Офицер-разведки

Для начала стоит сказать, что у меня было два самолёта, двухместных. Я же постоянно в воздухе был, вестибюльный аппарат прокачал на уровне лётчиков-асов, ресурс мотора и самого самолёта просто летели. Да ещё днём летал, у себя в тылу ладно, там истребителей противника не встретишь, если только зенитные средства, и пару раз мы с лётчиком попадали под обстрелы, были повреждения, но до аэродрома дотягивали. Летали на километровой высоте, достать могли. Второй самолёт в это время в ремонте находился. Пока на одном летаю, другой ремонтируют и обслуживают. Иногда мотор меняют. Это позволяло вести постоянную разведку с неба. К слову, самолёты однотипные, считай учебные, и управление дублировано. Да, лётчики неплохо натренировали меня летать на таких истребителях. Однако днём летать, это именно для глубокого тыла, вот на передовой, только и только ночью. Приказ Михайлова. Поэтому, когда моя пара истребителей получила приказ на перебазирование, и мы поднялись в воздух, техники и механики чуть позже будут, а потом сели где приказали, на полевом аэродроме нового истребительного полка, я к своему удивлению, и даже возмущению, получил прямой приказ от комполка немедленно подняться и лететь на разведку. Там в окружение целая наша дивизия попала. Немцы неожиданно контратаковали крупными силами. Для начала мне показалось странным, что аэродром полевой, вблизи передовой, тогда как всегда моя пара базируется на аэродроме у штаба фронта. Это позволяет быстро информации доходить до кого нужно. И вторая странность, самолёты не убрали в капониры, я видел пустые есть, а сразу стали заправлять. Меня же и лётчика машины на которой я прибыл, старшего лейтенанта Лоскутова, вызвали в штаб полка и стали ставить задачу.

- Товарищ подполковник, - обратился к комполка Лоскутов. - Мы ночная разведка, подготовлены к ночным полётам.

Ещё бы старлей не возмущался. Тот с напарником лично подписывался под приказом Михайлова, запрещающим полёты в дневное время над передовой. Только под его личное одобрение. Которого тут и рядом не стояло, а под трибунал Лоскутову не хотелось категорически. Да и подготовка у того довольно редкая и специфичная, с ночными полётами.

- Старлей прав, без приказа комфронта Михайлова мы не имеем права днём проводить проверку.

- Бред не говорите, - разозлился подполковник. - Вас мне прислали по запросу в штаб нашей Воздушной армии.

Мы с Лоскутовым переглянулись, и также посмотрели на подполковника.

- А мы тут причём? - спросил я, лётчик мне делегировал переговоры, тот званием не вышел. - Наша пара вообще-то за отдельной разведывательной эскадрильей числится. Она в штат вашей армии не входит, прямое подчинение штабу фронта.

- Вы что, майор, не знаете, что такое приказ старшего по званию?

- Прекрасно знаем. Вы кто вообще?

- Я командир истребительного авиаполка, подполковник Шарапов.

- Так вот, товарищ подполковник, тут вы никто и звать вас никак. Чихать я хотел на ваши приказы. Вы это поняли?

Тот несколько секунд смотрел на меня, но не взорвался, а повернулся к начальнику штаба полка, и велел ему:

- Свяжись со штабом армии. Что-то больно борзые они. Как бы действительно чего не было.

Связались. Не со штабом фронта, а со штабом Воздушной армии. Вот только проблема, пока я помогал с чисткой тылов, нашу старую армию вывели в тыл на пополнение и комплектование, а передали новую. Там нас не знали. Поэтому приказ повторили в матерном виде.

- Я прошу дать связь, со штабом фронта.

- О, уже просит? - хмыкнул комполка. - Обойдётесь. Готовьтесь к разведывательному вылету.

- Без приказа комфронта Михайлова не могу. Я уже дважды через трибуналы проходил, третьего мне не надо. Вы можете написать приказ, в письменной форме, чем возьмёте всю кару карающих органов на себя, сняв с нас ответственность.

- Обойдётесь без приказа, - рявкнул тот, видимо чуйка на неприятности у комполка всё же была, и подписывать подобное тот явно не хотел.

- Не будет приказа. Не будет вылета, - пожал я плечами.

- Арестовать, - рявкнул тот.

- Ну трибунал так трибунал, - снова пожал я плечами, не акцентируя на том кому он грозит.

Вот так сдал ремень с кобурой бойцам охраны аэродрома, документы тоже забрали и отвели на офицерскую гауптвахту. Та неожиданно тут была. Лоскутову я посоветовал поступить также. Второй лётчик, лейтенант Павлов, у самолётов был, следил за заправкой. Я же устроился в полуземлянке, и с помощью «Глаза» наблюдал за тем что дальше будет. Додавил комполка обоих летунов, в качестве лётнабов посадил своих офицеров и обе машины поднялись в небо. Странно, у него что, среди своих лётчиков нет, подготовленных разведчиков? Подозрительно всё это. Дожидаться возвращения разведчиков я не стал, судя по тому как те взлетали отдельно, у каждого своё задание было. В общем, уснул. Привычная бессонная ночь, ещё этот перелёт, когда отдыхать должен. Отдохнуть мне надо. Вот и отдыхал.

Проснулся, когда целая толпа офицеров ко мне ввалилась. Некоторые знакомые, из моей наземной охраны. Значит, уже перебазировали. Потягиваясь, я сел на нарах, и спросил:

- Сколько времени?

Оказалось, семь вечера. В общем, меня взяли под белы рученьки, вернули оружие и документы, в машину, и повезли сразу в штаб фронта. Там жилую комнату выделили в частном доме, штаб стоял в небольшом польском городке. И только утром я узнал все новости. Штаб Воздушной армии действовал через голову штаба фронта. Да, им был передан приказ, даже не дышать в сторону моей пары истребителей. Нашли этот приказ, в стопке принятых сообщений. Даже не вскрытый. Арестовано командование полка, похоже до штрафбата их доведут. Арестован начальник секретной части Воздушной армии, это его обязанность довести приказ до кого надо. Генерал-майор, что продавил использование моей пары своей властью и чином, потерял погоны. Из генерал-майоров стал просто майором. Получил пинка под зад в управление ВВС, с припиской превышение должностных полномочий. Михайлов был в ярости, только карал, не миловал. Я тоже зол был. Немцы как с цепи сорвались. В общем, Лоскутов и Павлов из боевого вылета не вернулись, и прорытие из двух пар истребителей не помогло. Их тоже в землю вогнали. Немцы отлично знали, что это за машины и за их уничтожение лётчикам Люфтваффе серьёзные блага предлагались. А как опознали их, да ещё в тылу у себя, подняли что смогли. Наши узнали о таком нетипичном использовании истребителей-разведчиков именно из воплей немцев в радиоэфире. Радостных воплей. Быстро провели расследование, и получили не ту информацию, о которой надеялись. Немцы праздновали не зря, никакой ошибки не было. Михалев за сердце схватился, думал я там сгинул, но меня нашли на гауптвахте. В общем, тот был в такой ярости. Погоны летели со свистом. В общем, пострадали почти два десятка человек. Тех, кого я ранее описал, это уже серьёзно получили своё.

Самое отвратительное в этой ситуации, потеря опытных лётчиков, имеющих большой опыт ночных полётов, и самих самолётов. Редкого надо сказать типа. Их немного выпустили. На фронте мало осталось, большинство в авиашколах. Эти-то два наши интенданты с большим трудом достали. Есть пока «ПО-2», но это слабая замена, что штаб фронта прочувствовал сразу, я уже начал работать. Не сравнить лёгкие бипланы-тихоходы, и истребители с хорошей скоростью. Пока информация доходила до штаба фронта она успевала устаревать, события-то на передовой быстро менялись. Наши снабженцы с ног сбились, искали замену, но большая часть самолётов были потеряны ранее, и они не выпускались. Я всего две ночи на «ПО-2» полетал, пока меня не пересадили на «Пе-2», пикирующий бомбардировщик с опытным экипажем, у них большой налёт в ночное время суток. Вместо штурмана сидел. А удобно, тут даже складной столик сделали чтобы наносил метки на карту. И дальность выше. Хотя скорость и подкачала, чуть меньше, но мне так даже лучше, успевал карту разрисовать. Так что сообщил своим что меня устраивает этот самолёт, снабженцы вздохнули свободнее. Они нашли латанный-перелатанный «ЯК», и договаривались его получить, по бартеру, а тут свернули переговоры. Уже не надо. Немцы понятно каждую ночь, как мы летали над передовой, пытались нас перехватить. И зенитками, засады устраивали, и истребителями-ночниками, целая эскадрилья действовала, а я наводил наших ночников на их, но удавалось уйти. Тем более я предложил, а чего пустыми лететь? Лучше с бомбовой нагрузкой уходить в вылет. Скинули на сладкую цель бомбы и можно разведку вести. Идея понравилась. Меня сначала штурман учил бомбометанию в теории, а потом я уже практику получал. Между прочим, с каждым разом всё лучше и лучше получалось, пока не стал наводить точно на цель. Нашими целями были в основном артиллерийские батареи, склады боепитания и штабы. Два самолёта мы потеряли. Нет, их не сбили, просто настолько побитыми возвращались, что их на запчасти пускали, и новые «пешки» выдавали. Именно что новые, прямо с завода, и числились те за разведывательной эскадрильей. А экипаж как заговорённый. Ну я-то понятно, но у командира борта и стрелка тоже ни царапинки. К слову, сам я в третьем разведывательном отделении штаба фронта числюсь, заместитель командира отделения. Это информационное подразделение.