Очарованная

Комната наполнилась ее стонами, ее криками, ее прерывистым дыханием, наполнилась его ворчанием. Она смутно осознавала, что дверь открыта, понимала, что любой может пройти в этот момент и увидеть их, но ей было все равно. Она хотела, чтобы они увидели. Хотела, чтобы они без всяких сомнений знали, что она принадлежит Кетану — и что он принадлежит ей.

Когти на концах его ног царапали пол, и ритм его движений становился все более бешеным. Склонив голову к ее плечу, он провел языком по ее ключице и шее, слизывая пот.

— Ты моя, — прохрипел он ей на ухо.

— Да, — простонала она.

Он зарычал и прижался своим головным гребнем к ее лбу. Их глаза снова встретились, и мир сузился до них двоих.

— Моя Найлия. Моя сердечная нить.

— Твоя, мой Лувин. Я не хочу другого.

— Формирователь, уничтожь меня, — простонал Кетан.

Он отпустил ее запястья, чтобы обхватить лицо Айви ладонями. Его твердый рот встретился с ее губами, когда он изменил угол наклона ее бедер, заставляя его толчки чувствоваться по-новому. Изменившиеся ощущения подтолкнули ее к кульминации. Все ее тело напряглось в ожидании этого последнего толчка, этой последней искры, которая прикончит ее. Айви захныкала ему в рот и обвила руками его шею.

Рыча, Кетан прижал ее к себе, загоняя себя глубже, чем она когда-либо считала возможным. Он удерживал ее так, его тело напрягалось, а член набухал. Жар, исходящий от его шкуры, усилился, просачиваясь в нее, как раз перед тем, как его семя — еще более горячее — изверглось в нее.

Это было все, что потребовалось. Наслаждение, которое нарастало внутри нее, прорвалось наружу, полностью захлестнув ее. Крики Айви были заглушены ревом освобождения Кетана.

Ее пальцы зарылись в его волосы, хватая пряди; ей нужно было за что-то — за что угодно — ухватиться, пока волна за волной эйфория захлестывала ее. Он вцепился в нее, его когти впились в ее кожу, застежки сжали задницу, и все, что Айви могла сделать, это уступить, когда любопытные, трепещущие усики Кетана подтолкнули ее к новым высотам.

И когда Айви наконец выплыла из моря удовольствия и пришла в сознание, Кетан был там, держал ее, баюкая в своих объятиях, как будто она была самой драгоценной вещью во всем мире. Он провел уголком рта по ее губам в легчайшей из ласк, и его волосы, теперь выбившиеся из узла, упали вперед, коснувшись ее кожи.

Она открыла глаза. Интенсивность, горевшая в его взгляде, смягчилась, но не уменьшилась, и она знала, что больше ни на кого во всей вселенной он не смотрел так, как на нее.

Ты говоришь так, будто мы родственные души.

Может быть, так и есть. Как еще вы могли найти друг друга?

Она понятия не имела, существуют ли родственные души, существует ли судьба, есть ли у каждого во вселенной человек, с которым ему суждено быть. Но всем сердцем знала, что она выбрала Кетана, чтобы быть с ним навсегда — и он навсегда запечатлелся в ее душе.

Айви мягко улыбнулась и погладила Кетана по подбородку.

— Моя сердечная нить.

Издав нежную трель, Кетан коснулся своим головным гребнем ее лба.

— Моя Айви.