Испытание любви

– Нет. Я уверен, ты убедила себя, что поступаешь правильно. – Он помог ей сесть в такси и назвал водителю адрес ее конторы. Оливия сидела, выпрямив спину. Лицо ее покраснело от гнева. Во время до смешного короткой поездки она смотрела только вперед.

Как он может быть таким эгоистом? Почему он считает важными только свои проблемы и свое мнение? Как он мог вот так сразу вычеркнуть ее из своей жизни? Никаких терзаний, никакой боли, ничего подобного она не заметила. Затолкнул ее в такси, не желая проводить пешком! Не мог дождаться, чтобы поскорее отделаться от нее и начать готовиться к путешествию на край света!

Отбросив эмоции, Оливия целый день сосредоточенно работала, ведя дела Джеймса. Ему же самому пришлось отправиться в Мидленд, на самый крупный из трех заводов компании.

Она старалась не думать о Натане. Она не позволит страданию, переживаниям и волнениям одержать верх, помешать ей работать. Ей платят за нее, и она будет ее исполнять. Как можно лучше, отдавая все свои силы.

Соблазн задержаться на работе, позвонить Натану и сказать, что трудиться допоздна, был велик. Но она устояла и не поддалась ему. А оказавшись дома в Челси, пожалела об этом.

Выходя из здания компании после работы, Оливия не удивилась, не увидев Натана, хотя всю прошлую неделю он ждал ее, чтобы вместе поехать домой. Нет, она не надеялась, что он ее встретит. Этого просто не могло быть после их разговора за обедом.

Но когда, войдя в дом, она обнаружила, что там никого и нет даже записки с сообщением, где он или когда вернется, ей стало невыносимо больно. От одиночества на нее повеяло холодом, и она съежилась, будто стояла на ветру в холодный дождливый день.

Увидев свое несчастное лицо в зеркале в ванной комнате, она задумалась и решила взять себя в руки. Нельзя идти на поводу у эмоций! Ни в коем случае! Сейчас она приготовит ужин и будет ждать Натана до тех пор, пока он не придет. Она встретит его улыбкой, скажет ему о своей любви и заставит выслушать ее доводы, почему она согласилась работать с Джеймсом еще шесть месяцев.

Она взяла из холодильника цыпленка, положила его вместе с овощами в кастрюлю, полила все это белым вином и поставила готовиться в духовку. Когда приготовить салат? Сейчас или подождать прихода Натана? Но тут раздался нетерпеливый звонок в дверь.

Первое, о чем она подумала, – Натан попал в аварию. Злясь, не в силах простить ее, он отвлекся, ослабил внимание и потерял контроль над этим монстром – своей машиной. Сердце ее было готово вырваться из груди.

Еще раз она не переживет того, что когда-то произошло с Максом. Как и тогда, она вновь будет виновата в случившемся!

Еле передвигая ноги, хватаясь за мебель, она с трудом добралась до двери. И… какое облегчение! Оливия чуть не умерла от радости, увидев на пороге Анжелу, а не сурового офицера полиции, как она того с ужасом ожидала.

– Дорогая… слава Богу, ты дома! Я сказала себе: "Они наверняка сообщили бы нам, если бы собирались уехать!" Ваш телефон все утро был занят. А днем никто не отвечал. А я отказываюсь пользоваться вашим автоответчиком. Не хочу разговаривать с машинами! Итак, я сказала себе: если вас нет дома или вы в отъезде, я всегда смогу остановиться в отеле. Поэтому решилась и приехала!

Оливия отставила в сторону симпатичную кожаную дорожную сумку, стоявшую у порога, и широко улыбнулась. Какое счастье! Ее ужасные предположения не оправдались!

Она радостно обняла свекровь, но потом, сразу посерьезнев, спросила:

– Мне очень приятно вас видеть. Но скажите: что-нибудь случилось?

Оливия внимательно рассматривала стоявшую перед ней Анжелу, чей внешний вид не мог не поразить. На ней был не по сезону теплый старомодный твидовый костюм, пряди рыжих волос торчали из-под наскоро надетого парика. Туфли со стоптанными каблуками выглядели так, будто в них давно и подолгу работали в саду. Анжела явно очень торопилась, когда одевалась.

– "Случилось", дорогая? – Ее сияющие глаза были широко раскрыты, но вдруг она их прищурила. – Нет, я не бросила мужа и не сбежала из дома, если ты об этом подумала! Нет, нет. Тебе не придется иметь дело с плачущей свекровью, просящей у вас крова на неопределенное время! Нет. Я оставила Эдварда дома заниматься хозяйством, а сама приехала в город, чтобы походить по магазинам, пока не свалюсь с ног!

Анжела Монро прошла в гостиную, Оливия за ней, все еще ничего не понимая. Сбросив туфли и сняв пиджак, под которым была шелковая рубашка классического покроя, пожилая женщина вздохнула с облегчением.

– Как хорошо! Мне было ужасно жарко в поезде. Я. так неожиданно решила поехать в город, что надела на себя то, что попало под руку. Ну и спешка! Мне совершенно нечего носить. Нет ничего симпатичного. Вот за этим я и приехала. – Она рухнула в кресло и с довольным видом огляделась вокруг. – Какой у вас милый дом! Небольшой, но пока вполне подходящий. А где Натан?

– Работает. – Подыскивает себе удобный рейс, чтобы поскорее улететь подальше от нее, с горечью подумала Оливия, начиная злиться после того, как ее страх и жуткие предположения остались в прошлом.

Он мог бы сказать ей, когда придет, черт возьми! Но его матери она не станет ничего говорить. Налив два бокала белого вина, Оливия подала один Анжеле и села в кресло, поджав ноги.

– Почему вам вдруг понадобилась симпатичная одежда?

– Разве я тебе еще ничего не сказала? Боже, ты, должно быть, думаешь, что я совсем глупая! Говоря по правде, я так спешила, что плохо соображала, что делаю. Замечательное вино, дорогая! Шардоне, не так ли? Мое любимое. – Поймав улыбку на лице Оливии, Анжела продолжила: – Эдвард и я решили, что заслужили отдых. Мы не отдыхали уже много лет. Я сказала ему, если мы будем сидеть вот так, то очень скоро просто не сможем сдвинуться с места. Поэтому мы решили уехать, выбрав, как нам кажется, удобное время – конец сентября. Сад уже не будет требовать постоянного ухода. Сегодня утром, делая покупки, мы зашли в турбюро, и нам предложили горящую путевку: две недели на греческом острове. Прекрасные условия за бесценок. Конечно, мы не смогли отказаться и уже в пятницу улетаем. Вот почему я здесь. Я сэкономила деньги и теперь могу позволить себе купить красивые вещи!

Анжела выпила вино и протянула бокал Оливии, чтобы та налила еще. Глаза ее блестели от радостного волнения.

– Я побуду у вас пару дней, но, если это неудобно, скажи мне. Уверена, что смогу найти номер в гостинице, несмотря на то, что Лондон переполнен туристами.

– Даже слушать об этом не хочу, – уверила ее Оливия. Улыбаясь, она поставила бокалы на столик и стала расспрашивать Анжелу, какую одежду ей хотелось бы купить, в какие магазины она собирается пойти. Она делала все, чтобы свекровь никоим образом не заметила ее волнения. Сердце Оливии разрывалось. Смогут ли они с Натаном предстать перед этой далеко не глупой женщиной любящей парой, молодоженами, души не чающими друг в друге?

Еще больше Оливию волновало, будет ли у нее и Натана время выяснить отношения, объяснить, почему она согласилась остаться работать еще полгода. Она была готова умолять его постараться понять, что вовсе этого не хотела, что она просто не могла отказать Джеймсу, ее совесть не позволила ей это сделать. Ей хотелось сказать Натану, что всю оставшуюся жизнь они будут вместе…

– Я провожу вас в вашу комнату. – Оливия поднялась с кресла.

На часах уже было начало девятого. Где же, черт побери, Натан? Почему не звонит, если задерживается? Или это часть его наказания?

Стараясь не выдать своего настроения, Оливия взяла сумку и стала подниматься наверх.

– Через полчаса мы будем ужинать, – сказала она по возможности беззаботно. – Вы, должно быть, проголодались. Натана ждать не будем. Он поужинает, когда придет. Запеканка не испортится. – Интересно, сможет ли она доверить Анжеле свои тайны? Сможет ли попросить ее удалиться после ужина? Сможет ли объяснить, что в ее отношениях с Натаном возникли осложнения? Нет, не сможет, ответила себе Оливия.