Страница 15 из 32
– Неуместное замечание, – сказал он расстроенным голосом.
– Да, если я позволю этому зайти дальше, нас ждет полный крах. – Она сложила руки на груди. – Сколько раз я уже повторяла тебе, что моя карьера очень много значит для меня. Мне хочется как можно скорее войти в руководство фирмы..
– Ты стараешься ради себя или пытаешься что-то кому-то доказать? Оправдать свое существование?
В том, что он сказал, была изрядная доля правды. И она не знала, что ответить ему. Он обхватил ее за шею.
– Мэдди, ты не должна никому ничего доказывать. Ты должна жить так, как хочешь. Стоит ли отказываться от удовольствий жизни ради целей, которые ты перед собой ставишь? Карьера – штука серьезная.
– Что ты имеешь в виду?
– Твое предназначение – это семья и дети. Какое отношение это имеет к карьере?
Сердце Мэдисон ушло в пятки. Он знает? Откуда? Теперь самое подходящее время сказать ему. Больше откладывать нельзя. Времени не остается. Он знает содержание завещания, и ему потребуется время для улаживания дел. Но у нее-то времени не оставалось.
– Люк, я должна тебе кое-что сказать.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Внимательно разглядывая ее лицо в лунном свете, Люк сказал:
– После того, что мне пришлось выдержать за последнюю пару недель, фраза «Я должна тебе кое-что сказать» – не совсем то, что мне хотелось бы услышать.
Мэдди открыла рот, чтобы ответить, но тут зазвонил телефон.
– Запомни, что ты хотела мне сказать, – проговорил он, а сам подумал: независимо от того, что она ему скажет, это не изменит его жизнь так кардинально, как изменило ее известие о том, что он не тот, кем считал себя раньше.
Люк вошел в кухню и снял телефонную трубку. – Да?
– Люк, это Ник, твой старший брат. Припоминаешь?
Сердце защемило при мысли о том, что теперь он только наполовину связан с этим человеком, которым всегда гордился и которому старался подражать во всем. По крайней мере, теперь он знает, почему он ниже его ростом. Ответ простой: потому что у них разные отцы.
– В чем дело, Ник?
С его языка чуть не сорвалось привычное «братишка», как он всегда называл Ника, но на этот раз слово застряло в горле.
– Мне нужно поговорить с тобой.
– Я не один. – Он оглянулся через плечо и увидел, что Мэдди вошла в комнату.
– Знаю. Звоню с мобильного телефона и нахожусь напротив твоего дома. Нам нужно поговорить. Но мне не хотелось бы прерывать…
– Хорошо. Мы с Мэдди все равно уже закончили. Дай нам еще минутку-другую.
Он повесил трубку и обернулся к ней.
– Это Ник.
– Я слышала.
– Он здесь. Он хочет срочно о чем-то поговорить. Что ты хотела мне сказать?
– Это не срочно. Гораздо важнее навести мосты между тобой и твоим братом. – Она устало посмотрела на него. – И не начинай с деления или вычитания. Он твой брат на все сто процентов. – Она собрала бумаги и сложила их в портфель. – Сообщи мне, когда решишь более детально поговорить о недвижимости. Бизнес твоего отца сейчас на автопилоте. Но рано или поздно тебе придется принимать какие-то решения.
– Я позвоню тебе. Она кивнула.
– Хорошо.
Люк заметил, что ее зеленые глаза подернулись дымкой, и у него снова появилось предчувствие, что с ней что-то происходит.
– С тобой все в порядке? Если ты хочешь поговорить со мной, Ник подождет.
Она покачала головой.
– Нет. Ничего. Пообщайся с Ником. Мы поговорим потом.
– Спасибо за все, Мэдди.
– Пожалуйста. Если надо, всегда обращайся. Он открыл перед ней дверь.
– Я не сожалею о поцелуе.
– Я тоже, – сказала она и сбежала по лестнице. Проходя мимо его брата, Мэдисон быстро проговорила:
– Привет, Ник. Будь с ним помягче. Пока.
– Буду нежен, как центральный защитник в американском футболе. Пока, Мэдди. Извини, что помешал.
– Не проблема, – ответила она, вышла на улицу, села в машину и захлопнула дверцу.
Люк оторвал взгляд от удаляющихся огней ее машины и сконцентрировался на сердитом лице своего старшего полубрата. Ник был на полголовы выше его, с темными волосами и глазами. После ухода Тома на пенсию он стал президентом «Марчетти инкорпорейтед» и сейчас выглядел как рассерженный начальник. Судя по его официальному костюму, он приехал прямо из офиса.
Люк открыл дверь пошире и протянул руку.
– Входи. Чем могу быть полезен?
Ник достал из кармана рубашки знакомый конверт.
– Ты можешь помочь мне вот этим.
– Мое письмо об отставке, – сказал Люк, закрывая дверь. – Тебе не обязательно было приходить самому, чтобы сообщить мне, что ты ее принял.
– Ты должен был лично принести его.
– Зачем? Мне больше нечего сказать.
– Еще многое нужно сказать, – в голосе Ника звучали раздражение и обида.
Люк почувствовал неловкость. Он-то знал, что такое предательство. Он просто хотел избавить брата от неприятного разговора. Чем меньше объяснений, тем Нику будет легче принять отставку Люка и даже не придется делать вид, что он против этого.
– Я не знаю, что сказать. Разве ты не знаешь, что у нас разные отцы?
– Мама с папой рассказали мне обо всем. И остальным тоже.
– Значит, Рози со Стивом в курсе?
– Да, и твоя сестра, и ее муж. И знаешь что? Мы все считаем, что ты погорячился.
Люк пожал плечами. Они все еще стояли в пустой гостиной. Он вспомнил, как Мэдди поддразнивала его по поводу его спартанской обстановки. О боже, надо было попросить ее остаться. Когда она была рядом, он не чувствовал себя брошенным на произвол судьбы.
– Выходит, все уже знают, почему я подал в отставку. Ник покачал головой. Он стоял, широко раздвинув ноги и уперев руки в бока.
– Тебе придется объясниться. Я ничего не понимаю, да и все наши тоже.
– Очень просто. «Марчетти» – это семейный бизнес, а я не член семьи. – Люк снова пожал плечами. – Я не хотел зря занимать ваше время и ставить вас в неловкое положение, дожидаясь, пока вы сами попросите меня уйти.
Ник горько рассмеялся.
– Отец всегда говорил, что ты – самый лучший и самый умный. Малыш, он ошибался.
Он ведь не был сыном Тома. С чего бы ему так говорить?
– О чем ты говоришь?
– Ты туп, как телеграфный столб, если думаешь, что что-нибудь изменилось. Ты по-прежнему мой брат.
– Наполовину, – уточнил Люк.
– Семья не делится на части.
Люк вспомнил, что Мэдди говорила ему то же самое. Но она не была в его шкуре. Так же как и Ник. Они не знали, как чувствует себя человек, который узнал, что его отец – не тот, кого он всегда считал своим отцом. Мэдди назвала его несносным. Похож ли он в этом на своего биологического отца? Ему уже никогда не узнать об этом.
– Слушай, Ник, я ценю твой великодушный жест. Но в этом нет необходимости. Я понимаю, что больше не могу участвовать в бизнесе. Меня это устраивает, – закончил он.
Он лгал. Ему было ужасно больно остаться в стороне от дела, которым он привык заниматься с тех пор, как обнаружились его способности в бухгалтерии. Но он не мог избавиться от навязчивой идеи, что больше не имеет права быть частью семейного бизнеса. Он не смог бы видеть, как те добрые чувства, которые его родственники пока питают к нему, перерастают в раздражение и неприязнь. Он не мог оставаться там, где его уже не могли считать членом семьи, потому что слишком любил их всех.
Ник неодобрительно покачал головой.
– Не могу поверить, что мне приходится объяснять тебе очевидные вещи. Мы ведь выросли вместе и должны понимать друга друга. Я люблю тебя. Джо, Алекс и Рози любят тебя. Твои племянница и племянник любят тебя. Ты обещал им, что, когда они подрастут, научишь их пользоваться калькуляторами, которые ты им подарил.
– У них есть родители и два дяди. Тут не надо быть семи пядей во лбу, – пробурчал Люк. Это был удар ниже пояса – вмешивать в этот разговор детей, которых он безумно любил. – Ник, ты не облегчаешь мне жизнь.
– Хорошо. Надеюсь, я делаю ее невыносимой. Мама и отец совершенно подавлены твоим поступком, – сказал он, размахивая письмом.