Страница 90 из 91
ЭПИЛОГ
Открыв глаза, я понимаю, что ещё рано. Комнату наполняет серый полумрак, от которого веет прохладой — вчера мы забыли закрыть окно. Весна, но ночи по-прежнему холодные. Я зябко втягиваю плечи и поворачиваюсь, ища тепло.
Моё тело инстинктивно тянется к Арэну, который тихо дремлет рядом. Я сильнее прижимаюсь к его телу, пытаюсь согреться. Он издаёт тихий, довольный звук, когда я обнимаю его. Не в силах удержаться, я начинаю лениво блуждать рукой по его телу, изучая знакомые контуры. Провожу пальцами по бедру, изгибу талии, затем перехожу на спину, рисуя невидимые узоры на коже.
Арэн снова издаёт низкое, полусонное мычание, и я невольно улыбаюсь. Едва слышно шепчу: «Прости», но не прекращаю свои движения. Он, не открывая глаз, поворачивается ко мне, притягивает ближе, прижимает к себе так, что я оказываюсь зажата в его руках, как в тисках. Я легонько бью его по руке, но это только вызывает у него сонную улыбку.
— Шебутная, — его голос хриплый от сна, и он звучит так тепло и уютно.
Такая, какая есть — неспокойная, вечно верчусь, как непослушный ребёнок. Но в его объятиях мне так хорошо, даже несмотря на желание встать. Ещё пять минуточек.
— Сколько времени? — спрашивает мужчина, всё ещё не открывая глаз.
— Кажется, только рассвет, — тихо отвечаю, разглядывая его расслабленное лицо. Он вздыхает, его грудь поднимается и опускается, и он прижимает меня ещё крепче.
— Ещё рано, — бормочет он, укладывая меня обратно на подушку. — Спи, некуда спешить.
— Как это некуда? — возражаю я. — У нас сегодня обед у Розенкранц. Мне надо подготовиться. Пиония хоть и стала мягче, но это не значит, что она не найдёт повод придраться.
Арэн сонно смеётся, его рука нежно поглаживает меня по голове, как будто пытается успокоить.
— И что же ты собираешься делать? — спрашивает он, не переставая ласково трепать мои волосы. — Как можно подготовиться, если даже понятия не имеешь, что у неё в голове?
— Не знаю, — признаюсь я, уткнувшись лицом в его плечо. — Но подготовиться надо. Как минимум, сходить в душ, одеться и всё такое.
— Душ подождёт, — лениво возражает он. — На это у нас ещё будет время. А вот на сон в течение недели — вряд ли.
— Я не буду тут лежать и бездельничать, — упрямо заявляю я, чувствуя, как моё тело начинает пробуждаться от сна.
Вместо ответа мужчина неожиданно перекатывается на живот, вдавливая меня в матрас так, что я едва могу дышать. От неожиданности из горла вырывается визг, и Арэн сонно открывает один глаз, смотря на меня с удивлением.
— Чего кричишь? — ворчит он, явно не понимая причины моего беспокойства.
— Ты меня задавишь!
Мой голос намеренно звучит жалобно, и я ёрзаю под его телом, пытаясь выползти, но все попытки тщетны. Это было очевидно, но попытаться стоило.
— Не задавлю, — спокойно отвечает он, но всё же немного ослабляет давление, перекатываясь в сторону. Теперь он просто лежит рядом, но его рука всё ещё на моём животе, и наши ноги переплетены. Так встать тоже не получится.
Арэн снова закрывает глаза и тихо просит:
— Пожалуйста, милая, — шепчет он, нежно сжимая моё тело, — побудь со мной. Я… скучаю.
Эти слова разрывают моё сердце на части, и я больше не могу сопротивляться. Просто закрываю глаза и позволяю себе утонуть в этом моменте, в его тепле и близости.
У Арэна слишком много работы в последнее время. Да и в целом как всегда, но сейчас особенно. Реставрация Академии, открытие новых факультетов, ещё что-то. У меня же занятия с Фельдом, лекции, попытки социальной жизни. В итоге оказывается, что мы видимся только вечерами, или на выходных, или в минуты невыносимой тоски он вызывает меня к себе в кабинет. Дурак, всё ещё.
Вся Академия и без того гудит от этой новости, несмотря на прошедшие несколько месяцев. Если Лиара и ведьмак решили промолчать, не распространяя слухи, то вторая ведьма была только рада. Сколько же шепотков за моей спиной… О, Пресвятые! Но мне не хочется об этом думать, не сейчас, когда он вот так лежит рядом.
Я молча поглаживаю его руку, наслаждаясь редкими мгновениями тишины и покоя. Его дыхание глубокое и ровное, словно он вновь погружается в полусон. Мне даже не хочется шевелиться, но мой живот предательски урчит, напоминая, что давно пора бы поесть. Я тихо ойкаю, смущаясь собственного голода, и это вызывает у Арэна тихий смешок.
Мужчина снова приоткрывает один глаз, поворачиваясь ко мне с дразнящей улыбкой.
— Что ты хочешь на завтрак?
Я в ответ задумчиво мычу, размышляя. Если честно, мне не так важно, что будет на столе, но я всё же пытаюсь придумать что-то конкретное.
— Не знаю, — наконец отвечаю, кусая губу в раздумьях. — Только не каша. Она невкусная.
Арэн тихо фыркает, и я продолжаю, как будто оправдываюсь:
— Бутерброд — скучно, а яичница была вчера.
На этот раз он громко смеётся, утыкается лицом в подушку, приглушая звук. Я приподнимаюсь на локте и смотрю на него.
— Что опять смешного? — спрашиваю с лёгким раздражением.
Арэн поворачивается ко мне, открывает оба глаза и, всё ещё улыбаясь, отвечает:
— Просто забавно. Если ты будешь дальше так долго думать, то останешься голодной. Давай я сам что-нибудь выберу.
Я закатываю глаза, делая вид, что обиделась, но, прежде чем успеваю сказать хоть слово, он поднимается на локте и нежно целует меня в губы. Затем выбирается из-под одеяла и встаёт, сонно потягиваясь и широко зевая.
Невольно слежу за каждым его движением, но тут же отворачиваюсь. Мужчина, абсолютно не стесняясь, стоит передо мной обнажённый. Можно было бы и привыкнуть к подобному, но я всё равно смущаюсь, особенно в такие моменты. Даже если я сама в чём мать родила. Но я-то под одеялом!
Арэн замечает мою реакцию, ухмыляется, но не комментирует. Решил, видимо, не углубляться в это дальше. Он подбирает с пола домашние штаны, быстро их натягивает, затем завязывает волосы в хвост и направляется в другую комнату.
— Поспи ещё немного, — нежно уговаривает он, прежде чем исчезнуть за дверью.
Мягкая ткань нового платья приятно скользит по коже, когда я натягиваю его через голову. Сколько платьев он уже купил? Пять? Десять? Вспомнить не удаётся. Все они, конечно, прекрасны, но хотелось бы, чтобы их было меньше. Тогда каждый наряд имел бы большее значение. Скажи я подобное любой другой женщине — она посчитала бы меня сумасшедшей.
Я застёгиваю платье на ходу, но из-за нервозности никак не могу справиться с замком сзади. Выйдя из спальни, я невольно начинаю говорить, в попытке отвлечься от мыслей.
— Арэн, пожалуйста, не соглашайся на драконий коньяк! Мы с Пионией и слугами еле угомонили тебя и Иладара, таскались по саду в поисках. Это было просто ужасно! — мои слова звучат как мягкий укор, и мне сразу становится стыдно, поэтому я замолкаю.
Арэн молча подходит ко мне сзади и аккуратно застёгивает молнию. Я мельком наблюдаю, как он затягивает себе запонки, и продолжаю ходить по комнате. Прохладные половицы неприятно холодят босые ноги, но я пытаюсь не обращать внимания.
Наконец, останавливаюсь, оглядываю пространство вокруг и высказываю первую пришедшую на ум мысль:
— Знаешь, твоя комната похожа на настоящую лачугу холостяка.
— А кто я тогда, по твоему мнению? — удивленно приподняв брови спрашивает он. — У меня здесь есть всё, что нужно: стол, кровать, книги.
Вздохнув, киваю, но внутри всё ещё кипит нерастраченная энергия. Окинув комнату взглядом ещё раз, я невольно начинаю рассуждать: