Рассказы - 1

Сегодня я прочиталъ, что на рельсахъ около Альбасете былъ найденъ трупъ человка, раздавленнаго поздомъ… Это несомннно онъ, бдный заяцъ. Мн не нужно больше данныхъ, чтобы поврить этому. Сердце говоритъ мн, что это онъ. «Кто любитъ опасность, тотъ въ ней погибаетъ». Можетъ быть онъ вдругъ утратилъ ловкость, а можетъ быть какой-нибудь пассажиръ испугался его внезапнаго появленія и, оказавшись мене сострадательнымъ, чмъ я, сбросилъ его подъ колеса. Подите спрашивать у мрака ночи, что тамъ произошло!

— Съ нашего знакомства прошло уже четыре года, — закончилъ пріятель Пересъ. — Мн пришлось много поздить съ тхъ поръ и, глядя, какъ люди путешествуютъ, изъ каприза или отъ скуки, я часто вспоминалъ о бдномъ работник, который былъ разлученъ съ семьею изъ-за горькой нужды и, когда хотлъ поцловать дтей, подвергался преслдованію и травл, точно дикое животное, глядя въ глаза смерти со спокойствіемъ героя.

Чудо Святого Антонія

Прошло уже много лтъ съ тхъ поръ, какъ Луисъ видлъ въ послдній разъ улицы Мадрида въ девять часовъ утра.

Его клубскіе пріятели только засыпали въ этотъ часъ. Онъ же не легъ спать въ это утро, а переодлся и похалъ въ садъ Флориду, убаюкиваемый пріятнымъ покачиваньемъ своего наряднаго экипажа.

Когда онъ вернулся на разсвт домой, ему подали письмо, принесенное наканун вечеромъ. Оно было отъ той неизвстной, которая уже дв недли поддерживала съ нимъ оригинальную переписку. Она подписывалась одною буквою и почеркъ ея былъ англійскій — красивый и прямой, какъ у всхъ бывшихъ воспитанницъ Sacrк Coeur. И у жены его былъ такой же почеркъ. Можно было подумать, что это она вызываетъ его къ десяти часамъ утра во Флориду противъ церкви Святого Антонія. Это было бы недурно!

Ему было пріятно вспоминать, по дорог на свиданіе, о своей жен, той Эрнестин, мысль о которой рдко нарушала его веселую жизнь — жизнь холостяка или, врне сказать, э_м_а_н_с_и_п_и_р_о_в_а_н_н_а_г_о мужа. Что-то она подлываетъ теперь? Прошло уже пять лтъ, какъ они не видались, и онъ почти не имлъ свдній о ней. Онъ зналъ, что она бывала за границей, гостила иногда въ провинціи у старыхъ родственниковъ и даже жила подолгу въ Мадрид, гд супругамъ, однако, ни разу не привелось встртиться. Мадридъ, конечно, не Лондонъ и не Парижъ, но достаточно великъ, чтобы не встрчались никогда двое людей, изъ которыхъ одинъ живетъ жизнью брошенной мужемъ жены, посщая больше церкви, чмъ театры, а другой — ночною жизнью и возвращается домой утромъ въ тотъ часъ, когда фракъ и крахмальная грудь на согнувшейся отъ усталости фигур чернютъ отъ пыли, поднимаемой на тротуарахъ метельщиками, и пропитываются дымомъ изъ булочныхъ.

Они поженились очень рано, почти дтьми, и въ модныхъ журналахъ и газетахъ много писали тогда о счастливой парочк, которая располагала всмъ необходимымъ для полнаго счастья, т.-е. богатствомъ и почти полнымъ отсутствіемъ родственниковъ. Въ начал они были страстно влюблены другь въ друга и такъ счастливы, что находили тснымъ прелестное гнздышко въ заново обставленной квартир и дерзко выносили свое счастье въ модные салоны, возбуждая зависть общества. Затмъ они надоли другъ другу, утомились отъ любви и медленно и незамтно отдалились, не переставая, впрочемъ, любить другъ друга. Онъ вернулся къ прежнимъ увлеченіямъ холостого времени, а она отвчала на это сценами и бурнымъ протестомъ, вызывавшими въ Луис отвращеніе къ супружеской жизни. Эрнестина ршила отомстить мужу, возбудить въ немъ ревность, и съ восторгомъ затяла съ этою цлью опасную игру, скомпрометировавъ себя такимъ кокетничаньемъ съ однимъ атташе американскаго посольства, что можно было заподозрить ее въ измн мужу.

Луисъ прекрасно зналъ, что кокетничанье жены было далеко отъ измны, но чортъ возьми! онъ не желалъ терпть такихъ штукъ со стороны жены. Супружеская жизнь надола ему, и онъ воспользовался удобнымъ случаемъ, раздувъ это дло. Съ американцемъ онъ скоро свелъ счеты, угостивъ его слегка шпагою и не сознавая, что оказалъ ему огромную услугу. A съ Эрнестиною онъ разстался безъ скандала, не добиваясь развода. Она вернулась къ роднымъ или къ кому ей заблагоразсудилось, а онъ — къ прежней жизни холостяка, какъ-будто ничего не произошло, и два года брачной жизни были лишь длиниымъ путешествіемъ въ страну химеръ.

Эрнестина не могла привыкнуть къ своему положенію и протестовала, желая вернуться къ мужу, котораго она искренно любила. Ея кокетство было лишь дтскимъ легкомысліемъ. Но эти увренія, хотя и льстили самолюбію Луиса, тмъ не мене приводили его въ негодованіе, какъ угроза для вновь пріобртенной свободы. Поэтому онъ отвчалъ всегда ршительнымъ отказомъ всмъ почтеннымъ сеньорамъ, которыхъ посылала къ нему жена. Сама она нсколько разъ являлась къ нему, но вс ея попытки проникнуть въ квартиру мужа кончались неудачею. Противодйствіе Луиса было такъ упорно, что онъ пересталъ даже бывать въ нкоторыхъ домахъ, въ которыхъ держали сторону его жены и могли устроить с_л_у_ч_а_й_н_у_ю встрчу между супругами.

Но онъ ни за что не уступилъ бы. Его супружеская честь была оскорблена, а подобныя вещи не забываются никогда.

Однако, совсть строго возражала ему на это:

— Ты — негодяй и разыгрываешь оскорбленнаго мужа для сохраненія свободы. Ты просто прикидываешься несчастнымъ, чтобы вести жизнь холостяка, а самъ длаешь дйствительно несчастными другихъ мужей. Я знаю тебя, ты — эгоистъ.

И совсть была права. Пять лтъ эмансипированной жизни прошли очень весело. Луисъ улыбался при мысли о своихъ успхахъ, и даже сейчасъ думалъ съ наслажденіемъ объ ожидавшей его незнакомк. Очевидно, это была какая-нибудь женщина, познакомившаяся съ нимъ въ обществ и находившая интересъ въ томъ, чтобы окружать свое увлеченіе таинственною обстановкою. Иниціатива шла отъ нея; дло началось съ льстиваго, интригующаго письма. Затмъ пошли вопросы и отвты въ иллюстрированныхъ журналахъ, и въ конц концовъ незнакомка назначила свиданіе, на которое Луисъ халъ теперь, заинтригованный таинственною обстановкою.

Экипажъ остановился у церкви Святого Антонія во Флорид, и Луисъ вышелъ, приказавъ кучеру ждать. Этотъ кучеръ поступилъ къ нему въ услуженіе давно еще, когда онъ жилъ съ Эрнестиною, — и былъ вчнымъ свидтелемъ его похожденій, покорно сопровождая его во всхъ ночныхъ странствованіяхъ въ період в_д_о_в_с_т_в_а, но съ грустью вспоминая о былыхъ временахъ, когда ему не приходилось проводить ночи на козлахъ.

Стояло чудное весеннее утро; народъ весело шумлъ въ тавернахъ; по алле быстро пролетали, точно пестрыя птички, велосипедисты въ полосатыхъ блузахъ. Съ рки слышались звуки рожковъ, а въ листв деревьевъ роились ослпленныя свтомъ наскомыя, сверкая, какъ золотыя искры. Это мсто невольно заставило Луиса вспомнить картины Гойи и смлыхъ, граціозныхъ герцогинь, одтыхъ разряженными крестьянками и являвшихся сюда посидть подъ деревьями вмст со своими ухаживателями въ красныхъ плащахъ и шляпахъ на бекрень. Хорошія то были времена!

Настойчивый и двусмысленный кашель кучера заставилъ его оглянуться. Какая-то стройная дама вышла изъ трамвая и направилась къ Луису. Она была одта во все черное, и лицо было покрыто вуалью. Бедра ея гармонично покачивались отъ граціозной походки, и тонкія нижнія юбки шуршали при каждомъ движеніи.

Луисъ почувствовалъ запахъ тхъ же духовъ, которыми было надушено письмо въ его карман. Да, это она. Но когда она была уже въ нсколькихъ шагахъ отъ него, жестъ изумленія кучера объяснилъ ему, кто эта женщина, прежде чмъ самъ онъ разглядлъ ее.

— Эрнестина!

У него мелькнула мысль о томъ, что кто-нибудь предупредилъ его жену о свиданіи. Какое нелпое положеніе! И сейчасъ придетъ незнакомка!

— Зачмъ ты пришла? Чего теб надо?

— Я исполняю свое общаніе. Я вызвала тебя къ десяти часамъ и явилась во время.

И Эрнестина добавила съ печальною улыбкою:

— Чтобы повидаться съ тобою, Луисъ, мн пришлось прибгнуть къ пріемамъ, которые противны честной женщин.

Господи! Для такой непріятной встрчи онъ вышелъ изъ дому такъ рано, на свиданіе со своею собственною женою. Какъ посмялись бы его клубскіе пріятели, если бы узнали объ этомъ!