Фронтовик

Взвод я вывел в стороне от деревни, и мы по полю вышли к дороге, что пересекала это поле. На километр отошли. Оставив взвод под командованием Юрченко, выдал консервы, каши, лепёшек, велел принять пищу, был обед, пусть и сухпаем. Разжигать костёр нельзя было, а сам бегом к деревне. Часовых старался не трогать, ночное зрение здорово помогало. А так выяснил откуда конь, надежда на телегу не оправдалась. Это с кухни, полевой армейской немецкой кухни. Той, что с большими деревянными колёсами стояла. Я осмотрел её, недалеко часовой, замечу, если красть буду, придётся снимать его, глупо имея шанс увести кухню, не воспользоваться этим. К сожалению, телег в деревне не было от слова совсем. Пришлось снимать часового, запрягать коня, я умел, за столько жизней всему научишься, и повёл кухню к своим бойцам. Хорошо смазанные ступицы не скрипели, так что удалось сделать это тихо. С немца я снял карабин «Маузера», амуницию, да и документы забрал. Соединившись со взводом, описав что добыл, в котлах свежая вода была, видимо для завтрака приготовили, так что назначил ездового из бойцов, часть вещей на кухню загрузили, но не перегружая, и вот так двинули дальше. Причём, поспешая. Немцы, узнав о краже могут быть сильно злыми. Ракеты начали взлетать, даже вроде стреляли, когда мы километров на пять ушли. Ничего, так и двигались. А так на горизонте действительно лес был и за ночь я надеялся дойти и укрыться в нём. Так и шли. Видели брошенное армейское имущество, машины, некоторые ранее горели, гарью несло от них. В основном наше всё, хотя один раз встретили расстрелянную бронеколонну немцев, где было три танка, несколько бронемашин, пять грузовиков. Кто-то неплохо подловил немцев. Кто-кого непонятно, да и не смотрели особо. Иногда ветерок доносил смрад разложения, но мы не отвлекались. С двумя передышками по пятнадцать минут, так и шли дальше. В одном месте попалось две брошенных армейских повозки, судя по обрезанным постромкам, ездовые сбежали верхом. Причём, на вид те в порядке. Их проверили и разгрузили, явно сапёрам принадлежали. На одну миномёты, на другую пулемёты, по четыре бойца впряглись, ещё по трое толкали, и дальше двинули. Скорость заметно повысилась, легче стало.

Думаете это всё? Я видел, как по полям люди идут, сторожась, думаю кто-то из наших, что вырвались из окружения, но главное, рассмотрел коней. Спали в поле, и думаю брошенные. Надеюсь из армейских. Бойцы дальше телеги толкали, у кухни свой конь, Юрченко всеми командовал, два пулемёта готовы к бою, снять с повозки и приготовить к бою секундное дело, а я побежал за лошадьми. У одного приметил чуть сползшее седо, верховой. С него и начал. Подкрался, и схватил за поводья. Тот аж на дабы встал от неожиданности, но я удержал, успокоил его. Дальше поправил седло, застегнул нормально, вскочил на коня, и объехал остальных. Тут низина и болотце, вот они и паслись, и воду пили. Пять коней нашёл, один серьёзно ранен, пусть отлежится, но четырёх прибрал. Правда, чуть позже один оказался хромой. Привёл всех. Двое бойцов из деревенских знают что к чему, начали запрягать, сшивать постромки, Якубов моим фонариком подсвечивал, осмотрели коня, того хромого. Ранен в копыто, пуля попала. Лечить надо. Его к задку привязали, в результате одну повозку два коня буксируют, другую один. Так и двинули, уже налегке, бойцы расправили плечи и шагали куда веселее. И это ещё не всё. Да, до леса добрались, и довольно глубоко ушли в него, но пока шли у дороги я осматривал брошенную военную технику, всё что видел. Даже два брошенных танка видел, редкий «Т-28», я с него «ДТ» снял и убрал в личное хранилище, с десятком снаряжённых дисков, и «БТ-5». Последний горел, но не весь, корма закопчённая. Так вот, в разбитых машинах, в повозках, чего только не находил. На мои теперь повозки ушли пять цинков с патронами, два ящика с гранатами «РГД-33», ящик с винтовками «СВТ», десять штук внутри, четыре карабина «Мосина», пехотный «ДП», но главное, точно такой же миномёт как в моём взводе. В разбитой «полуторке» нашёл, там же восемь ящиков с минами. А грузить уже некуда, итак с перегрузом. Ничего, ещё одну повозку сыскал. Пришлось одного коня распрягать, и уже в третью повозку запрягать, больше не осматривал, и так прилично набрал, но, да есть но, приметил стоявшую на треноге пулемётную зенитную установку счетверённых пулемётов. Сбегал, от неё сгоревшим порохом несёт, но в порядке.

Вот теперь точно всё. Миномёт, тот найденный, к двум другим, туда же мины, а на третью повозку зенитку. Вещь в хозяйстве всегда пригодится, как и кухня. Дальше углубились в лес и шли по нему. Чуть не вляпались. Там мост был деревянный и взвод немцев засаде, усиленные танком, наша «тридцатьчетвёрка». Спасло ночное зрение. Пришлось уходить вглубь леса и выходить к берегу реки, на котором тот мост стоял, но ниже по течению на километр. Я надеялся, что мы уже у своих, но надежды не оправдались. Всё же километров сорок точно отмахали от места, где прошли передовую, но тут ещё зона оккупации была, пусть не длинная полоса, однако нет, ещё немцы. Уже светать начало, бойцы разделись, и встав цепочкой, там глубина по шею в самом глубоком месте, начали передавать груз с повозок на другую сторону, личные вещи и оружие. Лошади сами повозки протащили, и уже на другом берегу, мы стали готовится к днёвке. Я воды вскипятил, чтобы чая хотя бы попить, лошадей распрягли, помыли в реке и пастись стреножили. В котлах кухни не готовили, я занят, разведку вёл, на ходу не могу, другие не умели. Повар нужен. А так на костре в котле и чайнике воды вскипятили и вот попили чаю с бутербродами. Хоть так, сытыми бойцы ложились. Убедившись, что те уснули, я разделся, ещё раз окунулся, и выбравшись, отряхнулся уже в виде волка, ох давно хотел начать учиться ходить и бегать, часа два потратил, не простое дело, но ведь шло, уже увереннее двигаюсь. Правда, бегать пока не получалось, ходил контролируя каждое движение. Ничего, с опытом и бег придёт. Вот так я покружил вокруг лагеря, дальше оделся, и пробежался уже в человеческом виде, по тем запахам, что учуял с более хорошим обонянием. Вообще внутренняя суть волка мне не мешала и дискомфорта не приносила, я сразу принял это как частицу себя. Да, мне нравилась пока эта особенность. А так пока бегал, унюхал других людей.

Один запах, это от немцев, что у моста, оттуда и кровью несло с порохом, те раза три открывали огонь, на них наши натыкались, что додумались идти днём и по дороге. Да на них на всех засады, у таких мостов, бродов и в удобных местах. Немцы уже неплохо освоились и знали что делать. Потом была группа из шести бойцов при командире, капитан-танкист, возможно из нашего корпуса. Большая часть спали, один боец что-то готовил на костре. На его дым я и вышел. Нет, точно не наш вариант. Мне вообще соединяться с кем-то не хочется. Возьмут под командование и хана. Пока в окружении, постараюсь избегать подобного. А вот третий запах, куда интереснее. Девушки были, пять десятков, в форме курсантов военного училища связи. При них один командир, тоже женщина, старший лейтенант. Интересно, откуда те и что тут делают? Из всех, кто был в лагере, вооружены только семеро, остальные с пустыми ремнями. Одна из девушек клевала носом, но стояла на посту. Заигрывать, подкрадываясь и пленя её, не стал, просто вышел, чтобы та меня видела, рядом дерево, шаг в сторону, и я в укрытии, и дал себя опознать. Та сначала с испугом ремень карабина с плеча сдёрнула, потом уже позвала разводящего. Как тут всё строго и по уставу. Также спокойно дождался девушки-сержанта, и опознался. Уже и старшую подняли. Именно с командиром я и пообщался. А они из Минска, оттуда все это время топают. Месяц в дороге. Вокруг немцы. Могилёв обошли, не знали, что там наши до сих пор. Питались на подножном корму и что удалось добыть в глухих деревнях. О немцах, что в засаде сидели на мосту, не знали. Они вообще шли ночами без дорог и по прямой, пересекая реки вплавь. Им так один командир в Минске посоветовал. Правильный совет. Он же советовал разбить состав училища на малые группы, вот тут один курс. Где остальные, старший лейтенант Меньшова, куратор курса, не знала.