Сага о Бриттланде

— Здесь и будем ловить. Дальше ходить незачем.

Вепрь скинул мешок, вывалил оттуда дохлых рыб, которых Альрик приказал поберечь.

— А теперь чего?

— Теперь ждем. Разойдись и готовьсь. Те твари убиваются легко, да ловятся плохо. Так что бить в хвост и тулово, лучше копьями в двух-трех местах, чтоб не дергалась особо. Если будет больше двух, то ловим двух, остальных можно убить. Видарссон! Чтоб дорос до третьей руны! А то позоришь хирд. Следующие — Вепрь, Халле, Бьярне и Облауд. Сварт и Айсландер в последнюю очередь.

Меня, Тулле и Энока он не назвал, но оно и понятно. Мне их убивать бесполезно, кроме того, мы и так выше всех. Вот если весь хирд будет из пятирунных, так и совсем другую охоту можно будет устраивать. Хоть ту морскую тварь, от которой мы сбежали, иди и снова лови.

Копья мы притащили с собой. Види сказал, что мшины не ядовиты, но сам он их не ловил, так что каждый надел одежду поплотнее, из кожи.

И началась самая долгая и нудная часть охоты — ожидание. Обычно охотник долго рыскает в поисках добычи, если только не прожил в этом лесу несколько лет и не вызнал все звериные тропы. А у нас хуже — ждать и надеяться, что дохлая рыба привлечет запахом нужных нам тварей. А кто знает, что в болотах еще водится?

Много плохих историй рассказывали о таких местах. И непонятно, куда уйдет твоя душа, если утонуть в трясине. Это ж не море, и Нарл на своем корабле не приплывет. И кто сожрет твою плоть? Черви живут в земле, рыбы и крабы в море, раки — в реках. А что происходит с телом в трясине? Некоторые старики говорили, что болотные трясины ведут напрямую в Бездну, но то выдумка. Они так про все говорили: и про водовороты, и про ущелья, и про ямы в нужнике. Даже когда вьюга поднималась, и та была порождением Бездны. Порой казалось, что кроме Бездны и ее творений в мире и нет ничего.

Эмануэль, мамиров жрец, никогда такого не говорил, а кто больше знает о богах и Бездне, как не Мамир?

Мимо ноги скользнула серая узорчатая змея. Я поднял было копье, чтобы прибить ее, да передумал. Пусть ползет, не кусает же.

Солнце нехотя ползло по небу, словно бы тоже пробиралось сквозь трясину. Я мельком глянул на него и зажмурился, его лучи остро кольнули глаза. Неужто и правда солнце может быть богом? Неужто и правда не оно бежит, а Земля, как огромная лодка, скользит вокруг него? Так где же та река или море, по которой она плывет? А что насчет луны? Она же тоже возле ходит. Или мы и вокруг солнца, и вокруг луны бегаем? Но так ведь не получится, нельзя плыть по двум рекам сразу!

Я даже повеселел. Вот вернемся в Сторборг, отыщу тот сольхус и того жреца, выскажу ему про луну, посмотрим, как он на этот раз вывернется. А то глянь, какой умный! На все у него есть ответ!

Воняло. В болотном смраде я не мог отличить вонь тухлой рыбы. Может, мало притащили? А Види говорил, что некоторым охотникам и день, и два приходилось ждать, а были такие, что и вовсе несолоно хлебавши ушли. Невольно я глянул на Рыбака. А что? Тут тоже вода была, хоть и стоячая. Халле передернул плечами, чуть усилил напор рунной силы, чтобы согнать гнус, потом оглянулся. Уже не один я посматривал на него и его волшебные портки.

— Нет, — твердо сказал Альрик. — Никого более приманивать не будем.

Кажется, ему тоже не по нутру болота пришлись.

Клятое солнце подбиралось уже к горизонту, небо полыхало красным, будто принарядилось на ярмарку. Мы расселись на самые сухие места. Рыбак, правда, то и дело подскакивал и скидывал с себя то жука размером в ладонь, то еще какую мелюзгу. И рунная сила их не всегда сдерживала.

— А на ночь тоже здесь останемся? Может, хворосту пособирать? — предложил Вепрь.

— Как солнце наполовину уйдет, так отойдем к соснам. Там и суше, и с топливом попроще, — ответил хмурый Альрик.

И вот в такие моменты как раз и хотелось, чтобы скальд был под рукой. Чтоб повеселил народ рассказами забавными, историями о богах неслыханными прежде. Да даже и слыханными, все равно веселее. Бритт, поди, знал легенды этих земель, может, даже и про тварей новых поведал бы.

Мы уже собирались уходить, как вдруг Энок Косой, самый востроглазый, шикнул:

— Глянь! Ползет кто-то! Уж не мшины ли?

И вправду! Показалось мне, прямо из-под мхов да кустиков выползает что-то. Темное, гладкое и длинное. Будто жирная короткая змея толщиной в ногу.

— Копья! — приказал Альрик. — Колоть в хвост и в тулово! Голову не трогать.

Следом за первой выползла еще одна тварь, за ней еще и еще. Сколько же их там?

— Разделиться на тройки! Тройка на тварь. Двое держат, третий скручивает.

А как ее вообще скрутить? Бочки сюда мы не потащили. Как связать змею? Узлом, что ли?

Со мной пошли Сварт и шурин. И как раз на Сварта и его необыкновенную силу рук я рассчитывал больше всего. Уж как-нибудь он ее закрутит. Так как со мной стояли двое новеньких, нам убивать тварь никак было нельзя.

Солнце почти село. Медленно и неотвратимо темнело. И теперь мы уже никуда не тронемся, будем ловить, пока всех не поймаем. Зря Эгиля оставили на судне, он лучше всех ночью видел.

Твари почти добрались до брошенной рыбы. Первая вдруг приподняла голову, обернулась и грозно зашипела на остальных, те не остались в долгу. Они шипели, рычали и крякали друг на друга.

— Вперед!

Мы побежали к крайней левой.

— Айс, к хвосту! — рявкнул я. Наверное, возле пасти потяжелее будет.

И вдруг тварь разделилась на части. Из ее толстых боков выродились темные куски, распрямились, и только что лежавшее перед нами бревно поднялось на тонкие упругие лапы. Сколько их было? Я не мог сосчитать.

Резкий взмах хвостом, и Сварт отлетел в сторону, взметнув брызги.

Я не мог различить глаз у твари. Но ее тупая морда располовинилась, и она зашипела теперь на меня. И морда находилась на уровне моего пояса.

— Айс, лапы руби!

Копье тут будет только мешать. Я отбросил его в сторону, выхватил топор и рванул вперед. Врезал по первой же лапе, точнее, хотел врезать, как тварь ловко развернулась, подставляя под топор голову. Думал, что убью дуру. Но топор отбросило назад, будто я попал в железо, а не в плоть.

— Айс!

Где этот болван? Пока я держу ее возле себя, самое время рубить лапы.

— Айс!

— Сварт тонет, — откликнулся он.

Неужто попал в яму? Да и Бездна с вами!

— Вытаскивай его!

Неужто я с жалкой трехрунной тварью не справлюсь? Или с четырехрунной. А мшина ли это? Види говорил, что убить их легко, заловить сложно.

Тварь попятилась. Не уйдешь, гадина! Я снова прыгнул к ней, замахиваясь. Одной ногой попал в лужицу и ушел по колено. Я не устоял и завалился на левый бок. Тварь двинулась ко мне, раззявила пасть… Мой топор вонзился ей в нёбо. Она рванула назад, но я держал крепко. Вытащил ногу и, стоя на коленях, свободной рукой врезал сбоку ей по морде. Затем вырвал топор, вскочил. Айс как раз вытащил Сварта из трясины, тот был в грязи по грудь.

С шипением тварь отступала, мотала головой, расплескивая кровь из пасти. Нельзя давать ей передышки! Крепко сжимая топор, я пошел на нее. Под ногами мягко колыхалось. Если снова наступлю не туда, могу и не выбраться. Как не тонет эта гадина? Я глянул ей на лапы. Тонкие по сравнению с туловом, они на конце разделялись на несколько пальцев-веток, которые широко раскидывались, и получалось, что тварь стояла будто на нескольких плоских подпорках. Такая в трясину не провалится. А значит, нельзя верить ее следам.