Страница 3 из 77
Выслушав это, некоторые члены совета заявили, что король ни в коем случае не должен доверять этой девушке. Другие же были того мнения, что, поскольку она называет себя божьей посланницей, король должен по крайней мере выслушать ее. Сам король желал, однако, чтобы ее предварительно допросили клирики и люди церкви.
Наконец, не без затруднений, было решено, что король выслушает Жанну. Но когда она уже прибыла в Шинонский замок, чтобы предстать перед королем, он, подстрекаемый своими приближенными, все еще колебался в намерении дать ей аудиенцию. Тогда ему указали, что Робер де Бодрикур сообщил письмом о том, что он посылает эту женщину, и что она пересекла занятые врагом провинции, каким-то чудесным образом переправившись вброд через многочисленные реки, чтобы попасть к нему. Это убедило короля, и аудиенция Жанне была дана. "
Аудиенция состоялась 10 марта в парадном зале Шинонского замка. Людовик Бурбонский, граф де Вандом, ввел ее в зал, наполненный сотнями людей, «освещенный едва ли пятью десятками факелов». Жанна совершенно не растерялась, и «очень скромно и просто» подошла прямо к Карлу, встала перед ним на колени и произнесла: «Благородный дофин, меня зовут Девой Жанной. Я послана к вам Богом помочь вам и вашему королевству. И объявляет вам Царь Небесный через меня, что вы будете помазаны и венчаны в Реймсе и будете наместником Царя Небесного, Который есть Король Франции», после чего попросила поговорить без свидетелей. (Симон Шарль упоминает, что король, для проверки Жанны, якобы смешался с толпой придворных, и был поражен, что она не ошиблась).
Разговор состоялся (возможно, лишь на следующий день), и как говорят, король вышел с «сияющим лицом», и оказал Жанне почести.
Духовник Жанны Жан Паскераль рассказывает о любопытном случае, произошедшем перед приемом.
«Когда она подходила к замку, появился какой-то всадник, который воскликнул, увидев Жанну: «И это Дева?» Он оскорблял ее, и поклялся с непристойным богохульством. «О! ради бога», — ответила ему она, «Почему вы поносите Бога, вы, кто так близок к собственной смерти!» И спустя час после означенного, тот человек напившись упал в колодец и утонул».
Жан Д’Олон, оруженосец Девы, лично не присутствовавший в этот день в Шиноне, но принявший участие в последующих заседаниях королевского совета, показал по этому поводу: «После того как эта Дева была представлена королю, она имела с ним тайный разговор и сказала ему некоторые тайные вещи; какие, я не знаю; знаю только, что вскоре после этого король созвал некоторых людей из своего совета, среди которых был я.
И тогда он объявил им, что эта Дева сказала ему, что она послана ему Богом помочь ему в освобождении его королевства». Было решено создать церковную комиссию и испытать ее в Пуатье, где находился парламент. Перед этим дамской комиссией во главе с тещей короля было произведено освидетельствование Жанны на предмет девственности. Часть церковников отправилось в Домреми, собирать сведения.
12 марта Жанна отправилась в Пуатье, где проходили слушания, и пробыла там до 22 марта. Протоколы этих заседаний не сохранились, и были восстановлены в основном по воспоминаниям очевидцев. Например профессор теологии Гильом Эмери спрашивал: «По твоим словам, бог хочет помочь французскому народу избавиться от бедствий. Но если Францию освободит сам бог, то зачем же тогда нужны солдаты?»
" Солдаты будут сражаться, и бог пошлет им победу», — ответила Жанна.
Монах-францисканец Сеген де Сеген, заинтересовался, на каком языке говорили с Жанной ее святые.
«На лучшем, чем ваш», — невозмутимо ответила она. «Я же, — поясняет брат Сеген, — говорил на лимузенском наречии».
Он стал требовать от нее, чтобы она дала некое «знамение», подтверждающее, что она действительно послана богом, а не является самозванкой, могущей погубить доверенных ей солдат. Тогда она сказала: «Я пришла в Пуатье вовсе не для того, чтобы давать знамения и творить чудеса. Отправите меня в Орлеан, и я вам покажу там, для чего я послана. Пусть мне дадут любое количество солдат, и я пойду туда».
В конце концов комиссия признала Жанну «истинной христианкой и хорошей католичкой», указав, что король может и должен воспользоваться ее помощью и отправить «в названный город Орлеан». Начинается невиданный доселе патриотический подъем. Здесь она диктует первое письмо к англичанам, предлагая им пока не поздно убираться из Франции. 24 марта Жанна с триумфом выезжает обратно в Шиннон. Начинается сбор войск в Туре и Блуа.
5 апреля Жанна прибывает в Тур, где для нее изготавливают белые доспехи (полированные стальные доспехи, казавшиеся белыми; в счетах Рагуйе, военного казначея, сохранилась запись: «королевскому оружейнику в Туре, за полные доспехи для означенной Девы, 100 турских ливров»). Меч, якобы найденный под алтарем церкви в Сен-Катерин-де-Фьербуа и принадлежавший по поверью самому Карлу Мартеллу она получила раньше. Боевого коня подарил ей герцог Алансонский, восхищенный умением Жанны держаться в седле. Здесь же она придумала себе знамя, больше напоминающее церковную хоругвь. Показание ее духовника Паскераля:
«Она сказала мне, что спросила Святых Господа, которые явились ей, что она должна сделать; и они сказали ей сделать знамя ее Бога. Для этого, ей сделали ее знамя, на котором был изображен образ нашего Спасителя, помещенного на облаках небес, с ангелом, держащим в его руке геральдическую лилию, которой Христос благословлял. Я был в Туре с нею, когда это знамя было окрашено. (В счетах Рагуйе: «Hauves Poulnois, живописцу, живущему в Туре, для того, чтобы окрасить и обеспечивать материалы для большого знамени, и маленького, для Девы, 25 турских ливров».) "
Здесь же, в Туре, Жанне назначили оруженосцем и мажордомом Жана д’Олона, пажами Луи де Конта и некоего Раймона, как «руководительнице боевыми действиями» выделили герольдов Амблевиля и Гиеня.
Также в ее «штате» числились уже упомянутый священник Жан Паскераль, цистерцианец Николя Вутон(родственник матери Жанны), и некий монах Машелин Рауль, казначей и духовник. По некоторым данным и два ее брата, Жан и Пьер, присоединились к ней здесь же.
Все больше знати примыкало к армии, с восхищением отзываясь о Жанне. В чем причина такой популярности?
На мой взгляд тут нет ничего неимоверного и запредельного.
Все соратники упоминают, что в отличии от мрачных религиозных фанатиков, на людях у нее всегда было веселое лицо, излучающее радость, для каждого наготове любезное и уместное слово; только наедине с Богом, во время исповеди и молитвы она плакала; ее абсолютная уверенность в победе укрепляла сомневающихся; невинность и детская непосредственность привлекала сердца грубых воинов, привыкших видеть вокруг лишь шлюх; юная красота радовала глаза, пылкая вера внушала уважение и благоговение.
Разумеется, как военного лидера ее никто не принимал всерьез в это время, считая своего рода талисманом, помогающим подымать боевой дух войск, вербовать сторонников и получать средства.
21 апреля Жанна с отрядом прибыла в Блуа, где концентрировались силы французов под командованием известных капитанов, таких как Гокур, де Рец, Буссак, Кулан, Ла Ир, Ксентрайль и прочие, а также большое количество продовольствия для осажденного города.
Она приказала удалить из лагеря всех женщин, посещать богослужения и прекратить богохульства и клятвы.
Дело в том, что среди простонародья было распространено поверье, что многие победы англичан являются следствием благочестия Генриха Пятого, и сокрушить врага можно только благочестивой армией.