Туман

С неоновым светом, проникающим через окна машины, его профиль в ярком, но тусклом свете выглядел как картина.

— Как всё прошло? — Цзи Минъюэ, казалось, не знал, о чём спросить. Он боялся, что результат окажется далеко за пределами их ожиданий, и ещё больше боялся, что Цзи Юйши не сможет этого принять. — Что вы видели в том году? Вы поймали убийцу?

На светофоре загорелся красный.

Сун Цинлань держал одну из ладоней Цзи Юйши, его большой палец нежно ласкал её тыльную сторону:

— С ним всё в порядке. Когда он проснётся, я попрошу его перезвонить тебе… Он может пойти домой в гости.

Семья Цзи сыграла очень важную роль в жизни Цзи Юйши. Проснувшись, Цзи Юйши, скорее всего, первым делом посетит резиденцию Цзи. У него была обязанность и необходимость рассказать своей семье обо всём, что беспокоило его последние семнадцать лет и обо всём, что произошло в 1439 году.

Когда Сун Цинлань сказал это, Цзи Минъюэ понял, что, вероятно, всё не так просто, как они думали.

Даже если он и хотел узнать правду прямо сейчас, когда он услышал, что Цзи Юйши в порядке, его это успокоило. Цзи Минъюэ только сказал ещё несколько слов, прежде чем повесить трубку.

— Сун Цинлань, — Цзи Юйши проснулся. — Это был мой брат?

Он открыл свои прекрасные глаза и лежал на чёрном автокресле в довольно ленивой и расслабленной манере.

Сун Цинлань с трудом мог отвести глаза.

Тихая машина, шумный город. Это напомнило Цзи Юйши, что он, наконец, вернулся.

Сун Цинлань:

— Это был Учитель Цзи. Он хотел узнать, как ты, и его успокоило то, что ты со мной.

Цзи Юйши сохранял ту же позу, что и во сне:

— Значит, его не успокоило бы, если бы меня не было с тобой?

Свет переключился на зелёный.

Сун Цинлань выпустил из своей руки ладонь Цзи Юйши и снова положил её на руль:

— Кто это сказал? Думаю, ты достаточно расслаблен, чтобы так смело заснуть. Не боишься, что я что-нибудь с тобой сделаю?

— А ты сделаешь? — Цзи Юйши несколько раз моргнул. — Ты так долго тайно следил за мной, но я никогда не видел, чтобы ты действовал.

Он говорил о том, что сделал Сун Цинлань после того, как покинул мир в 1439 году.

Вернувшись в Уроборос, эти двое постоянно метались. Чтобы циклы накладывались друг на друга, они должны были снова и снова появляться друг перед другом, прежде чем случился парадокс, и у них не было времени говорить об этих вещах.

Эти циклы, эти запутанные связи, которые уже существовали ещё до того, как эти двое узнали об этом, дали им нечто, похожее на предначертанную судьбу.

Цзи Юйши сказал:

— Тот извращенец, которого я упомянул, смотрящий на меня в баре, это был ты, не так ли?

Длинные и тонкие пальцы Сун Цинланя стучали по рулю. Со своей точки зрения Цзи Юйши мог видеть только твёрдую линию его подбородка. Он услышал, как тот усмехнулся:

— Чёрт, ты хоть это помнишь? Я просидел там много дней и увидел тебя только раз.

Сун Цинлань долгое время следовал за Цзи Юйши.

В то время Цзи Юйши было двадцать, он всё ещё учился в университете и любил гулять в одиночестве.

Но, возможно, это произошло из-за того, что его отношение к своей сексуальной ориентации было слишком спокойным, или, возможно, из-за того, что его круг общения был недостаточным, вот он и подумал, чтобы пойти в гей-бар и посмотреть, что делают люди той же сексуальной ориентации.

В ту ночь темой была маскарадная вечеринка, поэтому все они были в масках.

Цзи Юйши сел в углу, заказал бокал вина и отверг трёх мужчин, которые подошли, чтобы завязать разговор, прежде чем покинуть бар, ничего не добившись.

Сун Цинлань долгое время стоял по другую сторону танцпола. Сквозь толпу танцующих и веселящихся, он жадно наблюдал за Цзи Юйши более сорока минут.

Кроме того, это был самый долгий раз, когда он мог видеть Цзи Юйши во время его путешествий. Кто бы мог подумать, что он остался «извращенцем» в памяти Цзи Юйши?

Цзи Юйши тут же поперхнулся. Он подавил сырость в глазах:

— Потому что я приходил туда всего один раз. Ты дурак?

— Дурак, — Сун Цинлань нашёл это забавным. Он оглянулся на него и многозначительно сказал: — Когда я вернулся, меня поймал твой отец.

Эти двое также не обсуждали эту тему.

Цзи Юйши уже проснулся, а обратный путь был ещё долгим. Сун Цинлань очень просто объяснил ему всё, что произошло после появления Шэн Юня.

Он рассказал о прототипе так называемого «Тяньцюн всех эпох». Когда он говорил о словах Шэн Юня что смерть Цзи Юйши не окончательный финал, Цзи Юйши сел. Он отрегулировал сиденье, выпил немного воды, чтобы очистить свой разум, и некоторое время обдумывал эти слова:

— Этот захват времени и пространства… Может быть то, что мы думали шло изначально, на самом деле не так?

Сначала был угнан Седьмой отряд.

Затем, чтобы переписать судьбу Цзи Юйши, они снова вернулись к тому моменту, когда их угнали.

Что произошло раньше, а что позже?

Сун Цинлань раньше тоже задумывался над этим вопросом. Реакция Цзи Юйши была тем, чего он ожидал. Он сказал:

— Круг идёт по другому кругу. Идеальное совпадение.

— Нет, — Цзи Юйши покачал головой. — Это не совпадение, и это не произошло в соответствии с развитием событий.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы думали, что при работе родительской системы не будет различия между причиной и следствием, до и после. Последовательность событий можно рассматривать как всё, что происходит одновременно, — Цзи Юйши объяснил: — На самом деле, ты когда-нибудь думал, что он на самом деле манипулирует нами, чтобы улучшить эти причинно-следственные связи? Ему нужна была отправная точка, а также требовался замкнутый цикл, иначе он не смог бы оставаться последовательным.

Сун Цинлань последовал его мыслям и слегка нахмурился:

— Ты имеешь в виду, что твоя смерть в 1439 году, вероятно, также была изначально запланированным событием?

— Да. Моя смерть была причиной его мотивации глубоко погрузиться в разработку якоря времени, — Цзи Юйши сказал: — Если я не ошибаюсь, возможно, именно поэтому мы смогли выжить в миссиях уровня SS. Без временного якоря выполнение таких миссий, как Уроборос, невозможно только с одними нами.

Сун Цинлань нахмурился:

— Тогда Шэн Юнь узнал…

Его тон внезапно стал холоднее. Выражавшийся в нём гнев был очень очевиден.

Цзи Юйши схватил его за руку и медленно произнёс:

— Я понимаю, почему он это сделал.

Это был ещё один красный свет.

Сун Цинлань нажал на педаль тормоза и включил автоматический режим вождения.

Он повернулся и коснулся лица Цзи Юйши. Казалось, он был почти убит горем:

— Он твой отец! Его основная обязанность как отца — заботиться о тебе и защищать тебя по мере твоего взросления, а не приносить жертвы ради всего мира или ради общей картины. Ты не его пешка! Его нельзя считать великим человеком, он безумец!

Цзи Юйши сказал:

— Если бы это был я, я бы сделал то же самое.

В глазах Сун Цинланя вспыхнуло ещё больше гнева. Он стиснул зубы:

— Я не…

— С того момента, как человечество соприкоснулось с тайной времени, независимо от того, хотели они того или нет, они уже оказались глубоко вовлечены, — Цзи Юйши сказал: — В широком смысле он также был шахматной фигурой. Все его решения и всё, что он делал, было предопределено.

Все люди, занимающиеся наукой, безумцы.

Все, кто пытается контролировать время, были безумцами.

Те, кто пытается это исправить, тоже все безумцы.

У Цзи Юйши всегда был самый ясный мыслительный процесс. Он потёрся лицом о руку Сун Цинланя: