Бессмертный ангел

«А ты что хочешь?»

— Я бы хотела, чтобы ты согласился стать моим спутником жизни, — сухо сказала она.

— Даже если я откажусь от оборота? — он спросил.

Ильдария медленно выдохнула. По крайней мере, он не отказался стать ее спутником жизни и не выбежал из комнаты с криком, как опасалась Маргарита. Повернувшись, она отнесла тарелку с кексами на остров и поставила перед ним, прежде чем встретиться с ним взглядом. «».

Джи Джи мельком взглянул на нее, и она почти увидела, как шестеренки крутятся в его голове. Хотя она понятия не имела, о чем он думает.

— Хорошо, — сказал он наконец.

Ильдария неуверенно посмотрела на него. «Хорошо?»

— Хорошо, я хочу быть твоим спутником жизни, — мягко объяснил он.

Ильдария улыбнулась ему, чувствуя себя так, будто только что выиграла в лотерею. У нее был спутник жизни.

— Но, — добавил он, и ее улыбка дрогнула. «Ты должна смириться с тем, что я не соглашусь на оборот. Никогда. Я счастлив, что у меня одна жизнь, Ильдария. Я не хочу пить кровь, чтобы выжить».

Ильдария только кивнула. Это было не больше, чем она ожидала, и она могла смириться с этим. Конечно, было бы тяжело смотреть, как он стареет и умирает, но она была не первой бессмертной, чей спутник жизни отказался обратиться, и она могла с этим справиться. По крайней мере, какое-то время она будет с ним, сказала себе Ильдария и просто сказала: «Я подозревала, что так и будет. Я согласна.»

Брови Джи Джи поднялись. «Так легко? Не попытаешься меня переубедить? Никаких аргументов?

Она пожала плечами. «Один кусок пирога в жизни лучше, чем не иметь его вообще».

Это вызвало короткий смех. — Ты только что назвала меня пирогом?

— Возможно, — сказала она с легкой улыбкой. «Хотя это, вероятно, должен был быть мясной пирог».

Они обменялись улыбками, а затем он взял кекс с тарелки и переложил его на свою. Разрезая и намазывая его маслом, он сказал: «Я думаю, что нам следует двигаться не спеша».

«Медленно?» — спросила она, отодвигаясь, чтобы начать ставить новые бумажные формочки для кексов в уже пустую форму для кексов.

«Я думаю, нам следует пойти на свидание, узнать друг друга получше… но пока довольствоваться сексом во сне», — предложил он.

Ильдария продолжила то, что делала, закончив с бумажными формочками для кексов, а затем переключившись на их наполнение, но ее разум работал. Если он думал, что они смогут этому противостоять, значит, он не так много знал о бессмертных, как она думала. По крайней мере, не о спутниках жизни. Противостоять друг другу было бы, чертовски, почти невозможно.

«Я знаю, что это будет тяжело, — добавил Джи Джи, когда она не прокомментировала. — Нам нужно быть осторожными, но я думаю, если мы будем избегать прикосновений…

«Почему?» — перебила она, наконец повернувшись к нему.

Он остановился, поднеся кекс на полпути ко рту, и немного опустил его, прежде чем признать: «Потому что я не думаю, что ты уже готова к настоящему сексу».

«Но-"

«А я смертный. Мои части не отрастут, если у тебя возникнут воспоминания, паника и ты что-нибудь от меня откусишь».

Джи Джи говорил дразнящим тоном, но она не думала, что он на самом деле шутит. Он беспокоился о том, как она отреагирует во время настоящего секса. Она полагала, что ей не следует удивляться, поскольку она только что сказала ему, что откусила пенис Хуана.

Вздох Джи Джи привлек ее внимание, он поставил недоеденный кекс обратно на тарелку. Встретившись с ней взглядом, он сказал: «Однажды я встречался со смертной девушкой, которая в детстве подверглась сексуальному насилию. Я не знал, и она мне не сказала. Мы встречались несколько месяцев, и это было хорошо. Мы много дурачились, но никогда не занимались сексом. Она всегда уклонялась, прежде чем созреть, и я не торопил ее. Я был готов ждать, пока она не будет готова. Затем наступил День святого Валентина. Я подарил ей открытку, цветы и конфеты. Она дала мне карточку, а внутри были презервативы. Когда я взглянул на нее с удивлением, она кивнула и прошептала: «Я хочу, чтобы ты был у меня первым».

«Тогда я должен был понять, что были проблемы. Нам обоим было по двадцать одному году. Не так много красивых, горячих двадцатиоднолетних девственниц, — сказал он, покачав головой. «В любом случае, я не прыгнул на ее кости на месте, как хотел. Я забронировал шикарный ресторан на ужин. Я сводил ее туда, мы пили и ели, разговаривали и смеялись, но я заметил, что она много пьет. Я подумал, что она просто нервничает и ищет немного «голландского мужества». Но я не хотел, чтобы ее первый раз превратился в пьяное пятно, поэтому, хотя я этого и не планировал, мы пошли на танцы. В клубе я перестал покупать алкоголь, вместо этого перешел на воду для нас обоих, сказав ей, что мы должны избегать обезвоживания. Она не протестовала, и следующие несколько часов мы танцевали как сумасшедшие. Когда я подумал, что мы избавились от алкоголя, мы пошли к ней».

Джи Джи криво усмехнулся. «Я почти ожидал, что она будет слишком утомлена танцами, чтобы продолжать, но когда я спросил, устала ли она и хочет, чтобы я ушел, она взяла меня за руку и повела внутрь».

Он помолчал с минуту, а затем прочистил горло. На самом деле было похоже, что он покраснел, когда сказал: «Я хотел, чтобы ее первый раз был для нее особенным, поэтому я действительно работал над прелюдией. Я подарил ей три оргазма, прежде чем прейти к главному». Сделав паузу, он встретился с ней взглядом и сказал: «Я знаю, что глупо рассказывать все подробно, но я хочу, чтобы ты поняла, что это была не просто сделка «сорви с нее одежду и вдуй». Я сделал все, что мог, чтобы ей было хорошо. Но когда дело дошло до важного момента… — Он медленно выдохнул при воспоминании. «В ту минуту, когда я начал входить в нее, я имею в виду тот самый момент — черт, я вошел не более чем на миллиметр, и она просто взбесилась; стала пинаться, извиваться, кричать, царапать и бить меня. И все время кричала: «Нет, папа! Пожалуйста, не делай этого, мне больно, папа!»

Ильдария сглотнула и откинулась на спинку стула, ее эмоции смешались, беспокойство, страх и огорчение.

«Ну, моей первой реакцией было отпрыгнуть назад и дать ей место, но это, похоже, не помогло, и то, как она металась, я боялся, что она поранится, поэтому я быстро натянул штаны, а затем просто притянул ее к себе, обнял и успокаивающе гладил по спине. Все время повторяя снова и снова: «Все в порядке, это я». Это Джи Джи. Ты в безопасности», пока она не успокоилась. Минуту она была молчаливой и неподвижной, как камень, а затем отстранилась и посмотрела на меня с замешательством. И это было настоящее замешательство.

«Я не… Что случилось?» — спросила она, и я действительно не думаю, что она знала, что ее взбесило и почему она запаниковала. Когда я сказал ей, что она кричала, она просто закрылась. Эмоционально. Она, казалось, не верила в это. Я ушел, но, одеваясь, попытался как можно мягче намекнуть, что в ее прошлом может быть что-то, на что ей нужно обратить внимание, и, возможно, консультация поможет. Что я буду рядом с ней в любом качестве, в котором она нуждается. Она просто кивала и ждала, пока я уйду».

Он сделал глоток воды, а затем сказал: «Я был потрясен, увидев себя, когда вернулся домой. Я выглядел так, будто участвовал в драке; синяк под глазом, опухшая губа, царапины и синяки на щеке, шее, груди и руках». Он вернул свой стакан с водой на остров и сказал: «Я не удивился, когда она позвонила и рассталась со мной на следующий день. Когда я уходил, я знал, что она не готова справиться со всем, что произошло в ее прошлом».