Долг чести

Кстати, я потихоньку начал общаться с врачами, налаживая контакт. Один раз у них промелькнуло слово «перемещение», этому говоруну рот сразу заткнули, видимо, было запрещено выдавать какую-либо информацию, но мне этого хватило.

А тут пришел этот мужчина. Лет сорока на вид, виски уже покрыты серебром седины, цепкий взгляд, явно из конторы глубоко бурения, ухватки характерные для их спецов. Сел на стул, что поставил рядом с моей койкой, с виду стул деревянный, как настоящий, а так пластик. Слишком легкий, даже не ударишь. Это я так, по привычке проверил.

– Итак, здравствуйте. Разрешите представиться: следователь службы безопасности Бо́рис Зельдман.

– Иностранец? Француз? – уточнил я. – Вы первый кто представился. Медики этого не делали.

– По нашей просьбе. А почему иностранец? Я, между прочим, чистокровный русский.

– Я это заметил. Имя и фамилия говорящие. – Иронию в моем тоне можно ложкой черпать. – Бориса через «о» называют только французы, а Зельдман – еврейская фамилия. А так русский, ага.

– Хм, фамилию мой прадед в детском доме получил, а так какая разница, какая кровь течет в венах. Главное – верить, что ты русский.

– И не поспоришь. Ладно, отбросим словесную чепуху. Я хочу знать, почему вы меня сюда выдернули? Да еще в это тело вселили. Оно бракованное.

– Да, мне известно, что правая нога плохо гнется. Последствия старой травмы, но лечить мы не стали, на результат эксперимента это не влияет, а медикаменты у нас дорогие.

– Короче.

– Прежде чем ответить на ваши вопросы, позвольте мне начать. Мне нужно провести опрос. Ваше имя, отчество, фамилия?

– Иван Терентьевич Михайлов, – ответил я.

– Из какого вы года?

– Из тысяча девятьсот сорок девятого.

– Хм. – Тот оторвался от планшета, по которому, видимо, вел записи. – Проверка медиков показала, что вы отлично ладите с электроникой. Вам давали планшет, и вы работали с программами.

– Там не сложно, в иконки тыкал и открывал. Только времени и не было на планшете. Какой сейчас год?

– Чуть позже. Поясните, почему вам известно высокоразвитое оборудование? В тысяча девятьсот сорок девятом его точно не было, первые экземпляры появились около двухтысячных.

– Вы от меня что-то скрываете, так почему я должен быть откровенным? Давайте так: я отвечаю на ваш вопрос, потом вы на мой, я на ваш, и вы на мой. Пока мы не разберемся в этой непонятной ситуации.

У того на несколько секунд расфокусировалось зрение. Не похоже, что он задумался, больше похоже, что с кем-то общался. Снова посмотрев на меня, Борис кивнул:

– Хорошо, нас это устраивает.

– Нравится мне это ваше «нас». Ладно, начинайте. Можете первым задавать.

– Хорошо. Ваши настоящие имя, фамилия и отчество? Из какого вы времени?

– Из две тысячи девятнадцатого. Игорь Всеволодович Лисов. Моя очередь. Какой год?

– Триста восемьдесят восьмой от Большой Войны.

– Не понял? Я от Рождества Христова спрашивал.

– Это уже второй вопрос. Мы не используем старое времяисчисление. Моя очередь. Сколько лет вы прожили в новом теле после перемещения?

– В первом теле – тридцать пять лет, во втором – месяц и восемь дней.

– Вы два раза перемещались? – явно удивился мужчина.

– Это второй вопрос. Моя очередь. Вопрос тот же, но от Рождества Христова.

– Две тысячи четыреста восьмой от Рождества Христова.

– Ага, минус триста восемьдесят восемь, и будет… две тысячи двадцатый. И что там случилось? Это не вопрос, а мысли вслух, – быстро добавил я.

– Хорошо. Свой вопрос я повторю. Сколько перемещений было и в кого?

– Сначала – в Игоря Михайловича Волкова. Тысяча девятьсот четырнадцатый год, подпоручик, офицер. Перед самым началом Империалистической войны. Участвовал. Закончил графом и полковником гвардии. Погиб в тысяча девятьсот сорок девятом, когда началась Вторая мировая война, и переместился в тело своего ординарца, денщика и по совместительству адъютанта, казака тринадцати лет, Ивана Терентьевича Михайлова. Там и полтора месяца не прожил, как вы к себе выдернули. Хм, в будущее. Теперь мой вопрос. Что за Большая Война? Хотелось бы на мой вопрос получить более развернутый ответ.

Сотрудник СБ, что вел опрос, изрядно загрузился от моих ответов и на вопрос он отреагировал слабо. Похоже, снова на связи был, с кем-то общался, получая для меня новые вопросы или обсуждая последний ответ. Однако вскоре все же очнулся и сообщил:

– Слишком много времени может занять описание случившегося. Я вам чуть позже выдам служебный планшет, там все будет. Однако, если кратко, на вопрос отвечу. В конце две тысячи двадцатого случилась ядерная война. Ударили американцы по России, мы – в ответ. Тут и китайцы присоединились, били по нам и по ним. Да по всем. Как описывали фантасты, дошло до ядерной зимы, длилась она полгода, пока не осели мелкие частицы пепла и не потеплело. Однако Земля была заражена радиацией. Почти полностью. Выживали в бункерах. Выжило около двухсот миллионов, если всю Землю брать, половина из них – в России. Треть из них получили облучение. Чистые земли только в бывшей Сибири, немного в Африке, в Австралии и в Аргентине. Мы – поставщики продовольствия для всех остальных. Это и есть Большая Война. Все проиграли. Сейчас количество населения поднялось до полутора миллиардов.

– Ясно. Слушаю ваш вопрос.

– Как случилось второе перемещение? Без аппаратуры?

– Сам гадаю. Я летел на самолете. Нас сбили. На борту только Иван был. Предполагаю, по той причине, что он был ближе всех, меня и переместило. Другого ответа нет, я не специалист.

– Блуждающий странник, – промотал тот.

– Что?

– Это я не вам, это версия ученых. Мы на связи.

– Я это понял. У вас взгляд расфокусировывается, когда вы общаетесь с кем-то. Как вы это делаете? Вслух не говорите, микрофона и динамика не вижу, однако явно задаете вопросы и получаете ответы. Или не задаете?

– Это вопрос?

– Да.

– Задаю. Мысленно. Это новейшие технологии. Называется нейросеть. Уже сто пятьдесят лет используем. Мы превратили мечты писателей-фантастов в жизнь. У меня стоит нейросеть модели «Администратор-ПятьУ». Это значит пятого поколения, универсальная, для работы с большим объемом информации. СБ их тоже используют, в основном у следователей. Гражданским доступны пока не выше третьего.

– Ясно. Вопрос о космосе задам следующим. Слушаю ваш вопрос.

– В нашей истории не было начала Второй мировой войны в тысяча девятьсот сорок девятом, она началась в тысяча девятьсот сорок первом. Двадцать второго июня.

– Похоже, я попал в прошлое своего мира, – согласился я. – Только это не похоже на вопрос, скорее мысли в слух.

– Да нет, это все же скорее вопрос. Как такое могло произойти?

– Раньше я не задумывался, а сейчас могу сказать, что, похоже, параллельные миры существуют, и я был в одном из них. Меня отправили не в прошлое, а в другой мир, где идет отставание по времени. Другого предположения у меня нет.

– Да, наши умники пришли к такому же выводу.

– Мой вопрос. Назрел. Не похожи вы на сотрудника госбезопасности. Что-то не то, нутром чую.

– Интересное словосочетание. Но нет, я действительно сотрудник СБ, хотя также и ученый. Я немного отвлекусь и объясню, хотя всю информацию вы потом в планшете сможете получить. После Большой Войны государства распались, выживали клановыми методами, типа монархии. Мы справились с радиацией, хотя не везде очистка закончилась, высокие технологии смогли разработать, в космос вышли, тут вы правы, уже шесть планет нашли пригодных для жизни, действует программа «Переселенец», но мы так и не отошли от клановых методов жизни. Кланы для нас и есть государства. Наш клан владеет госкорпорацией «МедОвен». Ей принадлежат все земли бывшей Россий, часть бывшего Китая и немного Европейской части. То есть что вычистили от радиации, то и наше. Заселяем пустынные земли. Также мы владеем двумя крупными орбитальными станциями и более чем шестьюдесятью крупными судами с прыжковыми двигателями, плюс двадцать боевых. Наша корпорация самая сильная на Земле. И единственная, у других кланов обычные правительства и грызня за власть. В данный момент вы находитесь в нашем исследовательском центре, что размещается неподалеку от бывшего города Воркута. Я прояснил ваш интерес?