Страница 30 из 34
Тогда Светлана, поджав губы и хитро поглядывая на конструктора» взяла у него стержень и провела по линии щеточкой.
Линия исчезла, словно ее не бывало. Бурдин поднес лист к самым глазам — никаких следов, чистое нетронутое поле.
— М-да, — Иван Нестерович покачал головой.
— Чудеса, — согласился Игорь. — А что здесь написано, Светлана Владимировна?
— Гравитационная теория.
— Вы уже успели заняться исследовательской работой?
— Нет, это уже готовые сведения. Лаоа говорил, а я записывала. Ох, сколько нового, сколько интересного! Как обрадуется Алексей Поликарпович! Ведь механизмы корабля действуют как раз на принципах той теории, которую он разрабатывает. И, знаете, кое в чем мы с ним ошибались. Но все равно у него такая светлая голова. Луиане давным-давно разгадали физическую сущность полей тяготения. Вот посмотрите на эту схему — так они представляют себе строение атома…
Светлана не теряла времени понапрасну. Может быть, она была слабой девушкой, но неутомимым исследователем.
— Луиане научились использовать гравитационную энергию, которая в тысячи раз превышает атомную, — продолжала девушка. — Особые устройства на корабле создают концентрированные гравитационные поля, более мощные, чем поле, удерживающее Землю на орбите около Солнца. Луиане могут сделать свой корабль невесомым, могут притягиваться к любой солнечной системе, к любой планете, или, наоборот, отталкиваться. Вот почему астероид, то есть этот корабль, летел по прямой. Им ничего не стоило затормозить наш ракетоплан и, даже больше того, остановить атомный распад в реакторе нашего двигателя.
— Постойте, постойте, — прервал ее Игорь, — неужели они могут создавать такое поле или такой луч, который вытягивается от одной звезды до другой?
— Нет, конечно. Для этого не хватило бы никакой энергии. Да и к чему это? Ведь вся вселенная пронизана гравитационными полями. Нужно только определенным образом взаимодействовать с ними своим искусственным полем. Ну, что вы скажете?
Светлана засмеялась тихим счастливым смехом.
— Однако молодчина вы, Светлана Владимировна, — не удержался от похвалы Бурдин. — Мы с Игорем все переживаниями занимались, все рассуждали… А вы действовали. Ну и ну.
— Ох, тут такие вещи, такие интересные вещи, — девушка разгладила металлический листок, бережно свернула его и спрятала на груди под комбинезоном.
Тогда Бурдин решительно подошел к Лаоа.
— Веди же, — он указал на дверь. — Ну? Слышишь, Лаоа? Мы научимся строить корабли, как ваши, полетим на Луиаду. Понимаешь, на Луиаду!
Лаоа пристально посмотрел в глаза Ивана Нестеровича.
Смутно, не совсем уверенно, луианин догадался, о чем идет речь. Лицо его покрылось белыми пятнами, на минуту он сомкнул глаза и прикрыл их рукой. Потом решительно выпрямился и открыл двери каюты.
Бурдин, Лобанов и Светлана вышли в туннель. Лаоа бросил несколько отрывистых фраз своему товарищу. Иуэа направился к тамбуру и исчез за его люком. Вход в корабль находился теперь под охраной.
Лаоа повел людей вдоль туннеля, открывая одну дверь за другой. Ближе к тамбуру находились жилые помещения — просторные комнаты с узкими нишами вместо шкафов, с ажурными столами и мягкими топчанами у окон. В нишах на полках лежали коробки с непонятными механизмами. Одну такую коробку Лаоа открыл, повернул маленький диск. Послышалась музыка, негромкая и певучая. Первые же звуки ее загипнотизировали людей силой скрытого чувства, непередаваемой торжественностью.
Но Лаоа тут же выключил аппарат. Светлана вздохнула.
В другом шкафу помещалась библиотека, составленная из говорящих коробок. Были в каютах и различные предметы обихода.
Все это осматривалось бегло: Бурдин спешил к самому существенному — к двигателю.
Дальше от тамбура в каютах стояли вспомогательные аппараты — для очистки воздуха, выработки кислорода и воды, для обогрева и освещения корабля.
Одно из помещений занимали странные взаимодействующие металлические сосуды, соединенные друг с другом змеевиками.
Сосуды размещались рядами, по десять штук в каждом. Ряды ступенями поднимались к самому потолку. На стенах виднелись овальные коробки с электрический аппаратурой. Из них гибкие провода паутиной расходились по сосудам.
— Что здесь? — заинтересовался Бурдин.
Лаоа открыл самый нижний сосуд. Заглянув в него, Иван Нестерович, Игорь и Светлана увидели студенистую массу, из которой приготовлялись кубики — пища луиан.
— Искусственная пища, — первой догадалась Светлана.
— Тогда что же это получается? — удивился Бурдин. — Искусственная пища означает получение искусственного белка.
Неужели луиане постигли и эту тайну природы?
— Весьма похоже, — согласился Игорь.
— Доберемся мы когда-нибудь до Луиады, непременно доберемся, — слова конструктора прозвучали с ожесточением. — Я не верю, чтобы в таком мире было место Саибе. Луиада — это много ступеней вперед по лестнице знаний. Луиада — это коммунизм, я уверен.
— Но факты, факты, Иван Нестерович, — Игорь глазами указал на молодого луианина.
— Тут что-то не так…
В конце туннеля Игорь заметил в полу большой круглый люк.
Лаоа нажал на стене кнопку. Крышка сдвинулась в сторону. Узкая металлическая лесенка вела в нижнее помещение. Светлана уловила цветочный аромат и, присев на корточки, различила пышные цветущие деревья.
— Идемте!
Она первой нырнула в отверстие люка. Люди очутились в благоухающем саду. Почти вдоль всей нижней части корабля росли невысокие деревья с шапками из остролистных ветвей, живо напомнившие Бурдину кавказский самшит. Листья были бордовые, с фиолетовыми жилками. На деревьях цвели белоснежные цветы с длинными лепестками, напоминающие тюльпаны. Распустившиеся цветы чередовались с увядающими. Тут и там на ветвях зрели плоды, превращаясь из белых завязей в маленькие черные баклажаны.
— Вечно плодоносящая космическая оранжерея, — сказала Светлана, с восхищением оглядываясь по сторонам. — Ведь это то самое, о чем мечтал еще наш Циолковский.
Почвой для деревьев служила красноватая влажная масса.
«Очевидно, один из лучших сортов плодороднейшего краснозема», — подумал Бурдин. Светлана нагнулась, взяла горсть этой массы и положила в карман. Бурдин улыбнулся предусмотрительности девушки. Она думала о будущем, когда и на земных космических кораблях будут созданы оранжереи.
— Хорошо бы отросток такого дерева, — сказала Светлана, — да только сохранить не удастся.
Они снова поднялись наверх. Лаоа открыл торцовую дверь туннеля и пропустил людей вперед. Посреди большого зала с прозрачным куполообразным потолком находились три невысоких цилиндра метров по восемь в диаметре. Цилиндры располагались по углам равностороннего треугольника.
В передней части зала стояло единственное кресло, а перед ним на блестящем металлическом стержне были закреплены овальный щиток с клавиатурой кнопок и телевизионный экран.
Иван Нестерович понял: перед ним моторное отделение с двигателями и центральным управлением корабля.
— Источники гравитонов, — догадалась Светлана. — Вот они!
Лаоа подвел людей к одному из цилиндров и поднял кожух. У Ивана Нестеровича тряслись пальцы, когда он стал ощупывать части двигателя.
Объяснения шли с помощью экрана и металлических листков, заменявших луианам бумагу. Лаоа вычерчивал отдельные элементы схемы двигателя.
С первых же минут объяснения Бурдину стало ясно, что «орешек» ему не по зубам. Здесь требовалось знание совершенно неизвестных ему теоретических основ. Только присутствие Светланы позволило ему разобраться в немногих, многократно повторенных объяснениях Лаоа. Здесь, в моторном зале космического корабля луиан, Иван Нестерович в полной мере оценил способности ассистентки профессора Чернова. Светлана прекрасно разбиралась в сложном взаимодействии телевизионной аппаратуры, составляющей основу управления гравитационными двигателями.
Пока Иван Нестерович и Светлана вникали в схему работы двигателей, Игорь торопливо набрасывал в записной книжке эскизы основных частей, прикидывая размеры той или иной детали.