Страница 13 из 132
— О, это очень просто, — проявил инициативу Хард. — Вам следует нанять адвоката Храма. Если телеграф в принципе возможен, он докажет, что «Книга Гарта Гар-Муйена Гарта» предсказала его, и это само по себе автоматически делает его ортодоксальным.
— Вот видите, как иногда бывают похожи порядки на Терре и Лиффе, — заключил Пиндар Смит.
— Отец, сэр! — Хотя его положение в доме и было восстановлено две недели тому назад, Тчорнио все еще был предельно вежлив.
— Я занят, сынок, пытаюсь читать. — При общем уровне грамотности на Лиффе прочитать рукописное приглашение стоило для старшего Хиирлта огромного труда.
— Но папа…
— Не мешай мне, Тчорнио. Кажется, это письмо довольно важное. Эти парни Гар-Террэны пишут, что могут свободно разговаривать на большие расстояния. Понимаешь, такая штука могла бы иногда пригодиться.
— Но я хочу рассказать тебе о заговоре! — Хныканье Тчорнио отличалось той особенностью, что содержало только самые неприятные составляющие его голоса.
— Тчорнио! Уходи. Мне не до твоих детских заговоров. Когда ты уже научишься не беспокоить меня по всяким пустякам?
Тчорнио, потерпев неудачу, медленно ушел. Он надеялся уговорить отца на финансирование комитета по борьбе с заговором, и вот теперь ему придется добывать деньги каким-то другим путем. Он не сомневался, что добудет их. К нему уже поступило несколько таинственных предложений от людей, которые пожелали выделить наличные при условии, что останутся анонимными.
Когда сын ушел, Великий Князь Хиирлт звонком колокольчика вызвал секретаря, который ведал деловыми вопросами. Эти ребята Гар-Террэны, похоже, действительно имели что-то стоящее, и он желал тоже заполучить свой кусок от этого пирога.
— Смит, Мать его разнеси вдребезги эту штуку! Эта чертова… я имею в виду, забытая Матерью штуковина не работает! — Тщательно балансируя на полуразвалившемся стуле, Джо Харлен сидел, склонившись над первой действующей моделью телеграфа.
— Что ты имеешь в виду под «не работает»? — Пиндар Смит подошел к столу и стал осматривать деревянную раму, на которой были расположены катушки с медным проводом.
— Когда я нажимаю на этот позабытый Матерью ключ, проклятый зуммер не пищит. Вот что я имею в виду, когда говорю, что эта штука не работает.
— Прекрасно, прекрасно, — забормотал Смит, склоняясь над установкой и проверяя катушки. — Демонстрация должна начаться через полчаса, и наши высокопоставленные приглашенные должны прибыть с минуты на минуту. Просто великолепно — именно в такой ответственный момент эта штука отказала! Ага, слава богу — вот оно в чем дело. — Смит соединил два проводка. — Попробуй теперь.
Харлен нажал на ключ и послышалось:
— Би-и-и…
— Би-и-и? — удивился Харлен.
— Мне пришлось использовать керамический резонатор, — невинным тоном объяснил Смит. — А теперь позволь мне спаять эти проводки.
В соответствия с установившимся на протяжении веков лиффанским обычаем, гости начали собираться только через полчаса после назначенного времени. Конечно, никто не позаботился предупредить об этом терран, и к тому времени, когда первый вельможа приехал, наконец, в своей карете, каждый нерв у обитателей мастерской был на пределе.
Никто также не предупредил терран, что гости прибудут на далберах. Ансгару Соренштайну, которому по программе демонстрации отводилась не самая значительная роль, вполне естественно было поручено присматривать за далберами. Когда количество их достигло сорока пяти, его нервы были так же измотаны, как и у всех других участников Особой Операции, Но кроме того, он опасался, что приедут все приглашенные — Эти сорок пять истерических далберов, которые едва не довели его до сумасшествия, принадлежали только половине приглашенных.
Вдоль одной стены мастерской были выставлены все элементы полного комплекта телеграфной системы, состоящей из двух станций. На другой стене висели графики, поясняющие, как работает система. Они были любовно вычерчены и раскрашены Ансгаром Соренштайном, которого теперь так донимали далберы. В дальней части комнаты, на небольшом возвышении Хард объяснял прелести телеграфа, используя свою самую певучую поэтическую дикцию, а в это же самое время Пиндар Смит, находившийся у входной двери, отправлял телеграмму Джону Харлену, который находился в другой комнате. Первая телеграмма состояла из слов «Что изрекла Мать?», которые не вызвали никакого удивления со стороны присутствовавших.
— И как, вы сказали, это забытое Матерью сообщение проходит через эти забытые Матерью тоненькие ниточки? — задал вопрос армейский офицер.
— Материнский Дух, преподобные лорды, живет в тех батареях. Когда необходимо отправить сообщение, наша Мать ускоряет его, — вежливо ответил Хард.
— Что говорит этот забытый Матерью зануда? — обратился офицер к Джону.
— В батареях содержится электричество, — коротко ответил Джон. Он как раз расшифровывал первые передачи Смита, и ему некогда было отвечать на технические вопросы. — Я бы этого не сказал, — пробормотал офицер себе под нос. И затем, уже громко, он обратился к своим соотечественникам: — Только подумайте, ребята, эти забытые Матерью зануды заставили саму Мать работать на себя.
— Это не святотатство, Отец? — спросил кто-то одного из священников, присутствовавших на демонстрации.
— Нет, сын мой, — торжественно ответил священник. — С моей точки зрения, это — вполне угодное Матери дело.
Доктор Джеллфт скромно присутствовал на церемонии, придавая ей значимость своим титулом. Естественно, никому и в голову не приходило задавать ему вопросы, и это было весьма кстати.
Презентацию по всем статьям следовало признать успешной. Все присутствовавшие единодушно отметили полезность телеграфа. Правда, одного армейского офицера обожгло кислотой из батарей, но он не очень пострадал. Священники не обнаружили в показанном им устройстве ничего еретического, хотя, конечно, воздерживались от комментариев и окончательных выводов до заключения Храма. Единственная неприятная заминка произошла, когда мероприятие уже закончилось.
Гости почему-то долго не расходились. Небольшими группками они топтались у двери, как если бы никто не хотел выходить до того, как выйдут все остальные. Наконец, Сполн Гар-Тчорниен Хиирлт, очень знатный вельможа, шепотом спросил у Пиндара Смита:
— Скажите, пожалуйста, уважаемый человек, куда вы, во Имя Матери, спрятали поднос?
Ни о каком подносе Пиндару Смиту никто ничего не говорил. Он передал по телеграфу Джону: «Где поднос?»
— Хард, — спросил Джон, — что ты знаешь о подносе?
— Какой поднос? — спросил Хард.
Джон передал сообщение Смиту: «Какой поднос?»
Смит поднял голову от ключа и спросил князя:
— Какой поднос, сэр?
— Как, тот самый забытый Матерью поднос, на котором мы должны оставить наши карточки. Ведь как иначе вы зафиксируете наш интерес к этой штуке? Вот чего все мы ожидаем у этой забытой Матерью двери.
Смит передал эту информацию Джону, который, в свою очередь, передал ее Харду.
— Материнский нос! — сердито выругался Хард, — Как я мог забыть об этом? — Он побежал наверх и возвратился с богато украшенным серебряным подносом, который поставил на стол у входной двери. После этого гости вышли; большинство из них оставили свои карточки.
Тчорнио нервничал, сидя в самом дальнем углу таверны. До этого он никогда не имел ни с кем тайных встреч, и ему казалось, что все, кто находятся в таверне, следят за ним. С третьим ударом часов, в точно обусловленное время, невысокий мужчина вошел в таверну и направился прямо к столику Тчорнио.
— Вы — Тчорнио Гар-Сполниен Хиирлт? — спросил мужчина.
Тчорнио поднялся:
— Да, сэр. Не будет ли вам угодно присесть? — Мужчина сел в кресло напротив Тчорнио, который нервно осмотрелся вокруг.
— Я пришел затем, — начал неизвестный, — чтобы сделать вам предложение от имени очень высокопоставленного лица. Он не желает, чтобы его имя фигурировало, но хочет, тем не менее, поддержать в финансовом отношении вашу организацию в знак признания важности того дела, которое задумано вами. Это ясно?