Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 40 из 56

В дверь постучали.

— Ей, Сэм, открой дверь, кого там принесло? — слуга негр с длинными, как у гориллы руками, болтающимися ниже колен, втащил в комнату свою сонную физиономию и, кивнув, пошёл к двери. Там послышался скрип и потом что-то свалилось.

— Сэм, урод черно…опый, чего ты там уронил⁈ — заорал и так находящийся в скверном расположении духа губернатор и выскочил в коридорчик, чтобы пнуть разиню.

— Уважаемый. Петли дверные нужно смазывать дёгтем или маслом.

Незнакомец стоял спиной к свету бьющему из распахнутой двери, и лица его не было видно, был он невысок в синей рубахе и синих же штанах. И акцент странный. Немецкий что ли?

— Кто вы сэр? — Отшагнул назад губернатор, пытаясь встать так, чтобы свет не бил в лицо.

— Я-то? Я борец за справедливость. Борюсь с теми, кто петли не смазывает.

— Какого чёрта! Кто вы?

— Сказал же — борец. В следующей жизни, если вновь будете человеком, а не навозным жуком, смазывайте петли.

Бах. Острая боль прошила тело Губернатора штата Калифорния от демократической партии Джона Биглера. Бах. И наступила темнота.

— Ох, не уверен я, что он возродится человеком. Вон, жирный какой. На свинью похож. Быть тебе, губернатор, свиньей, — проговорил из-за спины синего пришельца ещё один в такой же одежде, — Уходим, Бурул.

Глава 19

Событие пятьдесят третье

Настоящий друг с тобой, когда ты не прав. Когда ты прав, всякий будет с тобой. Марк Твен

Из допроса всяких разных пленных и расспросов своих или своими только собирающихся стать, Дондук получил информацию, которая несколько изменила первоначальные планы капитан-лейтенанта фон Коха. Он ведь намеревался сначала из Форта-Росс отправиться на Гавайи в Гонолулу и там порядок навести, вытеснив оттуда американцев. Потом отправиться к Хоккайдо и Сахалину и там повоевать с японцами, а уж потом, уже под другим флагом, под Андреевским, вместе с адмиралом Путятиным и после адмирала Перри наладить путём принуждения дипломатические отношения России с Японией. Там должны и войну начавшуюся встретить, если она будет. Туда по планам князя Болоховского к тому времени подойдут и два других фрегата ему на помощь.

А тут Дондук докладывает на последнем Совете, что немного севернее Форта-Росс есть новое поселение американцев, которое, если присоединить его к Форту-Росс, то в разы увеличит контролируемую русскими территорию. Называется небольшой посёлочек — Пунта-Арена (буквально «песчаная точка»). Там то ли десять домов, то ли двенадцать и проживает в районе пятидесяти человек. Есть небольшая лесопилка, есть маяк, и вдоль берега реки, с таким же названием Пуанта-арена-крик, выращивают картофель и пшеницу три или четыре семейства. Ещё есть немного лошадей и коров. Климат там точно такой же, как и в Форте-Росс, летом ни одного дождя, прохладно. А зимой дожди и очень прохладно. Попасть в Пунта-Арену можно вдоль берега, есть индейцами натоптанная тропа широкая, дорогой не ставшая, можно и морем, бухта там есть. Находится это поселение в пятидесяти верстах на север.

Дондук предложил сплавать туда, погрузить всех жителей на корабль и перевезти в Форт-Росс, пусть здесь тем же самым занимаются, а в переименованное «Песчаное» поселить позже русских переселенцев, что привезут два следующих фрегата.





Прикинули по карте, подумали и решили тогда план поменять. Корабли идут к Песчаному, забирает шхуна «Салвадор» к себе жителей и перевозит их в Форт-Росс, а фрегат и шлюп движутся дальше вдоль берега на север, топя, по возможности, любые корабли, которые встретятся. Капитан Ирби на «Салвадоре» их чуть позже догонит. Шхуна с гафельной оснасткой при боковых ветрах будет идти гораздо быстрее фрегатов.

Когда подошли к небольшой бухте возле Песчаного, то неладное сразу почувствовали, в смысле — увидели. Дым над посёлком. Само поселение на приличной высоте, и с моря, что там творится не видно.

Два десятка калмыков во главе с Дондуком сели в шлюпки и через полчаса были уже на берегу. Берег почти такой же, как в Форте-Росс, узкая песчаная полоска пляжа со всякими корягами и камнями, а дальше крутой подъем на плато к маяку.

Дондук двух человек отправил по тропе, ведущей к маяку и хижине какой-то, еле видимой снизу, только крыша торчит, а ещё двоих прямо по крутому берегу и скалам чуть севернее послал. Первыми добрались, те, что пошли к маяку и почти сразу стрелять начали.

— За мной! — сотник бросился с остальным отрядом на кручу. Эти поселенцы, чёрт бы их побрал, явно ведь выходят в море, вон же лодка вытащена на берег, и не могли нормальную дорогу не дорогу, ну хоть тропу организовать. Хрена с два. Вихляющая козья тропка, заросшая какими-то колючками и вьюнком.

Спотыкаясь и поскальзываясь на влажной от росы траве, Дондук выскочил на плоскогорье и сразу перекатом ушёл к кустам. Со стороны крайнего справа дома стреляли из луков индейцы. Стреляли по его разведчикам. Из-за кустов удалось и всю картину в целом оценить. У следующего дома тоже были индейцы, но эти с ружьями. Причём с Браун Бессами или чем-то похожим — длинные. Сейчас трое индейцев перезаряжали их, довольно неумело орудия шомполом, а двое с ружьями наизготовку прикрывали их. Противники же индейцев — жители поселения сгрудились за большим домом на другом краю посёлка. Много женщин и детей, часть, видимо, в самом доме, но все не влезли. У двоих мужчин тоже ружья, и они стреляют в индейцев, но те прикрыты домами, и стрельба эта приводит только к трате пороха и пуль. Ну, и держит пока индейцев на расстоянии, понимают нападающие, что у противника есть ружья.

Дондук сплюнул. Очень не вовремя они явились. Опоздай они на день, скажем, и тут бы не осталось американцев. Индейцы бы всех вырезали. Леонтий Васильевич с индейцами бы нашёл общий язык, он и с чёртом договорится, и можно было бы наших переселенцев отправлять на пустующее место.

А теперь? А теперь ситуация противоположная. Им придётся перебить индейцев и сделать их врагами, а помогать придётся тем, кого хотели отсюда убрать. Хреновое решение. Какой-то компромисс нужен.

— Прекратить стрельбу, — гаркнул во всю глотку Дондук. Так нельзя, враждовать с индейцами — глупость. — Снимай рубаху, — скомандовал он лежащему рядом Дунгару.

Рубаху привязали за рукава к валяющейся палке и Дондук стал махать ею. Ну, не белый флаг — синий, точнее, голубой, выцвела на солнце рубаха. Тем не менее — сработало. Индейцы и первая группа, и вторая прекратили стрелять. Стояли с натянутыми луками и направленными на новых участников конфликта ружьями и ждали продолжения.

Сотник встал из-за куста и держа, этот парламентёрский с натяжкой, стяг пошёл в сторону тех индейцев, что с ружьями. Рассудил так, что ружья — это дефицит, должно быть, у индейцев, и ими владеют опытные воины, вожди возможно. О чём говорить с ними Дондук не знал и на каком языке говорить тем более.

Не доходя метров пять до дома, за которым укрывались от поселян индейцы, сотник положил голубой флаг на землю и пошёл с поднятыми вверх руками, крутя ими. Показывал, что оружия никакого у него нет. Начать общение решил Дондук с русского. Вдруг повезёт, потом уже можно и на английском попробовать.

— Я — русский. Не стреляйте. Мир. Дружба.

Угадал. Индейцы опустили ружья, которыми до этого в него целились.

— Ты, не похож на русского? — ну не на чистейшем, но вполне понятном русском, встретил его один из индейцев, сделав пару шагов вперёд, ружьё он передал другому воину.

Индейцы оказались из того самого племени кашайа-помо. От Форта-Росс они подались севернее, так как там от собак и людей зверьё разбежалось и охотиться стало не на кого, а ещё после того, как русские уплыли назад на север, американцы, поселившиеся в Форте-Росс, стали вылавливать индейцев и заставлять работать на лесопилке и рытье оросительных каналов. Перебрались сюда, а тут с севера на них другое племя косо смотрит, а переселенцы решили налогом обложить и шкурки бобра, и куницу требуют.