Страница 83 из 98
— Сам пришел? Отлично. Вигге вознаградит меня за такой подарок.
Хускарл. Шестая руна, в точности как у Альрика. Если бы передо мной стоял Беззащитный, я бы вряд ли смог его одолеть. А мужик, который прожил три десятка зим и не нашел места получше, чем в хирде Вигге, попросту не мог быть столь же опасным. Щиты лежали в стороне, ближе ко мне. Уже полегче.
Прежде бы я наскочил на него, размахивая из всех сил топором, но бои с Альриком приучили меня к осторожности.
— Ты скажи, что за бешеный лис укусил тебя, раз ты набросился на Вигге? Мелкий, совсем зеленый. Ты с женщиной-то хоть был? Или только со своим дружком игрался? Ты под него ложился? Думаю, да. Он-то парень крупный, на такого не сразу и залезешь.
Ссссука!
На мгновение ярость застила глаза, но тут я увидел нечто страшное. Сзади вигговца медленно поднимался на ноги живой труп. Пустая глазница, располосованное лицо, изломанные руки, с груди свисают лоскуты кожи…
Мертвец шагнул и обхватил хускарла, прижав ему руки к телу. Я слышал хруст костей. У кого они трещали: у мертвеца или живого?
— Бей, — каркнул труп.
И я одним ударом отсек вигговцу кисть с мечом, затем разрубил бедро. Они вдвоем рухнули на каменный пол, искалеченный оказался под хускарлом. Я отрубил вторую кисть и, не слушая вопли, отшвырнул вигговца в сторону.
— Тулле! Это ты? Тулле!
Как узнать в куске мяса своего друга? Я искал хоть какое-то сходство и не находил… Но какая в Бездну разница? Он ради меня сделал невозможное.
Я вытащил костяной нож, вложил в руку полутрупа, подтащил корчащееся тело вигговца и чужой рукой перерезал ему горло. Затем подволок второго. Он еще был жив, хоть я мог разглядеть его трепещущие легкие. Еще удар.
Ничего!
Треклятая Бездна! Если это был Тулле, то он не так давно получил четвертую руну, и двух шестирунных было мало. Я приволок одеяла, уложил в них раненого, дал ему воды. Он выпил и снова потерял сознание.
У него было четыре руны, как и у Тулле. Может, это был Тулле, но я надеялся, что это не так. Без благодати этот полутруп не выживет, а если выживет, то станет слабее Ящерицы. Такой судьбы я своему другу не пожелал бы.
— Лежи тут! Я сейчас!
Хоть кого-то… хоть что-то…
Я выскочил из расселины и растерялся, не зная, куда бежать. В лагерь? А кого я смогу приволочь на заклание? Хорошо бы самого Вигге, так ведь не пойдет, урод.
Взобрался на скалы. Не так далеко виднелся лес. Вроде бы тот самый лес, в котором убили Хвита и остальных. Может, наткнусь там на кого-то? Неважно, айсландеры то будут или нет.
Тулле продержался несколько дней. Он должен продержаться еще несколько часов. Но сначала нужно его спрятать. Если Вигге снова отправит кого-то из своих людей, они не должны найти его. Кто бы это ни был.
Я обыскал близлежащие склоны, нашел небольшую трещину, в которую оттащил одеяла и уложил еле дышащего воина. Ко входу привалил камень. Так со стороны и не разглядеть, если не знать. Трупы вигговцев я прятать не стал, а вот оружие забрал. Пусть подумают, что это были местные, они же падки на железо.
Сам отправился в лес, рассчитывая отыскать хоть кого-то, кто мог бы дать тому бедолаге крупицу благодати.
Я боялся признать в нем Тулле. Боялся, но понимал, что это он. Это был он.
И с каждым шагом я злился все сильнее.
Почему я отправил Тулле одного? Альрик же четко объяснил, что мы должны ходить по трое. А если найдут Сварта, этого добродушного тролля на третьей руне? Они искали меня, а поймали Тулле! И пытали. Или просто измывались. Вигге, твариный ублюдок! Он не мог убить меня в честном бою, потому решил поиздеваться над моим другом. А Тулле… он ведь так и не сказал, где я, иначе бы меня и Сварта выследили.
Я хотел рвать Вигге зубами и руками, зарубить его топором было бы недостаточно. Недостаточно близко, не так больно. Но как убить девятирунного? Мне нужно больше силы! Фомрир! Больше силы! Больше врагов! Больше тварей! Ты слышишь, Фомрир?
Я шел по лесу, не скрываясь. Пусть слышат! Пусть выйдут!
Не сразу я осознал, что выпустил рунную силу на полную мощь, и все животные попросту разбегались от меня. С трудом я запер ее в своем теле и прислушался.
От первой стрелы я уклонился. Вторую отбил топором и с улыбкой прыгнул к стрелку. Наконец-то! Это снова была девчонка. Она походила на ту, с которой я обменялся ножами, но это не помешало мне разрубить ее лук и рассечь ее пальцы. Из-за кустов выпрыгнули еще несколько подростков. Две-три руны. Мало. Одна стрела воткнулась мне в плечо. Костяной топор рассек мою грудь. Плевать! Без тяжелого плаща, без щита за спиной, с одним лишь топором я сплясал танец, воздавая хвалу Фомриру. Брызги крови в глаза, крики боли, нелепые отмашки, попытки закрыться от моего удара их жалким оружием. Мой топор разрубал заточенные кости, не колеблясь.
Четверо. Я подрезал каждому поджилки на ногах.
Из-за деревьев послышалась резкая трель. Сигнал? Еще раз трель.
Я обломал древко стрелы об дерево, взял в левую руку нож и стал ждать. На поляну вышел пятирунный воин. Взрослый, опытный, с железным топором, с широкой полосой по правой руке и с множеством костяшек в волосах. Они шевелились при ходьбе и весело отстукивали ритм.
Быстрый взгляд на лежащих детишек.
— Они еще живы. Отдай их мне! — пришепетывая, сказал он.
— Мне нужны их жизни.
— Их не хватит на руну для тебя.
— С тобой хватит!
И прыгнул к нему.
Быстрый, точный, сильный. Но я недаром занимался всю зиму, недаром Альрик валял меня в снегу. Я пропустил один удар слева, следующий отбил обухом топора и тут же атаковал в ответ. Новая сшибка. Плечо горело огнем, грудь и живот залило кровью. Пятирунный ублюдок был свеж и полон сил. Тут я заметил, что лезвие его топора выщерблено до зубцов. Трещины. Сырое железо. Даже мой старый топор был лучше, его острие перековывалось несколько раз с золой, чтобы сделать прочнее. Что уж говорить про нынешний?
Тогда я стал широко замахиваться и показывать очевидные удары. Порой он уклонялся, но некоторые отбивал топором. И я почти не глядел на воина. Только на его оружие.
Еще немного! Еще удар!
И когда нижний край лезвия откололся и отлетел в сторону, я рванул вперед. Он успел срезать кусок кожи с моего плеча и тут же получил удар ножом в живот. Топором я раздробил ему колени, заткнул рот тряпкой, вскинул на плечи и сказал:
— Если твоей жизни хватит, я не трону детей. Клянусь Фомриром!
И побежал к Тулле.
Он еще дышал. Едва-едва, но дышал.
Айсландер увидел его изувеченное тело, глянул на меня и кивнул. Я вынул кляп и сказал:
— Надеюсь, мы встретимся в дружине Фомрира!
— Дай мне какое-нибудь оружие, — прошипел воин.
— Фомрир принимает всех убитых в бою. Ты хорошо сражался.
Нож в руке Тулле, удар в горло айслендера. Я смотрел, как уходит из него жизнь, и ждал. Ждал. Последние судороги.
Тулле выглядел более мертвым, чем человек, у которого он только что отнял жизнь.
Ничего…
Я снова побежал к лесу, не забыв уложить Тулле обратно в трещину и закрыть ее камнем. Труп там же прикрыл несколькими валунами.
Детишки пытались отползти, спрятаться, но найти их не составило труда.
— Не надо, — повторял парнишка, который оставил у меня порез на груди. — Не надо. Прошу, не надо.
Я не мог утащить всех сразу. Крови из меня вытекло немало, рот пересох так, что язык почти не шевелился. Волокуша? Долго, много следов, шумно. Да плевать! Они успели до моего прихода перетянуть раны на ногах, так что с этим возиться не пришлось. Я связал двоих трехрунных животом к животу, закинул на спину и пошел к холмам.