Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 80 из 91

— Я настоящий, Мора. Настоящий, — мужчина наклоняется ближе и продолжает уже тише. — Смотри.

На бледной коже его лица начинают медленно проступать бордовые пятна. Вначале едва заметные, но набирающие цвет с каждой секундой. Кожа, некогда гладкая, становится бугристой, превращаясь в тот самый шрам, который я видела всё это время. Из моего горла вырывается испуганный вздох, когда я тихо говорю:

— Какого… — и не заканчиваю, что тут ещё сказать?

— Это иллюзия, у меня никогда не было такого ожога, — объясняет он, что путает ещё больше.

Прищурившись и шмыгнув носом, я придвигаюсь чуть ближе, рассматривая увечье. Выглядит как настоящее, в точности как и ранее. Но на краю моего сознания плещется мысль сомнения — если это галлюцинация, то я могла сама себе это придумать. Понимая, что я всё ещё сомневаюсь, мужчина отпускает мои запястья и берёт мою руку в свою, переплетая наши пальцы.

— Я не вру тебе и не стану. Просто поверь мне, пожалуйста. Знаю, что не заслуживаю, но…

— Как ты выжил? — я выпаливаю быстрее, чем успеваю подумать.

Мне нужен ответ на вопрос, прямо сейчас, срочно.

— Нам не стоит говорить об этом сейчас, ты… — но я не даю ему договорить, вновь перебивая.

— Нет! Нам нужно поговорить об этом сейчас! Ты тёмная сущность, да? Ты захватил его тело? — слова ядовитой рекой начинают течь из моего рта, почти бесконтрольно. — Он не мог выжить, я убила его!!! Верни мне Арэна!

Снова кричу, вырывая руку из его ладони, но теперь это его злит. По крайней мере, мне так кажется. Арэн, или тот, кто в его теле, снова прижимает меня к себе и низко хрипит:

— О Темнейшие, Мора! Это я, я! — он на мгновение останавливается, явно решаясь на что-то. — Я бессмертен. Практически бессмертен.

Его слова обрушиваются на меня как лавина, и я застываю на месте уже во второй раз за вечер. Бессмертен? То есть, он хочет сказать, что не может умереть? Мне не послышалось? Я уж было открыла рот, чтобы спросить, но снова его закрываю, теряясь от удивления.

— И прежде чем ты снова начнёшь кричать, — продолжает мужчина, но уже спокойнее, — мне нужно было умереть, чтобы воскреснуть, и ты сделала всё правильно.

Кажется, я забыла как дышать, пока слушаю его, одновременно пытаясь осмыслить происходящее. Значит, я всё-таки ещё при своём уме? И это было специально? Или новая уловка? Я закусываю губу и снова шмыгаю, разглядывая его лицо вблизи.

— Почему ты не сказал мне раньше?

Логичный вопрос, на который должен быть логичный ответ, и Арэн мне его даёт.

— А ты бы слушала, если бы я пытался рассказать тебе обо всём, лежа с пробитым лёгким и плюясь кровью? — я качаю головой, и он продолжает: — Вот и я так подумал. А сейчас… — ректор тихо вздыхает и наклоняется ближе, утыкаясь лбом в мой лоб. — Сейчас нам нужно отдохнуть, а не вести серьёзные разговоры.

Я прикрываю глаза, чувствуя его тёплое дыхание на моём лице. Так близко, интимно и больно одновременно.

— Мора, — тихо зовёт он, и я издаю тихий вопросительный звук. — Спасибо.

Такое простое слово, но из его уст это звучит как высшая мера похвалы. Не зная, что сказать, я лишь облегчённо вздыхаю, медленно расслабляясь.

Теперь ректор держит меня не так крепко, скорее бережно. Мягко поглаживает пальцами моё запястье, проводит кончиком носа по моим волосам, целует в лоб. Практически платоническая сцена, пока я не поднимаю голову выше.

Так много хочется сказать, наброситься с вопросами, может, даже с обвинениями. Ведь несмотря на короткий миг примирения, в груди всё ещё ноет от недавнего скандала. Он ведь оттолкнул меня, но сейчас…

— Арэн, мы…

Его палец опускается на мои губы, заставляя замолчать, и мужчина отрицательно качает головой. Не сейчас, да. Я не в том состоянии, чтобы думать, а он — тем более.

Неожиданно на его лице появляется едва заметная улыбка. Ректор поднимает мой подбородок двумя пальцами и целует. Вначале невесомо, словно проверяя, оттолкну ли я или нет, но через мгновение уже увереннее. Я издаю тихий стон от неожиданности, но отвечаю. Кажется, у меня даже сердце замерло, просто от ощущения близости. Его губы мягкие, но в то же время решительные, с привкусом пережитых страданий и боли.

Я закрываю глаза, отдаваясь этому моменту полностью. Каждое наше движение, каждое прикосновение кричат о привязанности и сожалении. В них — всё, что мы чувствуем друг к другу, все слова, которые не были сказаны, и все эмоции, которые были заперты. Мы словно сливаемся воедино, забывая обо всём на свете, кроме друг друга.

Мои руки обвиваются вокруг его шеи, и я прижимаюсь к нему ближе. Его тело, несмотря на всю свою уязвимость и усталость, кажется невероятно сильным и тёплым. Мужские руки в ответ скользят по моей спине, притягивая меня к себе ещё крепче. Чувство, поначалу казавшееся просто страстью, оказывается глубокой, всепоглощающей любовью, которая переполняет меня до краёв.

Отбросив все остатки приличия, Арэн целует меня глубоко, жадно, прижимаясь к моим губам снова и снова, как будто не может насытиться. Его зубы задевают мою нижнюю губу, резко прикусывая, прежде чем смягчить боль бархатным прикосновением языка. Я задыхаюсь, раскрывая рот шире, наслаждаясь плавным скольжением внутри.

Не замечая ничего вокруг, я растворяюсь в его прикосновении. Податливая и послушная, полностью во власти восхитительного ощущения, которое он вызывает. Внизу живота разливается жар, пульс учащается от каждого скольжения его губ, от каждой ласки его языка. Мои пальцы впиваются в бледную кожу на его плечах, оставляя розовые отметины, но кажется, мужчину это не волнует.

Мы целуемся самозабвенно, пока обоим не начинает не хватать воздуха. Арэн отрывается от меня первым, и его лоб касается моего. Тяжело дыша, маг обхватывает моё лицо ладонью, нежно поглаживая большим пальцем щеку.

— Останься у меня сегодня, — шепчет он хриплым низким голосом.

— Я бы осталась и без твоей просьбы, — отвечаю я, немного запыхавшись.

В комнате царит хаос: кровавые следы, следы пепла, сгоревший диван. Арэн весь грязный в копоти, и я тоже. Этот вид вызывает у меня смешок, несмотря на тяжесть момента.

— Что смешного?

— Ну… — я отстраняюсь и оборачиваюсь через плечо, смотря на беспорядок. — Даже не знаю, тут очень уютно.

Проследив за моим взглядом, ректор только вздыхает, но не так, как обычно, скорее с ноткой веселья. Повернувшись назад, замечаю, что он и вправду улыбается.

— Да, я так старательно наводил красоту перед твоим приходом, устал немного.

— Угу, и костюм новый надел. Красивый.

От нового саркастичного комментария мужчина издаёт грудной смешок и откидывает голову на спинку кресла.

— Говорю же, старался.

Между нами повисает пауза, прежде чем он продолжает:

— Надо помыться.

В ответ я лишь киваю на предложение и уже собираюсь встать, как падаю на его колени обратно. О Пресвятые! Я снова в комнате у мужчины, снова иду мыться, и у меня снова нет одежды. Смущённо качаю головой.

— Почему? — уточняет он, устало глядя на меня из-под полуприкрытых век.

— Потому что мне не во что переодеться, а пижама, — я опускаю голову вниз, окидывая себя взглядом, — ну, она испорчена.

— Можно подумать, в прошлый раз тебя это остановило. Дам что-нибудь из своего.

— Но… — хочу возразить, но он перебивает:

— Никаких “но”, душ, успокаивающее зелье и в постель.

Арэн обхватывает моё тело двумя руками, встаёт с кресла и несёт в маленькую ванную комнату. Даже сопротивляться не буду: мужские штаны — ладно, рубашка — пусть будет рубашка. Что угодно, лишь бы снять с себя провонявшую гарью и кровью ткань.