительно так и произошло. Вода продолжала течь, когда мы обнаружили тело.
— Кто обнаружил?
— Ваши коллеги и я. Росс и Фолли, крайне взволнованные вашим поведением в конторе, позвонили мне. Мы встретились у подъезда вашего дома, куда они привезли и вас без сознания. Затем мы вместе занесли вас сюда. И сразу же увидели в наполненной водой ванной тело вашей жены. Она была мертва примерно минут двадцать. Подобные инциденты с душем случаются чаще, чем вы думаете.
— Но это не был несчастный случай. Я убил ее.
— Поверьте мне, мистер Мерредит. Я уже двадцать два года занимаюсь расследованиями. Я и мои сотрудники в состоянии отличить несчастный случай от умышленного убийства. Мы бы, конечно, вас арестовали, если бы имели хоть малейшее основание вас подозревать.
— Но…
Дальнейшие слова Мерредита прервало появление полицейского в форме и небольшого роста розовощекого субъекта, держащего в руке медицинский саквояж…
— Это доктор Ньюмен из следственного управления, — представил вошедшего Феранте.
Розовощекий стал профессионально ощупывать голову Мерредита.
— Серьезный удар. Возможно, есть внутренняя гематома. Вам следует соблюдать постельный режим, молодой человек.
Томас схватил врача за руку.
— Доктор, вы смотрели мою жену? Скажите мне, что она умерла от удушения. Вы видите, что я хочу, что бы меня судили за преступление. Поэтому, очень прошу вас, убедите их, что я убил ее.
— Я не могу.
Мерредит опешил.
— Но почему?
— Потому что все было так, как они утверждают. Ваша жена умерла в результате происшедшего с ней несчастного случая. Умерла в ванной. Она потеряла сознание при падении в нее и утонула. Случившееся зафиксировано в медицинском протоколе, который я подписал. Я уже передал этот документ для приобщения к делу и ничего не могу изменить. В конце концов, я подтвердил то, что видел собственными глазами.
Устремленный на Мерредита взгляд врача был твердым, немигающим, словно таким образом Ньюмен хотел окончательно убедить владельца квартиры в неоспоримости вынесенного медицинского заключения. Томас ничего не сказал. Его пальцы отпустили врача, и руки безжизненно упали на колени.
Немного погодя, доктор протянул Мерредиту несколько таблеток розового цвета и стакан воды.
— Выпейте это. Лекарство поможет вам уснуть. Завтра вы почувствуете себя значительно лучше.
Томас безропотно выполнил рекомендацию врача. Тот закрыл свой саквояж и посоветовал собравшимся разойтись. Один за другим — сначала полицейский в форме, потом Росс и Фол-ли — покинули вслед за врачом комнату. Лейтенант Феранте, однако, не спешил уходить. Задержавшись у двери, он, казалось, с еще большим участием разглядывал Мерредита. Наконец, и он потянулся к дверной ручке, чтобы уйти. Томас собрал последние силы и сказал:
— Но я убил ее, лейтенант.
— Это лишь ваше утверждение, мистер Мерредит.
— Но почему все-таки вы мне не верите?
— Вы хотите, чтобы я объяснил вам это «почему»? Потому, что я располагаю, по меньшей мере, шестью свидетелями, которые опровергнут пункт за пунктом любого вашего признания. Эти свидетели покажут, что знали о каждом вашем шаге с момента вашего прибытия в аэропорт. А это такое непробиваемое алиби, которое ни один суд присяжных не может поставить под сомнение. Никто не поверит, что вы ответственны хоть в малейшей степени за смерть вашей жены.
— И вы тоже не верите, что я ответствен за ее убийство?
— А почему я должен отвергать показания этих шести свидетелей?
Лейтенант снова потянулся к дверной ручке.
— Обождите! — взмолился Мерредит с отчаянием в голосе. — Скажите, почему никто не хочет войти в мое положение? Почему несколько людей, некоторые из них совершенно мне незнакомые, добровольно пытаются защитить меня от ответственности? Почему они словно сговорились, чтобы спасти меня от суда?
— Понятия не имею, — пожал плечами лейтенант.
— Нет, вы знаете. Скажите. Я тоже должен это знать.
Лейтенант застыл в нерешительности, не сводя с него своих глаз, сохраняющих по-прежнему внимательное и умудренное жизнью выражение. Наконец, он спросил:
— Вы ведь любили ее, не так ли?
— Больше жизни.
— И вы вдруг обнаружили, что она вас предала?
— Поэтому я ее убил. Убил в приступе безумного гнева.
— Я вас понимаю. Мы все были на вашем месте.
— Что вы имеете в виду? — спросил Мерредит, внезапно осознав, что близок к разгадке.
— Вам разве не пришло в голову, мистер Мерредит, что может, скажем, существовать группа мужчин, то есть группа лиц, занимающих разное социальное положение — от привратника до доктора, — которые когда-то пережили потрясение, аналогичное вашему? Бывшие супруги, которые подобно вам, возвратившись неожиданно домой, пережили невыносимое унижение и крах своей безграничной любви и веры. То есть то, что вы пережили сегодня утром.
— Продолжайте, — тихо промолвил Томас.
— Скажем далее, что такая группа мужчин объединилась в некую организацию, ставящую своей целью защиту несчастных жертв подобного трагического потрясения, то есть слепо любящих и цинично преданных мужей.
— Я вам не верю, — прошептал Мерредит.
— Подумайте, — твердо прервал его лейтенант Феранте, — какую службу члены этой организации могли бы оказать несчастной жертве? Создать ему прочное алиби, несмотря ни на какие препятствия, ни на какие последствия. Неужели вы не поняли, что подобная помощь могла бы способствовать тому, что вместо тюрьмы и связанных с ней дополнительных страданий, несчастный, уже наказавший себя муж-убийца, мог бы в конце концов обрести покой и начать новую жизнь? Разве он не заслуживает такого шанса?