Страница 20 из 93
Девчонка мелко закивала и потянула за собой. Вряд ли она так уж пылала от страсти или влюбилась до беспамятства, скорее всего, боялась передумать. Впрочем, мне было плевать на ее причины. У меня не было женщины с острова, да и на острове женщина была так себе.
Когда мы отошли от площади, и дорогу освещали лишь звезды с полумесяцем, я оглянулся. Лишь красноватое марево показывало, где площадь с пивом, Тулле, музыкой и весельем. Я дернул девчонку к себе и плотненько обшарил. Надо же понять, стоит ли она той монеты! И на ощупь она понравилась мне больше, чем на вид: под платьем прятались вполне объемные упругие сиськи и крепкий круглый задок.
— Господин! Не здесь, господин. Там дальше мой дом. Там будет лучше.
Я отпустил ее и пошел дальше уже с охоткой. С нетерпением даже.
Мы прошли полгорода, прежде чем она остановилась возле какой-то хибары, отворила дверь и предложила войти. Я схватил ее за талию, втащил внутрь, одной рукой сразу начал расстегивать пояс. Ни бездны не видать! Ногой нащупал лавку, уложил девчонку туда, спустил штаны и хотел было задрать ей юбку, да вспомнил слова Тулле. Так что решил чуток помягче с ней, все же первый раз: повозил по заднице, помял сиськи. Она только попискивала под моими руками.
И только я решил, что можно зайти дальше, как вдруг ощутил рунную силу. Рядом! За спиной! Я скатился на пол, прихватив с собой девку, и услышал глухой удар по лавке. Вслепую махнул ногой — попал в стол или лавку, еще раз — короткий возглас. Кто-то упал. Бездновы штаны! В следующий раз лучше снять их полностью, чем путаться и выглядеть, как последний дурень. Я перекатился, схватил чужака. Нога! Рывком перескочил выше, нащупал руку и крутанул ее. Металлический звон. Где там его горло? Зажал горло, чуть приподнял и треснул его головой об пол, потом еще и еще.
Над головой вспыхнул огонек. Девка зажгла лучину. Подо мной лежал парень: рыжие волосы, обстриженные по уши, большие глаза, вздернутый нос. И всего две руны. Как только осмелился напасть?
— Брат, что ли? — спросил я, чуть ослабив руку.
— Да, господин. Это мой брат! Не убивайте его, умоляю! — зашептала девчонка.
Я вздохнул.
— Я ее не насильничал. Она сама меня привела и с платой согласилась. Так что моей вины нет. Понял? Согласен?
Глаза у парня округлились еще сильнее, и он кивнул.
— Я отпускаю тебя, но если что, прибью сразу.
Я убрал руку с его горла, поднялся и спокойно натянул штаны обратно. Затем нашел пояс с оружием, повязал и сел. Девчонка в это время зажгла еще пару лучин, оправила юбки и устроилась в уголочке, в самой тени. Парень же, с виду одно лицо с сестрой, только на пару лет старше, отпихнул дубинку, которой в начале врезал по лавке, и сел напротив меня. Но вид у него был все еще перепуганный, хотя я вроде бы не такой уж и страшный. На первый взгляд.
— Так что, ты не знал, что она собой торгует? Неужто и правда впервые вышла?
Она молчала, уставившись в пол.
— Это твоя вина! Ты должен был позаботиться о ней! Да хотя бы замуж выдал. Даже если приданого нет, так ведь не страшненькая. Кто-нибудь бы да взял.
Девчонка вдруг свернулась в клубочек и разрыдалась.
— Эй, да ты чего? Дам я тебе монету, хоть и не получил ничего.
Брат внимательно вглядывался в мое лицо, а потом сказал:
— Ты так ничего и не понял?
— Не понял чего?
— Мы бритты.
Да ясен пень, бритты. Говор-то не наш, мягкий да картавый. И что?
И тут до меня дошло. Рунный бритт! Рунный! Хоть всего две руны, но то уже преступление.
— Не убивайте моего брата! — девчонка кинулась мне в ноги. — Он не виноват! Он не хотел! Это случайно вышло. Собака на меня кинулась, а он ее сильно пнул! Она и издохла. Он бы никогда…
Я ошарашенно смотрел на нее и не знал, как лучше и ответить. Вот кому повезло! С одного случайного удара отхватить божью благодать! Не то, что мне.
— Не надо, — мрачно буркнул бритт. — Если б первая руна была…
— И то правда. А как вторую получил? Стаю собак отпинал?
— Да не все ли равно? Ты теперь должен меня убить.
Должен. И снова я кому-то должен.
— С чего бы? Хёвдинг сказал, что можно убить рунного бритта безнаказанно. А что я должен его убить — ни слова не было.
— Так… ты не будешь его убивать? А ведь благодать! Ты станешь сильнее, — девка аж реветь перестала.
— Мне с его второй руны никакого прибытка. Фомрир дает мне силу лишь за смерть более сильных, чем я. Что убью его, что не убью — ничего не будет. Так как ты вторую руну получил? Поди, из дома носа не кажешь. Потому сестра и пошла торговать собой?
Парень покачал головой.
— Ты все еще не понял? После этой вашей благодати я по сути стал трупом. Ходячим мертвецом. Стоило мне показаться днем на людях, как меня бы убили. Потому я решил уйти из Сторборга. В леса.
— А-а. К другим рунным бриттам.
— Да. Но зачем им однорунный, без оружия и навыков? А ведь я должен и сестру защитить. Потому решил, что поднимусь до третьей руны, тогда и меня, и сестру возьмут. Сначала ходил по ночам, резал собак и овец в верхнем городе.
— У нордов, — пояснила сестра.
— Потом понял, что нужно убивать нордов. Так и уважения больше, и будет, о чем рассказать лесным. Попросил сестру привести кого-то помоложе. Она привела двурунного. Пока он штаны снимал, я ему проломил голову. Так у меня появился нож и боевой топор. В этот раз я сказал взять кого-то посильнее. Трупы в городе прятать несподручно. Хотел за раз на третью подняться. А эта дура привела пятирунного!
— Так я же не знала! Только и чувствовала, что сильнее тебя, как ты и хотел. А уж насколько… Как понять? Для меня вы все как одно, — всхлипнула она.
— Вон оно чего, — сообразил я. — Так меня сюда убивать привели.
Девчонка замолчала. Брат ее сидел, как прежде, только кулаки сжал да сам напрягся. Вот-вот прыгнет.
— Я-то думал, ты за ее честь вступился, потому сразу и не убил. А раз все не так…
— Ты только сестру не тронь. Не хотела она, — сквозь зубы произнес брат.
Я видел, что ему страшно. Страшно, но он держался молодцом. Не ожидал я такого от бритта.
— А дальше что? Убью я тебя. А она куда? На улицу? Собой торговать?
Он устало пожал плечами. Я задумался, как же дальше быть. Убивать никакого толку, оставить в живых — так ведь он мог и кого-то из наших прирезать. На Тулле бы силенок не хватило, а вот Видарссона или Аднтрудюра легко бы прибил. Да и все равно ненадолго. Рано или поздно схватили бы и его, и его сестру.
— Слушай, а почему Красная площадь зовется красной?
— Так ведь это… — удивился бритт, — когда норды захватывали город, на площади собрались оставшиеся бритты. Там были и их жены, и дети, и старики-родители, и уже понятно было, что не выдюжат. Потому упали бритты на колени, бросили оружие и взмолились, чтоб не тронули их семьи. Но не пощадили их норды, убили всех до единого. Крови было столько, что земля пропиталась ей и долго оставалась красной. Сейчас уже не видно ничего, но название так и осталось.
— Зря бросили оружие. Если б храбро сражались до последнего человека, может, и пощадили бы остальных. Видать, посчитали, что ваша кровь — кровь слабаков, и нет смысла оставлять женщин, от которых слабаки будут рождаться.
— Может, и так. Давно это было.
— А стихи складывать умеешь?
Парень еще не понял, к чему эти вопросы, но почуял, что дело важное.
— Умею, только не по вашему, а иначе.