Туман

Цзи Юйши посмотрел на своё юное тело через стеклянное окно и негромко поинтересовался:

— Капитан Сун, что ты думаешь?

Сун Цинлань ошарашенно рассмеялся:

— Да, я действительно ошибался.

Он сделал паузу и сказал более спокойным тоном:

— Смотри, я тоже вышел.

Вдалеке воспитательница следила за порядком в очереди. Дети были выстроены аккуратно, и когда Шэн Хань протиснулся вперёд, сзади к нему подбежал пухленький мальчик. Маленький толстячок был очень симпатичным, и на вид ему было не больше пяти. Он был толще и выше остальных, и его лицо было полно невинности и ребячества, когда он что-то сказал Шэн Ханю, который оглянулся на него.

Сун Цинлань и Цзи Юйши не могли понять, о чём говорят дети, так как находились слишком далеко, но, похоже, они веселились от души. Маленький толстяк широко улыбался, в то время как выражение лица Шэн Ханя было гораздо более сдержанным, и он вежливо и мягко кивнул толстячку.

— Мой отец опаздывает, — пояснил Чжи Юйши. — Опоздал на двадцать минут.

— Я знаю, — Сун Цинлань поднял бровь. — Разве я не сопровождаю тебя?

Цзи Юйши повернул голову, несколько удивлённый:

— Сопровождаешь меня?

По его воспоминаниям, это шофер семьи Сун в этот день приехал поздно.

Сун Цинлань жестом предложил ему посмотреть в сторону, и лицо Цзи Юйши мгновенно просветлела. На обочине улицы припарковалась чёрная машина, а рядом с ней стоял водитель и смотрел в сторону детского сада. Он просто ждал, не подавая никаких признаков того, что собирается подойти к детскому саду. Если Цзи Юйши правильно помнил, он был водителем семьи дедушки Сун Цинланя и ежедневно забирал и отвозил ребёнка.

Маленький толстячок появился в зоне ожидания позже, и было похоже, что он поприветствовал водителя, а затем развернулся и побежал обратно, чтобы сопровождать своего хорошего друга.

— Я вспомнил, — сказал Сун Цинлань. — Кажется, я приглашал тебя поиграть в этот день, не так ли?

— Да, — Чжи Юйши продолжил: — Ты пригласил меня к себе домой, но я отказался.

Маленький толстяк достал из кармана конфету и протянул её Шэн Ханю. Когда остальные дети узнали об этом, они собрались вокруг него и попросили конфет, но он никому не дал, а единственную конфету отдал Шэн Ханю.

Сун Цинлань спросил:

— А знаешь, почему?

Цзи Юйши спросил:

— Почему?

— В то время я уже знал, что уеду, — Сун Цинлань погрузился в воспоминания: — Я слышал, что взрослые говорили по телефону. Они боролись за мою опеку, и папа её получил. Дедушка был так зол из-за этого, что сильно поругался с моим отцом по телефону.

Цзи Юйши не знал, что сказать.

Сун Цинлань продолжил:

— Я хотел рассказать тебе, но ты отверг меня, поэтому я ничего не сказал.

— Прости, — повинился Цзи Юйши.

— Всё в порядке. Никто не знал, что позже я так внезапно уеду. Отец пришёл прямо в детский сад и забрал меня. Ты ведь испугался, верно?

Цзи Юйши выглядел растерянным:

— Что?

Сун Цинлань сузил глаза и резко ответил:

— Вот почему ты плакал и тянул меня за рукав, чтобы попросить не уходить.

Цзи Юйши потерял дар речи. Он не мог признаться, что плакал из-за этого, потому что это было не так. Эта сцена была лишь плодом воображения Сун Цинланя.

Ещё через десять минут перед входом в детский сад остановилась белая машина.

Сун Цинлань заметил, что Цзи Юйши, сидевший рядом с ним, слегка выпрямил спину, пальцы его подсознательно сжали застёжку молнии на одежде, а взгляд устремился на машину.

Водительская дверь открылась, и из машины вышел молодой человек лет тридцати, с ясным и утончённым взглядом, в очках, с интеллектом и учёностью во всём теле.

Он запер машину и подошёл к переходу «зебра» на другой стороне, подождал, пока проедут две медленно движущиеся машины, и перешёл дорогу под мигающий жёлтый свет.

Он подошёл к воротам детского сада, с улыбкой поприветствовал воспитательницу и помахал сыну рукой.

Это был Шэн Юнь, биологический отец Цзи Юйши, и Шэн Хань побежал к нему со своей сумкой на спине, как птица, возвращающаяся в гнездо.

Глаза Цзи Юйши стали горячими и красными, а вскоре наполнились слезами. Он никогда не думал, что сможет увидеть своего отца таким образом. В этот момент он понял одну вещь — Сун Цинлань хотел, чтобы он пришёл сюда не для того, чтобы доказать так называемое неправильное признание пола, а чтобы дать ему шанс снова увидеть живого отца. Для Цзи Юйши это очень много значит, ведь Шэн Юнь всё ещё жив, а Шэн Хань не страдает гипертимезией. Для них это был самый обычный день.

Они вместе пойдут домой и приготовят простую еду, после чего Шэн Хань спустится вниз, чтобы покормить бездомных кошек, затем самостоятельно сделает уроки и примет ванну, а перед сном послушает сказку отца.

Это было самое простое и счастливое время в жизни Цзи Юйши.

— Спасибо, — тихо сказал Цзи Юйши. — Спасибо.

Хотя Цзи Юйши уже давно развязал узел в своём сердце и отпустил эти вещи, это время всё ещё принадлежало ему.

Сун Цинлань непринуждённо прошептал «пожалуйста» и больше его не беспокоил.

С другой стороны Шэн Юнь подхватил Шэн Ханя на руки и терпеливо и нежно выслушал рассказ сына о том, что случилось с ним в детском саду. Маленький толстяк вышел за ними из калитки детского сада, а водитель уже подошёл к нему и взял за руку.

Обе семьи одна за другой пересекли «зебру», убедившись, что это безопасно. Шэн Хань обнял отца за шею и попрощался с толстячком, который тоже помахал ему в ответ.

Цзи Юйши улыбнулся и обернулся, чтобы поговорить с Сун Цинланем, но увидел, что рядом никого нет.

Когда он снова выглянул в окно, Сун Цинлань уже подошёл к машине толстяка. Неизвестно, какой способ он использовал, но мужчина присел на корточки и заговорил с ребёнком, а водитель стоял в стороне.

О чём они говорят? Цзи Юйши, вероятно, догадывался.

Не так давно они обсуждали, что если бы отец не забрал Сун Цинланя из города Нин или если бы его мать выиграла дело об опеке, и Сун Цинлань остался бы в городе Нин, то мог бы он учиться в той же начальной школе, средней школе или университете, что и Цзи Юйши?

Это было бы параллельное время и пространство, полностью отличающееся от реальности, и, возможно, они могли бы подружиться и сопровождать друг друга раньше.

В этом безответственном образце времени всему было позволено случиться.

Сун Цинлань прошептал своему детскому «я»:

— Скажу тебе по секрету, на самом деле я — это ты из будущего, и меня тоже зовут Сун Цинлань.

Глаза маленького толстяка расширились от удивления:

— Ты мне врёшь?

— Ш-ш-ш, не надо, чтобы другие это слышали, — Сун Цинлань улыбнулся и сказал: — Это правда. Посмотри, каким высоким я стал, только ты можешь вырасти таким высоким.

Толстяк рассмотрел его прямой нос и красивое лицо, а также крепкие мускулы и отличную фигуру, он был немного убеждён и спросил:

— Чем же ты занимаешься?

Сун Цинлань ответил:

— Я солдат.

Маленький толстяк издал «вау!» и радостно сказал:

— Мне нравится быть солдатом!

Сун Цинлань почесал нос и сказал ему:

— Я путешествовал сквозь время и пространство, чтобы найти тебя сегодня, потому что хочу, чтобы ты кое-что мне пообещал.

Голос пухлого толстячка всё ещё был немного молочным, и он спросил:

— Что именно?

Улыбка Сун Цинланя немного смягчилась, а затем он серьёзно сказал:

— Не следуй за своим отцом в город Цзян, у него не будет времени, чтобы заботиться о тебе, а дедушка будет относиться к тебе очень, очень хорошо. Ты должен усердно работать в городе Нин и сопровождать своего лучшего друга Шэн Ханя 6 апреля 1439 года, чтобы он не уходил домой так рано.