Тайный фарватер

– Все, – приложив руку к груди, ответил Беслан. Прощание было недолгим, те, кто оставались с караваном, дремали в тени скал, наскоро перекусив. Остальные, спустившись по пологому склону, двинулись вброд по мутной воде мелкой горной речки.

Беслан, держа в руках зачерствевший лаваш и кусок вареной говядины, внимательно наблюдал, как удаляется отряд Пророка. Когда за поворотом реки скрылся последний боевик, он спрятал так и не тронутую еду и громко объявил:

– Хватит валяться. Уходим.

Поправив на плече автомат, он быстрым шагом направился в сторону буковой рощи, обойдя которую, можно было выйти на соседний с «Незабудкой» участок границы.

Хитрый Беслан поверил в свою неординарность, он десятки раз за свою жизнь обманывал смерть, выходя из самых немыслимых передряг. Только им троим удалось выжить в двух кровопролитных войнах, и больше он рисковать не собирался. Возможно, получи он хотя бы слабый знак судьбы, Беслан и вовсе не пошел бы в этот поход, но простому смертному не дано знать, когда закончится его век…

Первым пал Кривой Абдулла, ему недолго довелось командовать штурмовым отрядом. Во время вспышки осветительного снаряда он не успел нырнуть в укрытие и стал мишенью снайпера с «Незабудки».

Следующей ночью отряд Хитрого Беслана вернулся к границе, но перейти ее не смог, наткнувшись в узкой прогалине на минное заграждение.

Хитрому Беслану взрывом фугасной мины оторвало обе ноги и раздробило правую руку. Остатки уцелевших боевиков смогли прорваться через границу, вынеся с собой командира. Он пожил еще несколько часов, все это время находясь в полном сознании, думал только об одном – какая же мучительная смерть ждет его.

Глава 4

Утро не жаловало погодой, низкие свинцовые тучи, как жирные овцы, медленно ползли по небосклону, своими округлыми боками цепляясь за кромку моря. Порывы утреннего ветра то и дело пригоняли к берегу мелкий и противный дождь.

Несмотря на то, что поверх фланелевого спортивного костюма была надета нейлоновая штормовка, сырость все-таки проникала под одежду, неприятно холодя кожу. Утренней пробежки не получилось. Владимир Христофоров, переждав кратковременную дождевую купель под пляжным навесом, чтобы хоть как-то согреться, выкурил сигарету и, глядя на неласковое осеннее море, размышлял о превратностях человеческой судьбы. За долгие годы службы в госбезопасности ему много чего довелось пережить. И жару тропиков, и холод с пронизывающим ветром в горах Северного Кавказа. Перестрелки с банальными уголовниками и матерыми террористами, даже в рукопашной один раз довелось побывать – в общем, и врагу не пожелаешь. Но все это как-то легче переносилось. Возможно, в подобные моменты сознание не реагирует на мелкие неудобства, главное – это выполнение поставленной задачи, а все мелочи улетучатся сразу же после парной бани и водки с пивом.

Совсем другое дело, когда ты на отдыхе…

«Отдых» – от одной этой мысли Владимира покоробило, две недели на болгарском курорте его измотали хуже месяца на переподготовке. Он уже мечтал о любой рутинной работе с документами, в наружке и с выездом в «горячую точку». Все равно чем заниматься, лишь бы что-то делать. Затянувшийся отдых тяготил не одного полковника, его семье порядком надоели однообразные развлечения и затянувшаяся непогода. Единственное, что еще удерживало Дарью и малолетнее чадушко Ольгу, – это проявившееся пристрастие к рулетке, петля игорного бизнеса затягивала их все сильнее. И если поначалу им везло, то за последние несколько дней дамы серьезно проигрались. Владимир должен был с сожалением констатировать безвозвратную потерю из семейного бюджета тысячи американскихдолларов. И не нужно быть полковником ФСБ, чтобы сосчитать, что еще неделя такого «активного» отдыха – и семья останется вовсе без бюджета. Впрочем, в подкладку пиджака Христофорова была вшита кредитная карточка «Американ-экспресс», но это были уже не его деньги. Карточка была выдана полковнику на случай каких-либо неожиданностей, и за каждую потраченную копейку (пардон, цент) придется отвечать перед бухгалтерией.

Дождь наконец прекратился, начинать пробежку Владимиру расхотелось, и он направился в отель.

Надежды на то, что в ближайшее время что-то изменится, у полковника не было. И, как это зачастую бывает, он ошибался.

Едва Владимир вошел в просторный холл гостиницы, как его окликнул портье и передал ему письмо.

Приняв конверт, Христофоров направился к лестнице. Неторопливо поднимаясь по ступенькам, он разорвал конверт и извлек наружу красочную открытку, на обратной стороне которой каллиграфическим почерком была выведена надпись «Господин Христофоров, приглашаем Вас с семьей в однодневный шоп-тур в Стамбул». Вместо подписи красный продолговатый штемпель «Сегодня». Отправление – через час.

«Дождался все-таки, слава тебе, Господи», – с облегчением подумал полковник и едва не перекрестился. Но уж слишком силен в нем был дух атеизма, рука не поднялась.

Вихрем ворвавшись в номер, Христофоров не удержался и гаркнул во всю мощь своих легких:

– Девки, подъем! Мы едем в Стамбул за шмотками. Сорок пять минут на сборы. Время пошло.

Как ни странно, но в этот раз слабая половина обошлась без привычных возмущений и стенаний. Все-таки отоваривание – дело святое…

Через час семья уже заняла места в туристическом «Мерседесе». Автобус вез челноков с Украины на турецкие базары. Неожиданное появление трех новых пассажиров нисколько не смутило тружеников ширпотреба. Но Христофорову было плевать на чье-то мнение, заняв свое место, он тут же откинулся на спинку и закрыл глаза. Со стороны могло показаться, что Владимир спит, но это было не так. Профессиональный контрразведчик освобождал свой мозг для предстоящей работы, стараясь отбросить эмоции и впечатления последних «беззаботных» недель…

– Ну, так куда мы сейчас направляемся? – нарушила молчание супруга, когда они почти добрались до столицы кожгалантереи.

Христофоров пожал плечами и подмигнул дочери:

– Стамбул у ваших ног, так что сами решайте, что вам нужно. – С этими словами он передал жене небольшой рулончик, в который были закручены двадцать сотенных Франклинов.

– Володя, мы же хотели тебе купить кожаную куртку, – пряча деньги в сумочку, вопросительно взглянула на мужа Дарья Васильевна.

– Когда это было, – усмехнулся чекист, – я уже вышел из возраста братков.

– Ну, может, кожаное пальто? – перед тем, как ринуться тратить полученные от благоверного деньги, жена хотела успокоить собственную совесть.

– Ага, – почти соглашаясь, кивнул Христофоров. – И заодно черную шляпу, чтоб я был похож на Глеба Жеглова или, на худой конец, Шарикова. Спасибо, перезимую в своем обычном пальто.

Ольга прыснула в кулачок.

– В общем, так, девчонки, – Владимир Николаевич решил все поставить на свои места. – Вы идите на базар, удовлетворяйте вещевой голод, а я пройдусь по улицам города и удовлетворю духовный голод. Встречаемся… через три часа. – Христофоров повел головой в поисках подходящего ориентира, взгляд наткнулся на стекляшку «Макдоналдса». – Вот здесь и встречаемся, а дальше решим, что делать.

На том и порешили, жена и дочка пристроились к ораве челноков, а Владимир не спеша двинулся по узкой, мощенной булыжником мостовой. Но едва он свернул за угол, как быстрым шагом перешел на соседнюю улицу, его путь лежал в ближайшую кофейню.

Небольшое полутемное помещение, пропитанное ароматами хорошего кофе и крепкого табака, встретило нового гостя приглушенным гулом мирно беседующих завсегдатаев.

Христофоров остановился на входе и огляделся. Кофейня была разделена на два зала. Первый – восточный, здесь, лежа на подушках, потягивали кофе из маленьких чашечек и попыхивали кальяном, предавались отдыху в основном турки и поклонники восточной экзотики.

Вторую же половину оформили в исключительно европейском стиле. Метровые перегородки отделяли небольшие подобия кабинок со столами и стульями. Правда, и здесь можно было заказать кальян, но это происходило довольно редко. В основном посетители этой части заведения заказывали кофе и традиционные восточные сладости.