За жаждой любви

- Девочка...

От неожиданности уперлась ладонями ему в грудь, а под пальцами сердце бьется, гулко, сильно, так ненормально быстро. Где-то издалека звучит:

Почему мы не можем просто убежать
В место, где мы будем одни и никто нас не найдёт,
Можем ли мы просто убежать вместе,
Любимая, я не могу ждать, пока ты станешь моей...

Передо мной голодные глаза, я ощущаю порами эту страшную потребность. Потребность во мне. Он смотрит на мои губы, серый взгляд становится сумасшедшим, пьяным и обратно мне в глаза.

- Можно? - касается кончиками пальцев моих губ, серебристая радужка темнеет, в глубине зрачков рождая ураган. - Знаешь, я самонадеянно переоценил свои силы. Дурак. Зачем только пообещал не касаться тебя? Это ведь адовы муки и я сейчас на фиг сдохну, малая, понимаешь ты или нет?

Мои пальцы так и держатся за его свитшот. Боже мой, что же я делаю? Я должна это прекратить немедленно, прямо здесь и сейчас. А я боюсь пошевелиться. Нет сил оттолкнуть его. Почему я должна? Кому должна?

- Можно, пожалуйста?

Полные чувственные губы неумолимо приближаются, мы оба не дышим. Это испопеляющее нас пламя. Трогаю пальцами его губы и одергиваю руку и снова трогаю. Поцелуй похож на взрыв и нас одновременно подбрасывает, но Дан не останавливается. Он еще теснее прижимает меня к себе, углубляя поцелуй, проталкивая язык в рот и это уже что угодно, но не поцелуй. Он сжирает меня живьем, а я насыщаюсь ним, впитываю его каждой своей клеточкой, выпиваю вместе с ним нашу пьянящую одержимость. Сильные руки стискивают, сжимают мои плечи, спину, бедра, умные пальцы не скользят, нет, они вдавливаются в тело с дикой жаждой, пытаются быть сразу и везде. Ожоги на лице, шее и снова на губах, ниже, и мне хорошо... Мне так невыносимо, так бессовестно хорошо. Что же я делаю? Я с ума сошла? Да, я такая же ненормальная, как и он. Сил нет, но я должна прекратить это безумие. Я дорого заплачу если сейчас не смогу остановиться.

- Не надо... - слышу где-то со стороны собственный голос. Как же жалко и тихо он звучит.

Я упираюсь ладонями в широкую грудь и отталкиваю его, меня всю трясет.

- Данила, не надо, пожалуйста.

Он в тот же миг отстраняется.

- Почему?

Я... я не могу.

Бледный, дышит хрипло и рвано, взгляд потерянный, блуждает по моему лицу, пристально всматривается в глаза. Его так же лихорадит. А я ощущаю пустоту без него. Без его губ и рук. Я осиротела, я снова одна, снова холод и одиночество.

- Спасибо за обед, я поднимусь к себе, - обхватываю себя руками.

Данила молчит, но я каждой молекулой души и тела ощущаю у него ту же беспомощность, что и у меня. Я поднимаюсь по лестнице и чувствую, что он неотрывно смотрит. Я всегда знала когда он смотрит на меня.

- Андриана, - негромко зовет Дан.

Останавливаюсь и оглядываюсь, смотрю куда угодно, но не на него. Иначе сорвусь и брошусь обратно.

- Тебе не обязательно все время оставаться в доме. Вокруг большой парк, вся территория под усиленной охраной. Ты можешь гулять сколько хочешь. Весной уже пахнет.

- Так и сделаю.

Я поднялась к себе, зашла в душевую и взглянула на свое отражение. Лицо пылает, сумасшедший блеск в глазах, припухшие от неистовых поцелуев губы, волосы растрепанны. Он со стоном зарывался в них руками, перебирал пальцами пряди... Мое сердце выталкивает пульс где-то в горле, кровь кажется раскаленной. Включила кран и умылась холодной водой, промокнула лицо полотенцем, прошла в комнату и села на кровать. Я заставляла себя оставаться на месте, хотя мои тело и душа рвались туда, к нему. Дан так близко, совсем рядом, стоит только захотеть, а я не могу. Я так сильно боюсь снова наткнуться на боль разочарования, боюсь, что мое сердце снова разорвется. И тогда уже никто и ничто не склеит меня в одно целое. Я боялась довериться Дану. Возможно, я так и не простила его.

Как все сложно. Я знала, что мне будет не просто, но не подозревала насколько. Я будто раздвоилась и внутри стали жить две Андрианы, не желавшие мириться друг с другом. Одна сгорала в жажде любви к мужчине, мечтала оставить прошлое в прошлом, крепко прижаться к сильному телу, почувствовать тепло и защиту в надежных руках и наконец-то позволить себе любить и быть любимой. Каждая девушка знает, что чувствует к ней мужчина. То, что Данила любит меня не вызывало во мне никаких сомнений. О его любви кричало все, что он делал, как смотрел искренне, с безумной надеждой, как бережно держал меня ночью на руках, как старался развеять все кошмары, вложить в меня уверенность и силу. Как старался спрятать меня за своим плечом от бешенства Черного. Другая моя часть безумно боялась довериться Дану, вновь отдавать ему свою любовь, улыбки и мечты и в какой-то день снова быть выброшенной за углы жизни. Ведь любовь это доверие, когда ты можешь сказать мужчине все, даже то, что никто не должен знать. Я не могла. Я оставалась сидеть в каменном мешке, за броней, чтобы никто ко мне не пробился. Чтобы больше не мучится. Чтобы никогда не чувствовать той страшной разрывающей всю сущность боли.

Внизу загрохотало, послышались шум и возня. Может пришли Роман Андреевич и Максим? Я решила спуститься, чтобы лично поблагодарить старшего Северского за проявленную обо мне заботу. Я была несказанно счастлива, что моей травмированной кистью займутся профессионалы и я смогу снова играть. Наскоро расчесав волосы, подхватила их заколкой в высокий хвост и выбежала к лестнице.

Если бы сейчас вдруг прорвало крышу и с неба посыпался дождь из роз, то и тогда я не была бы настолько ошарашена увиденным. В холе стоял великолепный рояль. Он не был черным и не был белым. Он был совершенно прозрачным и казался хрустальным. Я поняла, что не дышу, когда перед глазами запрыгали черные мошки и внутри стало жечь. Сделала судорожный вдох, кислород наконец-то воровался в легкие, вызвав головокружение. Я схватилась за лестничные перила и стала медленно спускаться, не в силах оторвать глаз от шикарного инструмента. Открыла крышку и коснулась пальцами клавиш. Полгода... полгода я не могла этого сделать, не могла заниматься тем, без чего не видела себя. Глаза сами закрылись, телом судорожно пронеслась невероятное наслаждение. Левая кисть слушалась плохо, но не обращая внимание на боль я играла и ничто в мире теперь не способно было остановить меня. Я не знаю как долго я была в другом измерении, но когда открыла глаза, встретилась с серебряной нежностью. Дан протянул руку и стер с моих глаз соленую влагу.