Долг чести

Я побежал прочь, покинув охраняемую территорию так же, как пришел, через дренажную ливневую систему. Думаю, утром обнаружат сломанную решетку. Добежав до угнанной машины, я сел на место водителя и погнал в сторону столицы. Мне нужно от Петергофа, где находился госпиталь, доехать до города, объехать его и добраться до стоянки самолета. Шанс нагнать поезд, в котором ехал нужный мне человек, личный помощник Романова, был немалый. Самолет куда быстрее поезда. Странно, что он не использовал такой способ передвижения. А может, и использовал, и покупка билета на поезд была ложным следом. Я бы так и сделал. Он не мог не знать, что с его посредником я сделал в купе. Однако проверить все же нужно.

До рассвета я не успел. Много времени потратил на проверку князя. Так что рассвет застал меня в тот момент, когда я объехал столицу. Пришлось бросить машину. Через час рядом остановился автобус, тут специально оборудованная стоянка была, и дальше я доехал до того села, откуда отправился в столицу. Автобус покатил дальше по маршруту, а я скрылся в лесном массиве, что вплотную прилегал к селу. Добежав до укрытия, проверил, никто стоянку не нашел, я поел и, обустроив лежанку, вскоре уснул. Сил потрачено немало, нужно отдохнуть и выспаться.

Проснулся за час до заката. Привел себя в порядок, умывшись и покупавшись. От раны осталась розовая полоска. Мне одному кажется, что заживление уж больно быстрое? Я подкрепился и, подняв «Аиста» в воздух, полетел следом за поездом, что уходил на Владивосток.

Сыщик действительно проделал титаническую работу: помимо места в купе и в вагоне имелось расписание, где поезд должен оказаться в определенный временной промежуток. Пусть самолет уже давно летает без серьезного обслуживания и ремонта, в баках треть топлива осталось, но я нагоню. По моим прикидкам, поезд на данный момент в семистах километрах от меня находится, проехав Вологду. Я планировал перехватить его в Вятке, в моей истории это Киров.

Проблему с топливом я решил заранее. Пока ожидал вестей от сыщика, изучил буклеты гражданского воздушного флота. Оказалось, есть карты с частными аэродромами. Некоторые фермеры у своего дома оборудуют полосу, многие даже на бетонную тратятся, на заправщик, кто-то из семьи на авиационного техника обучается для обслуживания самолетов. Также имеется обслуживание пассажиров, и так на этом зарабатывают. Им за такие частные аэродромы заметные снижения налогов идут.

Я купил карту всей России, от Владивостока до бывших турецких проливов, что уже больше двадцати лет как стали нашими. Кстати, английские части в основном именно там наших выбить пытаются, прямо медом намазаны им эти проливы. А так в двухстах километрах от Питера мной был запланирован первый такой аэродром, бензина у меня было километров на триста, запас имелся.

Подлетая, стал вызывать по позывному диспетчера этого аэродрома:

– Гамма-ноль-четыре-шесть. Я – борт сто восемь Евдокия. Прием.

Ночь, время пол-одиннадцатого, но ответили быстро, дежурный при рации имелся. Ответил явно стариковский голос:

– Гамма-ноль-четыре-шесть на связи. Сто восемь Евдокия, слышу вас. Прием.

– У меня заправка и обслуживание машины. Могу два часа на вас потратить. Подлетное время – пять минут, захожу с северо-запада. Прием.

– Принято. Пять минут, с северо-запада. Включаю освещение полосы. Прием.

– Принято.

Вот и аэродром стало видно, и я с ходу пошел на посадку. С бортовым номером самолета я не дал маху, я купил копию журнала посещения столичного аэродрома. Есть такой борт, принадлежит купцу из Твери. Совпадает с моделью моего «Аиста». Ну а то, что он имеет военную раскраску и тактические знаки, объяснить смогу легко. Самолет мобилизовали. Вполне достаточно. Так что в журнале учета аэродрома появится запись, но кто ее проверять будет? То-то и оно.

Останется последняя проблема, возраст. Мне от силы тринадцать дашь. Иван был крепким парнем, но акселератом его не назвать, я едва тяну на четырнадцать, которые мне еще даже и не исполнились. Ничего, скажу, что взрослее, чем выгляжу. Тем более голос меняется, басом могу говорить, да и одет в зеленый технический комбинезон, что скрадывал фигуру.

Пока самолет катился по полосе, подсветку выключили. Вдали у ангаров стояло несколько самолетов, там светились окна гостиницы. Чуть в стороне пустая стоянка для моего самолета освещена, рядом заправщик ждет и, видимо, механик. Туда я и зарулил, заглушив машину.

Проблем не возникло, он начал заправку. Залил полные баки и канистры, после чего отогнал заправщик и, подсвечивая фонариком, поднимая капоты мотора, со стремянки стал проводить обслуживание. В принципе все в порядке, добавил масла и за полчаса закончил обслуживание, подтвердив, что машина в отличном техническом состоянии.

Вопросов по поводу меня так и не задал. Я первым сказал, что машину мобилизовали вместе со мной, гоню в Польшу. Этого ему вполне хватило. Сообщил сумму, которую я выплатил. Восемьдесят шесть рублей, мне даже квитанцию выдали. Солидно. Вообще этот аэродром с таким хорошим оснащением на пятьсот километров вокруг всего один, у столицы я не считаю, остальные похуже. А тут сразу бетонные две полосы с освещением. Видно, что хорошо вложились, да и, судя по полной стоянке, вполне отбивают вложения.

Помедлив, я не стал улетать сразу, а достал из планшетки фотографию помощника князя, мне ее сыщик выдал. Чем черт не шутит, показал механику:

– Вы его не видели?

Тот подсветил фонариком и уверенно сообщил:

– В шестом номере живет. У самолета, на котором он прилетел, левый двигун клина дал. Новый уже привезли, сейчас с напарником установкой занимаюсь. В ангаре он. А что, важная птица?

– Алиментщик, отказывается за детей платить. Да еще многоженец, шесть вроде… А он что, сам пилот?

– Ну да, сам за штурвалом сидел. Пережал газ, на форсаже летел, не уследил, и вот беда какая. Сначала все рвался улететь, хотел арендовать самолет, а потом махнул рукой. Мы пообещали быстро двигатель сменить. Сидит и ждет. Только водку жрет. Правильно отец говорил, совесть у него не чиста.

Разговорчивость механика мне была понятна: едва уловимо, но от него попахивало перегаром. Он не был пьян, иначе я бы до своего самолета не допустил, скорее всего, рюмку тяпнул, но на разговор вытянуть можно было, что я и сделал. А тут такой сюрприз. Свезло так свезло.

– А что у него за машина? Импортная?

– Да нет, наша. Казанская «Ласточка», оборудован как личный самолет.

Уточнение было необходимо. Я не говорю о комплектации, их несколько у этой модели. Просто «Ласточек» выпускали два авиазавода, Казанский Императорский, и Екатеринбургский. Последним владели несколько дворян и купцов. Казанский принадлежал императорской семье. Он выпускал как военные самолеты (вроде три линейки, на штурмовиках и артиллерийских наводчиках специализируется), так и разные частные, тут, кажется, четыре модели. Большой авиазавод, несколько сборочных цехов. Но это ладно.

Сообщив механику, что я проголодался, доплатил за двухчасовую стоянку, закрыл свой «Аист» и направился в кафе, оно круглосуточное. А он отправился в ангар, помогать старшему механику на аэродроме.

В кафе меня вкусно накормили блинами с начинкой, чай отличный. Поев, обошел здание и прошел в фойе гостиницы. Администратор за стойкой вопросительно посмотрела на меня. Это была молодая женщина лет тридцати, довольно красивая и фигуристая. Снимать номер я не хотел, документы потребуют, хорошо, их не спрашивали при обслуживании. Это как-то не их дело, но попасть в шестой номер мне было нужно.