Одиссея Василия Кука

Да и если суммировать советские данные, то выйдет, что все повстанцы (а то и больше) были перебиты или захвачены, в то время как часть их прорвалась. Свои же потери советская сторона, видимо, назвала точно — для сравнения: почти такая же по численности группировка при проведении Станиславской антиповстанческой операции (весна 1945 г.) потеряла 13 человек убитыми и 19 ранеными.

Обращает на себя внимание и тот факт, что количество «ликвидированных бандитов» в несколько раз меньше трофейного оружия, видимо, в «боевые» успехи зачисляли и мирных жителей — всегда можно было списать на «бандпособников», или просто раздували статистику — ведь в Москве не проверишь. Впрочем, щепетильной правдивостью в подсчете убитых партизан отличались до поры до времени разве что немецкие карательные команды, указывая только достоверно обнаруженные трупы (потом стали дописывать и уничтоженных мирных селян).

Всего по «горячим следам» было подсчитано: в 1944—1945 гг. состоялось 8696 боев с УПА, погибло 19,8 тыс. повстанцев, включая 433 командира, в плен попало 17962 человека. Называется и цифра в 22 тыс. убитых и раненых советских военнослужащих. Статистика более поздних лет «хвалится» за этот же период почти 130 тыс. убитых, задержанных и сдавшихся повстанцев. Как говорится, без комментариев.

В опубликованной журналом «Зона» статье-воспоминаниях о командующем УПА и лидере Провода ОУН(Б) в Украине Романе Шухевиче да и в других современных публикациях В. Кук тщательно подчеркивает, что между членами высшего руководства ОУН и УПА никаких противоречий и разногласий не существовало. Так ли это? Похоже, что традиция к облагораживанию «дел давно минувших дней» не обошла и Василия Степановича…

В информации НКВД УССР секретарю ЦК КП(б)У Н.Хрущеву от 20 ноября 1944 г. отмечалось, что рост потерь среди участников ОУН и УПА, осведомленность населения о связях руководителей движения с немцами вызывают отток рядовых участников повстанческого движения и сокращение его поддержки местным населением. В свою очередь, это стимулирует усиление карательных мероприятий «против уходящих из банд и населения, отрицательно относящегося к оуновцам». Ухудшение положения вызвало разногласия среди лидеров движения сопротивления, к которым добавились и личные трения между отдельными членами Провода ОУН(Б) в Украине (группой Н. Лебедя, В. Кука и М. Степаняка с одной стороны, Р. Шухевича и остальных членов Провода — с другой). В частности, М. Степаняка Р. Шухевич еще в мае 1943-го отстранил от руководства подпольем Галичины, назначив вместо него своего ставленника Василия Охримовича.

Как сообщил на допросах арестованный УНКГБ по Ровенской области 2 августа 1944-го член Провода Михаил Степаняк («Лекс»), им, Николаем Лебедем и Василием Куком была инициирована конференция руководителей звеньев ОУН в Волынской, Ровенской и Тернопольской областях. Некоторые участники конференции предложили отмежеваться от ОУН, объявить Р.Шухевича главным виновником сотрудничества с немцами и вывести подполье упомянутых областей из-под руководства Провода ОУН. Решили, что новое крыло национал-патриотического движения будет называться Народно-освободительной революционной организацией (НОРО), а ее программу поручили составить имевшему законченное юридическое образование «Лексу», чем он и занимался до ареста. О создании НОРО объявили руководителям местных звеньев ОУН Волыни. Правда, в октябре 1944-го новая организация самораспустилась, однако концом разногласий между лидерами ОУН и УПА это не стало.

К слову, о судьбе единомышленника В. Кука. Получив в марте 1947-го 25 лет лагерей, М. Степаняк был 12 апреля 1961-го помилован Президиумом Верховного Совета УССР со снятием судимости. Выступил с заявлением об осуждении прежней «националистической деятельности» (тогда же КГБ организовал публичное «самобичевание» в СМИ около 200 бывших функционеров ОУН). Степаняка принимал для бесед заместитель председателя КГБ УССР генерал-майор Борис Шульженко, сторонник мягкой линии по отношению к идейным противникам коммунистического режима, носивший под официальным пиджаком украинскую вышиванку. «Лекс» признал, что ориентация то на нацистскую Германию, то на страны НАТО была политической ошибкой ОУН, и дивиденды от сотрудничества с Западом, полученные зарубежными центрами ОУН, не стоили жизней тысяч патриотов в Западной Украине. Как позитив оценил старый националист и знание украинцами русского языка, что позволяло им расширять свой культурный кругозор - «украинцы не потеряют свой язык, а последствия русификации будут преодолены». Скончался член Провода ОУН в 1967 г.

Интересные показания об отношениях между «генералом Чупрынкой» и «Лемишем» дала в МГБ УССР личная связная и любовница Р.Шухевича Екатерина Зарицкая: «Шухевич хотя обычно и давал высокую оценку «Лемишу» как энергичному и способному человеку, но всегда отмечал, что «Лемиш» не умеет и не хочет с ним работать и всегда индивидуально решает все вопросы. В свою очередь, «Лемиш» как организационный референт Главного провода ОУН и руководитель оуновского подполья на Волыни, Подольском крае и на Востоке всегда тщательно берег свои организационные связи на этой территории и при решении тех или иных вопросов избегал советоваться с Шухевичем и даже устранил его от участия в руководстве ОУН в этих областях».

«Документальными данными установлено, — сообщала ориентировка органов госбезопасности, — что между Шухевичем и «Лемишем» существуют серьезные разногласия по организационным вопросам, которые вызвали личную неприязнь друг к другу». Захваченные подпольщики показали, что в 1947 г. «Лемиш» распорядился исключить из пропагандистских материалов лозунг «Да здравствует командир УПА Тарас Чупрынка!» (т.е. Р. Шухевич).

Зимой 1945-го В. Кук не допустил к личной встрече связную Р.Шухевича «Анну» (Галину Дидык), да еще и направил своему шефу письмо с упреками в нарушении установленных правил конспирации линий связи. Летом 1947-го «Лемиш» не пустил своих подчиненных на проводимое Р. Шухевичем совещание в Рогатинских лесах Карпат и не реагировал на распоряжения «Чупрынки» сдать командование движением сопротивления на вверенной ему территории. Конспиратор до мозга костей, В. Кук сурово выговаривал Р. Шухевичу за опасные и дерзкие поездки на кардиологическое лечение в Одессу в сопровождении «Анны» в 1948-1949 гг. (критику «Лемиша» «Чупрынка» воспринял близко к сердцу).

Думается, сказывалась и социально-психологическая несовместимость двух лидеров. Роман Шухевич, в отличие от «черной кости» Василия Кука, представлял галицкую элиту, пусть и скромного уровня (насколько цесарская и польская власть позволяли национальному большинству региона подниматься по социальной лестнице). Происходил из рода священников, дядя — известный адвокат, сам владел рекламной фирмой. Перед польским судом за участие в террористической деятельности один из родственников советовал Роману: «Держись гордо, чтобы голота видела, кто тут пан!». Совет, видимо, запомнился. Как свидетельствовал член Провода ОУН Михаил Степаняк, Шухевич свое отношение к общественному устройству нередко выражал словами: «Хлоп не смеет политиковать».

Правда, обоснованные претензии были к В.Куку и у командарма УПА. Так, по словам командующего Группою УПА «Запад» Александра Луцкого, поскольку Провод ОУН официально выступал против контактов с немцами, в январе 1944 г. за переговоры с немцами о ненападении угроза наказания нависла над командиром УПА «Юг» «Лемишем», и его спасли только большие личные заслуги. Р. Шухевич обвинял подчиненного и в том, что при его попустительстве на Волыни произошла массовая физическая «чистка» Службою безопасности ОУН рядов подполья, приведшая к его расколу. Но это отдельная страница биографии В. Кука.

О реальном влиянии В. Кука на формирование основ деятельности ОУН(б) убедительно говорит то, что именно он стал одним из ведущих инициаторов и разработчиков коренных изменений в программу организации, принятых на III Большом Чрезвычайном сборе в августе 1943 г.