Страница 12 из 58
— Лучше бы ты испугалась стать такой, какой была твоя мать, — усмехнулась я. — Амулет правды может купить любой, хоть немного обеспеченный человек. Они вон в каждой лавке по несколько штук стоят. Но ты решила поделить детей. Как когда-то сделала твоя мать.
— Фике…
— Выбирайте тон, юная леди, когда говорите с матерью, — отмер лорд Дьерран.
— Ах, простите мне мою невоспитанность, я совсем забыла уроки хороших манер, — оскалилась я и тут же, охнув, добавила: — О, нет, не забыла. У меня их просто не было!
— Вы подписали со мной договор, — отмер Шордаг, молчавший все это время. — Ваша дочь станет моей женой.
— Я не стану вашей женой никогда, господин Шордаг, — хмуро, устало проговорила я. — Вы дурак, слепой дурак. На ярмарке вас оскорбила Кики, а не я. И вы, мучая меня целый год, так и не заметили между нами разницы. А я, между прочим, летела к вам как на крыльях. Я думала, что вот оно, вот, я покину эту семью и обрету свое счастье в муже и детях.
Шордаг побелел, он немо шевельнул губами, но я не дала ему шанса продолжить.
— Вы помните, как вы меня встретили? Как унижали, как смешивали с грязью? Как тыкали в отсутствие приданого? Вы поставили себя выше меня и дали понять, что жизнь с вами будет в десятки раз хуже. Этой ночью я собиралась бежать через горы, но мне повезло: через горы меня переправят. Но в эту страну я уже не вернусь.
— Фредерика, — потерянно проговорил Шордаг, — Фике…
Он сдулся. Сдулся и вытащил из кармана молочно-белый амулет. Амулет, заставивший всех поверить моим словам: ложь может окрашивать камень в разные цвета, но правда всегда молочно-белая, чистая.
А я, глядя на этот камень, вдруг поняла, что скандалы не приносят мне удовольствия.
— Давайте забудем все плохое, — я нашла в себе силы улыбнуться, — и будем жить дальше как счастливые, не знакомые друг с другом люди.
— Нужно уметь прощать, — проронила старшая леди Дьерран.
— А я прощаю, — отозвалась я, — просто… Просто делаю выводы. Только дураки обжигаются о кипящий котел больше трех раз.
— Это правда? — Шордаг смотрел на Кики. — Это правда?
Мужчина выглядел потерянным. Неужели его так подкосила правда?
— Нет, — надменно бросила Кики, — зачем бы мне это?
Камень в руках Шордага заалел, и сестра, скривив ровно подкрашенные губки, бросила:
— Да, да, правда.
Старшая леди Дьерран потрясенно выдохнула:
— Зачем?!
Кики пожала плечами:
— Это забавно.
Камень стал молочно-белым. Это и правда было забавным. Для Кристин. Не для меня и не для Шордага.
— Я провожу вас в дилижанс. — Нон Рифас крепко взял меня под локоть. — Вы дрожите.
— Фредерика, — Шордаг протянул было ко мне руки, но наткнулся на щит, — Фредерика, я бы… Я бы не стал запирать тебя на фабрике. Я… Я полюбил тебя. Просто злился. Ты была непробиваема, Фике.
— Ты хотел сломать меня, а после, сломанную, пожалеть? — с интересом спросила я. — Не получилось.
— Фредерика, — он протянул ко мне амулет правды, — я действительно полюбил тебя.
Амулет был молочно-белым, и я… Наверное, это было жестоко, но если вспомнить все то, что он сказал и сделал, то это все же справедливо:
— А я вас презираю, господин Шордаг.
Камень остался молочно-белым, а я, подчиняясь напору нона Рифаса, вернулась в дилижанс.
Едва лишь я рухнула на сиденье, нонна Шавье тут же сунула мне в руки пузырек с зельем. Откупорив его, я без всяких сомнений выпила и улыбнулась, опознав травянисто-мятный вкус успокоительного.
— Легче стало? — со вздохом поинтересовалась нонна.
— Может, потом станет? — спросила я неуверенно и сама же ответила: — Обязательно станет. Я в любом случае закрыла все двери. Это плюс, правда же?
Ответом мне было красноречивое молчание. Ни нонна Шавье, ни иные нонны высказаться не поспешили. Только нон Рифас засопел, желая вступить в диалог, но в этот момент в дверцу нашего дилижанса постучали.
— Риф, леди Фредерика с вами поедет? Пора трогаться, иначе не успеем к своей портальной очереди.
— С нами, — громко ответил нон Рифас, — принеси корзину со сластями и фляги с чаем, мы времени много потратили — скорее всего, остановки до самой ночи не будет.
Рифас оказался прав: дилижанс тошнился по ухабистой дороге до самой ночи. Нонна Шавье подставила мне свое жестковатое плечо, и полдороги я продремала. А половину проболтала с другими ноннами и Рифасом.
— Вам не становится плохо? — спросила зеленоватая нонна, которая страдальчески морщилась и охала при каждом рывке дилижанса.
— Дорога до фабрики еще гаже, — честно отозвалась я. — А с магическим истощением тряску терпеть и вовсе невыносимо. Так что можно сказать, что я привыкла.
Так, перебрасываясь фразами, мы скоротали путь до первой стоянки. И да, остановки на обед не было, так что корзина и фляги пригодились.
— Вы с нами или… — Нон Рифас мотнул головой на громаду парадного шатра Предназначенной. — Там будет теплее.
— Я не мерзлявая, — усмехнулась я. — Помощь нужна?
— Нет, главный шатер возвели, дальше будет проще. Погрейтесь у костра, леди Фредерика.
— Идем, дитя, — нонна Шавье увлекла меня к небольшому костерку, — Рифас принесёт хлеб, копченое мясо и что-нибудь из зелени.
Кивнув, я вместе с нонной направилась к ярким кострам. Приходилось немного подсвечивать дорогу, потому что вдали от людских поселений ночи были слишком темными.
— Сюда. — Нонна кивнула на небольшой костерок, разведенный в стороне.
Мы опустились на чурбачки, и я, ежась от контраста холодноватого ветерка и жара пламени, негромко спросила:
— Мы же только что остановились, как успели костры развести?
— Верховых отправили, — тонко улыбнулась нонна Шавье. — Леди Дьерран, доброй ночи.
Вскинувшись, я увидела Кристин. Она, к слову, уже успела сменить платье. И как умудрилась?!
— Благословите, нонна, — резко бросила Кики и без всяких сомнений опустилась на чурбачок с той стороны костра.
— Благословляю, леди Дьерран, — степенно проронила нонна.
— Где ты ехала? — отрывисто бросила Кики. — Мне было тошно.
— Мне нет. — Я пожала плечами.
— Я не знала, что он действительно заставляет тебя заряжать накопители, — проговорила Кики.
Подняв на нее усталый взгляд, я ровно произнесла:
— У меня нет камня правды, Кики.
— Не называй меня этой собачьей кличкой!
Усмехнувшись, я серьезно кивнула:
— Больше не буду, Кристин. В конце концов, определенные шутки и прозвища допустимы лишь в кругу семьи.
— Ты продолжаешь вредничать, — она оправила прическу, — но, между прочим, если бы не я, то у тебя бы не было такой богатой практики с накопителями! И тогда ты не смогла бы спасти драконицу. Так что… На спасибо не претендую, но и злости твоей тоже не понимаю.
Я смотрела на нее сквозь языки пламени и молчала. Кристин нетерпеливо накручивала на палец локон и ждала, что же я ей наконец отвечу.
— Спасибо, — проронила я в итоге. — Спасибо, Кристин. Это все?
Она пожала плечами:
— Да мне-то что до твоих благодарностей? В моем шатре есть место и для тебя, всеблагой нон Арринтир распорядился поставить вторую постель.
— Отлично, — улыбнулась я и повернулась к нонне Шавье. — Можно кого-нибудь попросить забрать постельные принадлежности? Я по-прежнему предпочитаю ваш шатер.
— Ноны и нонны спят в одном шатре, — с ужасом произнесла Кристин.
— В одном шатре с двумя входами и внутренней стенкой, — с легкой укоризной проговорила нонна Шавье.
— Фике, мне не с кем поговорить, — цокнула Кристин, — ты заставила меня тошниться в карете в одиночестве, спать я что, тоже должна в одиночестве?