Очарованная

Кетан и Телок вонзили когти в зверя, используя инерцию, чтобы перевернуть существо на спину.

Рекош немедленно оказался на чудовище. Его тонкие конечности двигались как в тумане, когда он наматывал шелковую нить на бьющиеся ноги ятина; Кетану это напомнило узоры, которые иногда делал Рекош, протягивая нитяную петлю между ладонями и несколько раз зацепляя ее пальцами.

Кетан и Телок нырнули подальше от зверя. Ятин сопротивлялся и пытался перевернуться, но Рекош продолжал свою работу и едва избежал удара бивнем, отпрыгнув в сторону.

Зверь, наконец, выпрямился, упершись копытами в землю. Грязь и растительность прилипли к его скользкой от крови шкуре. Его маленькие темные глазки уставились на врикса перед ним — на Ансет — и он попытался атаковать. Нить Рекоша натянулась в тот момент, когда передние лапы зверя двинулись вперед. Задние лапы ятина подогнулись, и он снова рухнул вниз.

Ансет издала волнообразный боевой клич и бросилась на ятина. Она обрушила свою дубинку на его голову, с тошнотворным треском погрузив шипы из черной камня в его плоть, прежде чем схватить за рога и бивни всеми четырьмя руками. Она широко расставила ноги и отшвырнула зверя в сторону, поворачивая ему голову. Рычащий ятин снова упал, на этот раз на край зарослей, подминая под себя лианы и шипы.

Все три самца врикса одновременно набросились на существо. Кетан и Телок атаковали потоком когтей и клыков; Рекош вонзил свое копье в нижнюю часть челюсти ятина. Треснуло еще больше костей. Ятин дернулся, вызвав дрожь, которая, должно быть, потрясла весь Клубок. У него вырвался хриплый вздох, и грудь опала.

Зверь успокоился.

Запах крови доминировал во вкусе и обонянии Кетана, не оставляя места ни для чего другого, и в его ушах звенело в отсутствие оглушительного шума ятинов. Но тишина длилась не более нескольких ударов сердца. Вопли и шипение ксискалов, смешанные с неистовыми человеческими голосами, донеслись до Кетана с новой отчетливостью.

Сердца Кетана дрогнули. Он спрыгнул с ятина, даже не успев втянуть когти, вырывая куски плоти, которые сбросил на землю джунглей щелчками запястий. Без колебаний он бросился в теперь уже искореженный проем в терновых зарослях, через который прошли Уркот и остальные. Лианы опутали его конечности, а шипы царапали и цеплялись за шкуру, но он почти ничего не чувствовал, когда полз по земле, чтобы добраться до этих звуков. Его сердца бились быстрее с каждым мгновением, а дыхание было неровным и напряженным.

В его голове снова и снова повторялись одни и те же мысли, как простые благословения и молитвы, которые иногда произносили говорящие с духами.

Будь в порядке, Айви.

Почти на месте.

Будь в порядке.

Нижний проход вышел в месте, мало чем отличающемся от одной из нижних комнат Такарала; логово, которое ксискалы, должно быть, расчистили среди колючих, переплетенных лиан. Люди столпились в центре, некоторые держали свои металлические ножи — окровавленные металлические ножи. Вокруг них были разбросаны трупы множества ксискалов.

Несколько зверей были еще живы, рычали и скрежетали клыками на людей.

Неуклюжая фигура Уркота была видна на дальней стороне группы, но Кетан не видел Айви. Где она? Где ее запах? Все, что он мог чувствовать, это запах крови, человеческого пота и затхлой вони гнездящихся ксискалов. Все следы Айви были скрыты.

Кетан бросился на ближайшего зверя. Его нижние руки ударили ксискала снизу, когти пробили плоть, прежде чем сила удара подняла существо в воздух и перевернула его. Оно взвизгнуло от боли и тяжело рухнуло.

Из группы высунулся человек и вонзил копье в упавшего ксискала. Зверь корчился, но его сопротивление быстро ослабло; в течение нескольких ударов сердца он был неподвижен. Человек — женщина — повернула голову к Кетану, ее влажные от пота золотистые волосы рассыпались по плечам. Несмотря на мрак, несмотря на грязь и кровь, размазанные по ее щеке, голубые глаза Айви сияли — от страха, да, но также от облегчения и чего-то гораздо более глубокого.

Уркот с рычанием бросился в сторону, обрушив три свои ноги на единственного выжившего ксискала. Мучительный крик существа смешался с резким звуком хрустящей кости.

Кетан сократил расстояние между собой и Айви. Она выпустила свое копье, оставив его застрявшим в мертвом звере, и повернулась к нему лицом как раз перед тем, как он подхватил ее на руки и прижал к своей груди. Она крепко обвила руками его шею, когда его застежки сомкнулись на ее заднице. Она немедленно подняла ноги по обе стороны от него.

— Моя сердечная нить, — прохрипел он. Его внутренний жар усилился, но теперь он высасывал силы из его конечностей, а не укреплял их. Он снова и снова гладил рукой ее взъерошенные волосы. Кетан, возможно, был бы рад опуститься на землю прямо там, свернуться калачиком вокруг своей пары и держать ее до тех пор, пока их не поглотит Клубок.

— Я в порядке, — выдохнула Айви, ее дыхание обжигало его шею. — Я в порядке. Мы все в порядке.

Он вдохнул, желая, чтобы ее сладкий аромат перебил зловоние крови, переборол мускус ксискалов, успокоил страх, поселившийся в его сердце. За свою жизнь он потерял множество друзей и родственников. Он видел, как их завернули и похоронили во влажной грязи джунглей, видел, как их оставили гнить в болотах, видел, как их положили в ямы глубоко под Такаралом, но его скорбь об этих потерях не шла ни в какое сравнение с яростью и паникой при мысли о потере Айви.

С ней все было в порядке. Она была здесь, в его объятиях, и с ней все было в порядке. Он не опоздал. Он не подвел.

Кетан не знал, сколько прошло времени — он знал только, что в конце концов его дыхание выровнялось, сердцебиение замедлилось, а инстинктивная потребность уничтожить все, чтобы защитить Айви, отступила на задворки его сознания.

Он неохотно откинул голову назад, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. Ее бледная кожа была измазана кровью и грязью. Его жвалы опустились, и пепел от этого внутреннего огня зашевелился, угрожая разгореться вновь.

— Мне жаль, моя Найлия. Я снова залил тебя кровью.

Она улыбнулась и провела кончиками пальцев по его лицу.

— Она смоется.

Пальцы Кетана сжались, и он крепче прижал ее к себе, подставив щеку под ее прикосновение. Нежность ее руки противоречила ее свирепости и жестокости мгновений назад.

Уилл прошипел.

— Ублюдок поймал меня.

Но, похоже, эти кровавые дела еще не были закончены.

Кетан поднял глаза, чтобы окинуть взглядом людей. Они уже были потными и грязными после долгого похода по джунглям, а сейчас еще и окровавленными, в глазах у всех были проблески страха, хотя непосредственная угроза теперь исчезла. Этот страх мог поглотить их, если не обращать на него внимания, но он также мог быть превращен в инструмент с такой же легкостью, как осколок черного камня или брусок дерева.

Уилл зажимал ладонью свою левую руку над длинной, глубокой раной. Кровь сочилась из раны и капала на землю.

— Дай мне взглянуть, — сказал Диего, осторожно беря Уилла за руку и осматривая ее. Его брови были нахмурены, когда он осторожно потрогал порез. — Раздвинь для меня пальцы, а затем сожми их в кулак.

Уилл сделал, как было велено, оскалив зубы от боли. Его пальцы двигались скованно, но, казалось, нисколько не утратили гибкости.

— Хорошо, — сказал Диего, одной рукой берясь за ремень своей сумки и снимая ее с плеча. — Это неприятный порез, но выглядит он хуже, чем есть на самом деле. Я собираюсь тебя подлатать, хорошо?

Уилл кивнул.

Диего оглядел остальных.

— Кто-нибудь еще пострадал?