Страница 74 из 75
– В опросном листе военкомата была графа по знаниям языков, там пусто. Я помню, – настырный особист все пытался выяснить, что тут не так.
– Я не заполнял его, это делал сотрудник военкомата, потом дал расписаться. Про знания языков вопроса не было.
– А ты еще что-то знаешь?
– Да, мне языки хорошо даются. Английский уже сам изучал, в школе, в военном училище, потом улучшил, неплохо говорю и письменность знаю.
– Ясно. Буду знать. Выезжаем?
– Думаю, да, уже можно.
Мы собрались, загрузились в машину и, с некоторым трудом покинув овраг, двигатель еще не прогрелся, покатили к дороге. А там уже в сторону фронта. Дорога пуста в основном была. Редкие деревенские не в счет. Я не переодевался, так и был в своей красноармейской форме. Знаете, думал, путь займет ну дня три, но мы добрались за две ночи. Причем дорога была мной разведана. Я же вчера ждал наших у места ремонтных работ, а их не было, за три часа до заката я на «мессере» полетел к передовой. Самолет немецкий, со всеми обозначениями, поэтому внимание не привлек. Добрался до передовой, нанося все на карту, украл там же где и самолет, маршрут будущего движения. Я опытный летнаб и воздушный разведчик, знаю, что делаю. Даже вернулся к полуночи, еще и посетил тайно тыловой аэродром противника и восполнил потраченные запасы топлива. К девчатам заехал, проверил, как дела, а под утро вернулся к месту засады. Тут уже повстречал наших, выспался за день и вот освободил, так что я знал, где лучше ехать. За первую ночь отмотали около ста пятидесяти километров. Было бы больше, но стремно через наплавную переправу проезжать, там охрана и регулировщики, однако проскочили, присоединились к автоколонне противника. Там в лесу постояли, день пережидали, заодно посетили разбитые позиции, а чуть в стороне брошенная автоколонна наших войск была. Мы оттуда автоприцеп забрали, более того, в машинах я два батальонных миномета нашел, забрали. В прицеп погрузили. Парни изучили что могли, немцы немало собрали, их трофейщики были, но три винтовки и карабин найти смогли. Патронами я поделился. А следующей ночью выехали к нашим, еще отмотав километров семьдесят. Тут не прямой путь был, пришлось объезжать. Да с Могилевым сближаться, объезжая его.
Причем тут стоит описать подробнее. Нет, сама дорога без проблем вышла. Просто я подумал, зачем так в тихую выезжать? Хочу заслуженную награду. Поэтому, когда проезжали стоянки войск противника, я приметил у озера палатки и роскошные авто. Я остановил машину, особист не против был, так и объяснил ему, за наградой иду, поэтому помощники не нужны. Я вырезал охрану, трех полковников уничтожил, забрав все портфели с документами и личные удостоверения, а майора-связиста связал, на закорки и понес к грузовику. Три километра пробежал, даже дыхание не сбил.
Да, мне не показалось, и силы у меня изрядно возросли. Я довольно тучную тушу майора легко нес, не напрягаясь. Что же со мной сделали-то? Бойцы охраняли майора, тот связанный и с кляпом ехал, и так добрались до своих. А выехали мы не на передовых порядках, а в тылу наших войск. Просто по засеянному полю объехали очаги обороны, тут не сплошная передовая была. Я видел в селе наших, бойцы, техника, а оказалось, что там стоял штаб двадцатого механизированного корпуса, под командованием генерала Веденеева. Тут, оказывается, наши наступали, бои за Могилев еще шли. Нас приняли хорошо. Особисты проверяли всех, причем среди них был хороший знакомый Вершинина, учились вместе. Ну со мной проблем нет, с оружием вышел, миномет ротный, документы, даже выписка из госпиталя. Отлеживался в лесу, как смог ходить, решил нагонять своих, ну и по пути освободил наших, из моей дивизии. Их шестеро было, остальные из других частей. Вполне прошло объяснение. Веденеев за майора-связиста сразу дал мне орден Красной Звезды и второй следом, это на радостях, за грузовик, спасение тяжелого вооружения и личного состава, освобождение из плена. Пленный майор такие сведения выложил, что генерал хоть так отблагодарил, немцы готовились нанести фланговый удар и строили ловушку, о чем мы теперь знали.
Хорошо, что существеннее не стал писать на награду, могло и затеряться. Более того, тот пообщался с нашим особистом, Вершининым, узнал, что я из разжалованных командиров, хотя это непроверенная информация, да уже и не проверишь, и знаете что сделал? Поставил меня командовать взводом батальонных минометов, сделав сержантом, убрав приставку «младший». Теми двумя, что я вывез из вражеского тыла. Ну и приказал формировать взвод, личный состав будет. Взвод уже оформили за двести десятой моторизованной дивизией корпуса, в шестьсот сорок девятый мотострелковый полк. Восемь бойцов, из тех, что я вывел из окружения, влились во взвод, остальных после проверки отправляли по частям. Тут были и летчики, и автомеханики, и водители. Танкистов два. У них свои специализации. Причем Виденеев не в чужие части отдавал, а по своим распределил. Ну кроме летчика, сержант-истребитель был и два авиамеханика. Их куда-то в тыл увезли. Медиков в ближайший медсанбат. А мой взвод был отправлен в дивизию, та вела бои, там в штабе полка оформили и выдали людей. Своих минометчиков. Нашлись те, что воевали в стрелковых подразделениях. Даже вполне толковые командиры орудий были, знали, что делать, так что уже на четвертый день с момента выхода к своим мой взвод, после активных тренировок, открыл огонь по первой заявке с передовой. Началась работа. Причем я уже знал, что мы находимся в окружении. Получается, не вышли мы из него, а из немецкого тыла в большой котел заехали. Впрочем, я не расстроен, бонусов много, взводный, уже дважды орденоносец, Вершинину, к слову, тоже награда досталась, такой же орден, хотя тот остался при Особом отделе штаба корпуса, снова в форме политрука ходил. Грузовик при штабе оставили. Да, тем восьми бойцам моего взвода, что со мной из окружения вышли, новые красноармейские книжицы так и не выдали. А нет их. И в полку не было. Так что я как командир мог подтвердить их личность. Будут корочки, сделают, а пока так.
Стоит отметить, что на весь полк всего два миномета, и те моего взвода. В штабе корпуса знали, где мои «подносы» особенно нужны. За время боев и пушки, и минометы растеряли – или в боях потеряли, или бросили при отступлении. А так как тот ротный миномет при мне был, нас в дивизию ночью на «полуторке» привезли, то сдал его в штаб полка, с минами его в одну из рот отправили, нашлось кому вручить. А мне вынесли благодарность, знали, что я его вывез из окружения. Что по боям, к счастью, лезть в мою кухню не стали, поэтому мой взвод довольно долго держался, хотя немцы старались нас накрыть, уж больно много проблем мы им доставляли, однако мы прыгали с места на место, постоянно меняя позиции, и накрыть нас не удавалось. Проблемы были с минами, подвоза нет, а то, что было, мы по жирным целям расстреляли. Да, без амулета «Глаз» очень сложно, но я и без такой поддержки очень опытный минометчик, набил руку за год войны, пусть это и было в глюках, но, как показал теперешний опыт, я действительно вырос в мастерстве. Значит, даже проживая жизнь в амулете видений, я чему-то учился? Получается так. Вот так и получилось, что на третий день боев, когда немцы атаковали, мы выпустили НЗ, довольно точно, смяв атакующие порядки, но запас мин закончился. Поэтому я отвел взвод в рощу, к тыловым подразделениям полка. На передовой нам уже делать нечего. Посыльного в штаб отправил, чтобы сообщил новое местоположение.
Пока же расчеты размещали разобранные минометы в сильно побитой артиллерией роще, ею то наши владели, то немцы, я осмотрел своих бойцов. Устали. У меня их семнадцать, с двумя сержантами. Студент, к слову, в первом расчете, заряжающий. Вообще я все свободное время тратил на учебу. Да еще менял расчеты местами, чтобы и другие специальности знали, заменить могли в случае нужды. До идеала далеко, но вот эти три дня боев серьезно так дали им в опыте и практике. Вообще я, откровенно говоря, опасался, что сейчас моих бойцов отправят на передовую как простых стрелков, потому как дела там были аховые. Однако командование полка высоко оценило действия моего взвода, не хуже немцев видя, что мы довольно точно работали. За три дня уничтожили порядка полутора сотен солдат противника, ранив в два раза больше. А я не бил по одиночкам, а по крупным целям и залпами, нанеся максимальные потери такими действиями. А два уничтоженных танка? У нас вся противотанковая артиллерия выбита, так две «четверки» встали, и метров с трехсот спокойно выбивали наши огневые точки, ослабляли оборону перед атакой. Я сам к прицелу встал, первая мина мимо, вторая разорвалась на башне. Видимо пробила люк. Танк так и остался стоять неподвижно, экипаж убит был. Второй танк сжег, попав на корму. Горел красиво. Командование полка это видело, мне медаль «За Отвагу» тогда дали. Майор долго берег ее, последняя осталась, а тут не выдержал. Обнимал еще. Для сорок первого такой наградопад это странно, мало награждали. Поэтому комполка меня вызвал в штаб, как мины закончились, и мы отошли. Он пояснил, что договорился с соседями. Они поделятся минами. Те у них есть, а минометы закончились. Так что велел ожидать. Он нас явно берег.