Страница 59 из 75
Миновав Кантуар, мы все дальше продвигались по землям южных саксов. Кердик к этому времени, конечно, уже знал о нашем рейде. Наконец, он двинул свою армию и пошел за нами. Король Кантуары Эдуин находился намного ближе к нам, но свой фирд только начал поднимать. Видимо, ждал Кердика. Тем временем мы перегруппировались, разобрались с добычей, оставили обозы и двинулись на северо-запад. Армия Кердика приближалась с юго-востока, идя по следам разрушений, оставленных нами. Почти на границе земель Кердика Артур неожиданно повернул на север. Так мы оказались на берегах реки Тамесис (позже люди назовут реку Темзой). Там мы бросили большую часть угнанного скота, затем повернули и понеслись на запад со всей возможной быстротой. Разведчики доложили, что Кердик разделил армию и часть оставил у южных границ своих земель. Мы обогнули эти войска далеко с севера.
Саксонские короли впали в ярость. Мы прошлись по их землям, нанесли неисчислимый ущерб и ускользнули. Теперь объединенные силы Эдуина Кантварского и Кердика представляли немалую угрозу. Как я понимаю, Кердик пришел в восторг. Ему казалось, что теперь-то уж Артур никуда не денется, а располагая таким численным преимуществом, он уже мог считать себя победителем. Но Кердик не знал, что мы тоже привели с собой фирд. Артур надеялся на внезапность и еще на то, что место решающей битвы мы выберем сами. Если, не приведи Свет, надежды окажутся напрасными, Братство будет уничтожено, а саксы могут делать с югом Британии все, что им заблагорассудится. Но об этом никто не хотел думать.
Итак, мы быстро продвигались к заранее согласованному месту встречи армий Думнонии и Брихейниога. К счастью, они действительно там были. Наши сомнения оказались напрасными. На этот раз британские короли выполнили свои обещания.
Артур соскочил со своей усталой лошади и обнял Констанция Думнонского. Мы получили свежих коней и влились в огромный лагерь, разбитый еще до нашего прихода. Разумеется, я не стал менять Цинкаледа, да он и не устал совсем. А уж в том, что он мне понадобится, когда мы заманим в ловушку западных саксов, я не сомневался.
Артур разослал разведчиков, и вскоре мы получили сообщение, что саксы движутся по восточной дороге в сторону Баддона. Мы развернулись на юг и помчались им навстречу. Артура беспокоило, что армия движется намного медленнее.
За эти две недели я понял, почему Артура считают великим полководцем. Как ни быстро все менялось вокруг, он вникал в каждую деталь, добытую разведчиками, обдумывал и учитывал ее в своих планах. Когда все вокруг валились с ног от усталости, он всегда оставался внимательным, уверенным, и всегда сохранял контроль над положением. Он хорошо сражался, без злобы и ненависти, и никогда не забывал, за что он сражается. Даже в самые сложные моменты он следил за тем, чтобы воины не зверствовали, мгновенно пресекал ссоры, которые все же иногда возникали, и никогда не забывал обсудить с друзьями свои планы. Ни кровь, ни пыль, ни усталость не могли притупить его острое, проницательное зрение. Он был из тех правителей, которые рождаются хорошо если в каждом десятом поколении. Но он был требователен. А мы… мы старались ему соответствовать.
Я сказал «мы», хотя так и не вошел по-настоящему в состав Братства. Я хотел этого больше, чем когда-либо, но Верховный Король по-прежнему не доверял мне. Я отирался где-то на краю, сражался и ломал голову над причиной, по которой даже мой вид казалось, злил Верховного Короля. Все надежды я возлагал на предстоящую битву. Возможно, мне не понравится то, что Свет показал мне, но без проверки я ничего не решу. Я молился Свету, положив руку на рукоять меча, чтобы мне не опозориться в этой битве и не опозорить Братство.
Накануне мы разбили лагерь у края равнины Сорвиодунум, в лесу, у реки Бассас. На следующий день утром прибыли саксы. Мы ждали их.
Артур, по обыкновению, тщательно спланировал битву. Дорога здесь проходила под склоном холма. Вот вдоль всего холма король разместил конницу, укрыв ее в лесу на холме. Пехота с отрядами Констанция и Эогана стояла в центре, как раз на повороте дороги; а плоховато обученный фирд занял фланги. Саксонские войска, если все пойдет по плану, с ходу упрутся в пехоту. Перед ней поставлена задача проломить стену вражеских щитов. Если получится, в прорыв пойдет конница, ей надлежит смешать ряды и отрезать противнику путь к отступлению.
Мы с Цинкаледом стояли рядом с Бедвиром и Талиесином. Агравейн прикрывал Артура. Утреннее солнце припекало, плащи пришлось снять и привязать на седла. Солнечный свет пробивался сквозь кроны деревьев, блестел на оружии и доспехах. В лагере позади нас готовились к бою по-своему: запасали воду и готовили телеги. До нас доносились команды и скрип колес. Чтобы сбросить напряжение, мы много смеялись и шутили. У меня кружилась голова, так что я все сильнее опасался потерять сознание и подвести соратников. Может, это жара так действует? Но никакой слабости я не ощущал, наоборот, во мне нарастало странное ликование, достигшее максимума, как только вдали на дороге показались передовые отряды саксов. Я запрокинул голову и взгляд мой улетел в бездонное голубое небо. Захотелось петь. Я любил небо, теплую, прогретую солнцем землю, пятна солнечного света на траве: все мои чувства обострились до предела. Я любил своих товарищей — Бедивера, Талиесина и всех остальных, — я любил даже саксов. Жизнь била во мне ключом. Меня не смущал вопрос — сколько из тех, кто сегодня стоит рядом со мной, падет в предстоящей битве.
Колонна саксов, сохраняя строй, заполнила всю ширину дороги и выплеснулась на обочину. Солнце блестело на шлемах и копьях. Они не удосужились послать разведку, радуясь возможности наконец разбить Артура и покончить с ним. Они не подозревали, что мы ждем их здесь. Однако, переправившись через реку, колонна начала останавливаться. Видимо, их все же предупредили. Остановить колонну не так просто. Задние ряды продолжают движение, в то время как авангард уже остановился. Именно в этот момент Артур и подал сигнал к атаке.
Саксы увидели нас. Мгновение над лесом царила тишина, а потом все смешалось. Колонна попыталась развернуться, вожди выкрикивали команды, воины пытались понять, чего от них хотят, и выстроить стену из щитов. Но они не успели. Бритты накатывались на них волной, пехота, успев разбежаться, ударила в стену щитов. В воздухе мелькнули тучи дротиков. Копья мешали саксам выстроить заслон из щитов. Многие воины бросали их на землю. Но тут ряды сошлись. Столкновение сопровождалось ужасным грохотом. Воздух дрожал. Бритты легко взломали защиту передовых отрядов саксов, оставив на траве вал мертвых тел, и покатились дальше, в точности, как волна, набегающая на галечный берег. С самых первых минут боя наши шансы уравнялись. Никакие команды теперь уже не могли развернуть колонну и организовать наступление. Удивительно, но в кустах у дороги продолжала петь малиновка. Звуки боя ясно говорили нам о том, что происходит на дороге. Наша конница заволновалась и слегка сдвинулась вперед, ожидая команды. Цинкалед тряс головой и фыркал. А мое головокружение усилилось.
— Тяжелый будет бой, — задумчиво произнес Бедивер, привстав в седле, чтобы лучше видеть долину. — Нам не удалось сбить их с толку. Посмотрите, задние ряды идут, как ни в чем не бывало. Никакой паники. А мы-то надеялись… И жарко-то как! — Он засмеялся, как будто удачно пошутил, но мы подхватили его смех.
Знамя Артура с драконом развевалось теперь в центре битвы. Мы время от времени могли видеть и самого Артура, когда пехота продвигалась вперед. Пурпурный плащ невозможно было спутать ни с чем другим. Я даже заметил Агравейна. Он бился с саксом в шлеме с золотым гребнем. Мой брат поднырнул под удар врага и проткнул ему горло копьем. Впрочем, я тут же потерял его из вида. Штандарты Констанция и Эогана плескались справа и слева от знамени Артура, но позади него.