Страница 12 из 26
Для онтонаркотизации нужны следующие условия. Первое - чтобы не было надежды. Только тогда реальность - "онтонаркотик". Второе - чтобы помимо "онтонаркотика", был еще и "онтошприц". Что такое "онтошприц"? Это какая-то связь с безнадежной реальностью. Связь, состоящая из сильного омерзения, легкого любопытства и гомеопатических доз парадоксального восхищения.
Именно в этом, по мнению Сергея Кургиняна, заключается генезис явления, которое можно назвать прохановским гиньолем или… "глюканом". По определению Кургиняна, глюкан - это роман, написанный методом N3. Прохановский глюкан является оригинальным явлением современной культуры, а не разновидностью треша, триллера, черного романа et cetera.
Из такого определения метода следует особое отношение к образам. Искать прямые (близкие, как в методе зеркала, или далекие, как в методе увеличительного стекла) связи образов и реальных фигур современности бессмысленно и контрпродуктивно. Есть другие связи - "запах" "онтонаркотика" под названием "реальность" адресует к одним каналам восприятия, а порожденные этим "онтонаркотиком" глюки - к другим каналам. Это-то и интересно. "Запах" реальных прототипов есть. Но сопоставлять прототипы с "глюками" - бессмысленно и даже комично. Наверное, кто-то этим займется, проводя параллели между персонажами книги и действующими политиками. Но это в чистом виде соблазн - пустой и глупый одновременно.
Шамиль Султанов - политолог, видный теоретик российского ислама, соединяющий мусульманские традиции с современными теориями социальной справедливости, депутат Государственной думы РФ IV созыва (2003-2007, фракция «Родина»), автор биографий Плотина и Омара Хайяма, вышедших в серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая гвардия». В 1993-1997 гг. был заместителем главного редактора газеты «Завтра».
"Я сформулировал суть этого романа в трёх ипостасях: это страшная книга, это роман-эпитафия и это революционный текст.
Почему это - страшная книга, с культурологической точки зрения? Вспомните настороженное отношение российского общества к Гоголю после того, как появились "Мертвые души". Все были, с одной стороны, согласны, что текст превосходный, что подобного произведения не было в русской литературе, а с другой стороны - возникало ощущение, что в этих "Мертвых душах" что-то не так. Ведь в то время Российская империя была в расцвете, проходила через пик своего международного влияния.
Почему же Сталин позднее причислил Гоголя к числу художников, которые предвосхитили революцию? Потому что Гоголь показал начало разложения правящего класса имперской России. Все эти Ноздрёвы и Коробочки оказались проникнуты гнилостными бактериями, которые пока еще не исказили их человеческого облика, но уже начали отравлять их своим ядом.
Вообще, великая литература появляется только тогда, когда она одновременно освещает две тенденции. С одной стороны - тенденция революционная: что-то создается, реализуется великий проект, всё охватывается этим единством. С другой стороны - тенденция деградации, когда некий проект уже переходит в свою финальную стадию, он загнивает, и оттуда наружу уже выползают черви… Истинный художник должен обладать огромной художественной силой, чтобы изобразить и то, и другое. Гоголь в "Мертвых душах" и в "Ревизоре" показал, как начало разрушаться мощное здание российской губернии первой половины XIX века, её правящий класс. Вторым таким художником, уже во второй половине столетия, был Лев Толстой, "зеркало русской революции", который наглядно показал, к чему эта деградация приведёт.
Проханов в своём страшном романе показывает, до какого маразма дошла нынешняя элита. Он не говорит ничего по поводу правящего класса, потому что правящего класса, как некоего единства, в России сегодня уже нет.
Есть еще один очень важный момент, который определяет суть романа "Виртуоз": там нет народа, он даже не прописан как таковой: ни в целом, ни через своих отдельных, индивидуальных представителей.
В "Виртуозе" есть разного рода реальности, но они, что страшно, вообще никак не пересекаются. Для народа существует своя реальность, а для так называемой элиты, которая предает народ и страну, ведет свои комбинаторские игры, - своя, совершенно отдельная от реальности народной.
Почему это эпитафия? Збигнев Бжезинский сказал, что нынешний российский режим проиграл. Потому что уже есть поколение, их десятки миллионов, которые питаются, живут, мыслят, как западная цивилизация. Этот режим, - сказал Бжезинский, - не воспитал свою контркультуру, контридеологию, через 5 лет они сами уйдут, не торопитесь, всё произойдёт само собой. Прохановский роман - наглядная иллюстрация к утверждениям Бжезинского.
Опасно, если будет сохраняться иллюзия, что через год или два все нормализуется, хорошо заживем, все устаканится. Не устаканится, самой собой не пройдет. Потому что такая элита должна или уничтожить страну, или закончить жизнь самоубийством. И на таком фоне игра двух главных героев, Ромула и Рема, - это подтверждение, проявление нынешней российской квазиэлиты в ее омерзении, в беспощадной гнилости. При этом как личности они - здравые, умные люди, но их элитарные функции таковы, что ощущение предательства, особенно к концу книги, одиночества угнетает, потому что видно: крах неминуем.
Почему, с моей точки зрения, это революционная книга? Потому что нужно было показать, к чему это всё ведет, вся эта гниль, все эти вирусы и бактерии распада. Спасибо, Александр Андреевич, вы создали действительно страшный роман. Именно такие страшные романы нужны нам сегодня. Люди должны прочитать ваш роман, ужаснуться и, ужаснувшись, начать действовать ради своего спасения."
Гейдар Джемаль - известный мыслитель-метафизик, Председатель Исламского комитета России. Считается одним из самых влиятельных неформальных лидеров современной российской уммы (мусульманского сообщества).
"На мой взгляд, прохановский "Виртуоз" выламывается за пределы традиционной политологии. Говорить, что это роман-предупреждение, революционный роман или эпитафия псевдоправящему псевдоклассу, - мало и потому неверно. Прежде всего это - метафизическое произведение. Оно является исследованием с большой буквы, как произведения великих русских писателей: упомянутого Гоголя, но в первую очередь Достоевского. Чем Проханов здесь озабочен, что его мучает из романа в роман и нарастает до крещендо здесь? Это исследование тайны беззакония. Тайны беззакония в религиозном смысле, которая рвётся, которой тесно в молекулах обыденной физической, вещественной действительности. Она создаёт гротеск. Я не согласен с тем, что это персональная галлюцинация, - мы ежедневно и постоянно видим этот гротеск на экранах телевизоров, в рекламе, в гламуре, в отсутствии вкуса. Последнее вроде бы банально, но оно прикрывает фундаментальное нарушение онтологических пропорций. Тайна беззакония дышит вокруг нас.
"Мёртвые души" - тоже были попыткой исследовать тайну беззакония. Но соскользнули с неё каким-то боковым взглядом, словно по гладкому булыжнику, ушли скорее в пропитанный малороссийским юмором эпос. Достоевский взялся за эту тайну беззакония и долбил её уже всерьёз. Но тоже не пробил стену, потому что все его герои оказываются неудачниками в попытке сразиться с тайной беззакония. Они не стали Давидами с битве с Голиафом, не стали Галахадами, которые победили дракона тайны беззакония. В этом ряду главный неудачник - князь Мышкин. В прохановском Алексее Горшкове я вижу парафраз этого героя Достоевского. Князь Мышкин - главный неудачник, который попытался сразиться с тайной беззакония и был вынужден уйти назад в безумие, в полное затмение персонального бытия. Мы видим очень близкие совпадения между Мышкиным и Горшковым, продиктованные не каким-то постмодернистским явным или скрытым цитированием, а именно талантливым резонансом на единую метафизическую проблему. Тема самозванца явно очень близка Достоевскому - вспомните тайную жену Ставрогина, полупомешанную, которая говорит про него: "Царь, царь, князюшка, приедет"; Ставрогина пытается выставить как царя Пётр Верховенский: "Новый Иван-царевич, он явится, явится!". В романе "Виртуоз" мечта Верховенского сбывается - у новых бесов, сидящих уже наверху. Пущен слух об Иване-Царевиче. И, в отличие от Ставрогина, который не стал царём, этот человек, который был выдвинут мифоманами, чтобы земля русская содрогнулась и заплакала, царём становится. Но в этот момент он оказывается не признан, как и Мышкин, он тоже оказывается неудачником. Там есть очень много прямых аналогий и ассоциаций. С Мышкиным становится побратимом Парфён Рогожин, который его предаёт и который готов его убить. И у Проханова есть Виртуоз, становящийся побратимом Горшкова, который тоже его предаёт. Вы скажете - аналогии заканчиваются, где же у Проханова Настасья Филипповна?! В романе "Виртуоз" Настасья Филипповна - это власть.