Страница 6 из 6
Глава 5
Глава 5
Сергей вышел из ванной комнаты и обомлел. Девочка чинно сидела на диване, сложив руки на коленях, всем своим видом показывая все свое смирение и послушность.
«Господи, такая маленькая, а уже …» - додумать, что «уже» помешал пьяный смех, доносившийся из кухни.
Девочка вздрогнула и опасливо посмотрела в сторону комнаты.
«Не в первой ей видеть и слышать такое».
Представив на месте маленькой девочки свою дочь, Сергей от злости сжал кулаки. От того, что является и сам перед ребёнком в таком виде, от стыда горела не только шея, но и щеки с ушами.
Выбрав из предложенных вещей футболку и штаны, вернулся в сан узел, чтобы переодеться.
Девочка вся также смиренно сидела на диване и ждала своей участи от взрослого дяди, который переоделся и не знал, что дальше делать. Оставлять в этом притоне ребенка он не хотел, но и остатками своего разума понимал, как он будет выглядеть в окружающих глазах, когда возьмет ребенка на руки и понесет ее, к примеру в полицию, пока ее мамаша не приведет себя в чувство.
Сергей также понимал, что если сейчас будет выкидывать своих собутыльников из этой квартиры, то ребенок может просто испугаться, а пугать маленькую, хорошенькую девочку с голубыми глазками, он очень не хотел.
«Настя» - промелькнуло в мозгу. Как бы не хотелось общаться с бывшей женой, Сергей понимал, что помочь ему могла лишь одна она.
Пошарив в карманах куртки, мужчина нашел старый, потрепанный маленький блокнотик, с разноцветным толи жеребенком, толи пони на обложки. Откуда появилось сей чудо в кармане, Сергей не смог бы ответить, даже под пытками.
-Папочка, а ты меня не бросишь? – раздалось вдруг переливчатым печальным голоском от дивана.
Обернувшись, мужчина как бы вспомнил, что находился в комнате не один.
Душ, хоть и помог немного, но от похмелья Сергей страдал знатно.
«Сейчас бы бутылочку холодненького пивка» - мечтательно пронеслось в мозгу.
Нельзя. Слово дал! Себе и ребенку. Маленькой, такой славной девочке, что сидела перед ним, с ожиданием смотрела на него, как будто от него зависела не только жизнь этого чудного ангела, но и гравитация на Земле.
Вспомнив, что его хоть и записали в будущие отцы, но и познакомиться тоже надо.
Опустившись на колени, перед девочкой. Сергей решил начать диалог, но слова не складывались в предложения, разбегаясь, как те тараканы, что и сейчас вовсю хозяйничали на кухне, разбегаясь лишь от неумелых, заторможенных движений пьяных человечков, что представлялись хозяевами в этой, отдельно взятой, на попечении тараканов квартире.
-Я Ева! – наконец-то догадалась представилась девочка, с интересом склонив голову набок, ожидая имени от того, кого она уже и так нарекла таким чудесным статусом «папочка».
Склонившись немного, Сергей по-отечески поцеловал ребенка в лоб. Ну папочка, так папочка! Куда деваться от такого почетного звания, нужно лишь смириться и с гордо поднятой головой нести бремя до конца.
Не дождавшись от отца имени, Ева решила назвать его сама. Ведь когда берешь котенка, то сама ему имя даешь. Девочка помнила, что бабушка разрешила дать имя такому же маленькому котенку, когда они были вместе у нее в гостях, там у моря.
Тогда же мама сказала, что это кошечка и позволила назвать Евочке ту «Амалией», так звали самую красивую куклу ее заклятой подружки по садику- Наташки.
Логично же, что «Амалией» папочку нельзя назвать, он же не кукла и не маленькая кошечка.
Ева вспомнила, что у бабушки еще жил во дворе старый пес Полкан. Еще петух бегал Петька и много разноцветных курочек. Когда Ева спросила у бабушки как зовут кур, то бабушка лишь махнула рукой и сказала, что «Машки» все. От такой несправедливости девочка тогда решила дать каждой курочке свое настоящее имя. Ту, с хохолком, назвала Цветочком, ту, рядом с петухом- Лисичкой, а ту, которая гребла что-то возле сарая и что-то клевала с земли- Зайчиком. Но Зайчик меланхолично не обращала внимание на молодую хозяйку, что раздавала имена направо и налево. Потом что-то пошло не так и курочки перемешались, и Лисичка от петуха сбежала, Цветочек забралась под большие листья лопуха и оттуда выбежало уже два Цветочка и вообще от такой суматохи у Евы закружилась голова.
А если назвать своего нового папу, как прежнего- Сергеем? Ева помнила, что в моменты, когда папа на нее сердился, не очень правда, лишь хмурил брови и серьезно спрашивал: Ева Сергеевна, вы почему пришли из садика с пятном на новом платье от травы? Ева, конечно, не могла тогда ответить, почему вдруг пятно оказалось на ней. Может бегала и упала, а может вредная Наташка замарала, когда Ева спала в полдник.
Но сочетание «Ева Сергеевна» навсегда отпечаталось в детском мозгу.
-Папочка, а можно я назову тебя Сергеем? – прошептало маленькое чудо Сергею на ухо.
Воздух не поступал в легкие, дышать стало нечем. С трудом сделав несколько столь живительных глотков воздуха, Сергей смог лишь только согласно кивнуть головой.
-Можно, доченька. – Наконец-то вырвалось из горла.
«Моя, моя, моя!» - Стучало в мозгу набатом. Жизнь отдам, силу отдам, сердце из груди вырву и положу к ногам дочери.
Почему мы влюбляемся? Почему к одним людям испытываем симпатию, других снисходительно терпим, а некоторых на дух не переносим?
На каком уровне подсознания мы можем принять и полюбить кого-то? Будь то молодая жена, только что родившийся ребенок, девушка, продававшая кофе и позднее ставшая любовницей.
Кто там, на небесной канцелярии распределяет и раздает роли в нашей и чужих жизнях?
Сергей, потерявший дочь по нелепой случайности, молил тогда и плакал, стоя на коленях перед свежей, только что закопанной могилой дочери. Душа выла и терзала грудную клетку, моля о смерти, о прекращении мук. Если можно было, то он с радостью лег бы в гроб, вместо своей маленькой девочки. Помнил только боль, мокрое от слез лицо, снова боль, почерневшее от горя лицо жены, снова боль и небытие.
Врачи поставили укол. Сон. Боль от сбитых костяшек на руках. Боль от мозолей на руках, когда мужчина громил и разбивал детскую площадку. Боль от ударов полицейских дубинок, десять суток ареста. Боль от вида горя жены, от бессилия перед судьбой.
Помнил первую бутылку водки, помнил вторую. Уснул в пьяном угаре, проснулся, кто-то предложил похмелиться…
Пять лет беспамятства, пять лет в трубу выкинутых лет. Что можно было изменить? Ничего.
Там, на небесной канцелярии для каждого уготован свой путь. Кто-то с честью его проходит, кто-то под тяжестью обстоятельств ломается, а кому-то, как, к примеру, нашему Герою, нужно время, чтобы понять и принять реальность. Выбор сделать для себя.
Кто ты?
P/S: От автора- книга закончена. Можно много слов сказать, но не буду. Каждый делает выбор для себя. Многим покажется такая концовка странной, но ее я вижу именно такой. С любовью, Надежа.