Алия. Страсть Огня

Сигги не спит,как и все взрослые в большом поселении, потому,что,они знают:гармы придут, обязательно. Она напряжённо вслушивается в тишину ночи,но ничего не слышно, только детское сопение да треск дерева в печи.Меньшенький, пяти Зим отроду, сынок Хаук, единственный,кто так схож лицом с ней, разметался на ложе, скинув ножками покрывало.Сигги подходит к детям,с нежностью и тревогой глядя на четыре светловолосые головки,поправляет съехавшее одеяло.Хаук сразу вскидывается, непонимающе глядя на мать припухшими спросонья голубыми глазёнками.

- Уж утло, матуска?,- шепелявит он.

Сигги прикладывает палец к губам, жестом показывая мальцу ложиться.

- Спи родной,ночь ещё,- она гладит непослушные пшеничные кудри,с нежностью думая,что меньшенький характером и статью, весь в отца: таким же станет как выростит: сильным, крепким и ловким. Да и смышлёным был их меньшенький не по годам, но и упрям,за что, бывало,от отца получал "на орехи".

Вдруг внешний крик:"Гармыыыы!" заставил женщину вздрогнуть и побледнеть.Сколько лет им удавалось сберечь детей,даст Великий и сейчас смогут.Женщина разбудила двух дочерей и среднего сына.

- Прячьтесь,куда договаривались, немедля.

Строгий указ и дети быстро бросились исполнить его.Хаук же, совсем не тревожась, сидел на ложе в длинной сорочке,ухватив себя за босые ножки, и рассматривал старших братьев, стоявших с обнажёнными мечами.Малыш зачарованно смотрел,как играют блики огня на лезвиях да на металлических кольцах одежды. Отец уже сделал ему меч, правда маленький и деревянный, и Хаук мечтал,что скоро он получит настоящий и станет лучшим воином Севера.Мать подхватила Хаука на руки и, подбежав к высокой лестнице, поднялась с ним на горнее место, что находилось под самой крышей и где сушились лук, чеснок и разные травы.Резкий смешаный запах ударил малышу в ноздри и тот недовольно поморщился.

- Слушай меня очень внимательно, сынок,заройся в траву как можно лучше и сиди не шевелясь,чтобы не случилось. Слышишь?Чтобы не случилось,- мать заглянула в голубые,такие же как у неё, глаза Хаука,тот кивнул, нахмурив тёмные бровки.- Обещай мне,что ты не пошевелишься,чтобы не услышал?,- шептала она.

- Я обесцаю,- так же прошептал малыш.

-Я люблю тебя,- мать обняла его и быстро стала спускаться.

- И я тебя юб'ю,мама,- сказал он в ответ.

Хаук не понимал,что произошло потом.Он сделал всё,как велела ему мать и сидел подобно мыше,не шевелясь и,почти,не дыша.Мальчик слышал скрежет когтей по стенам дома,что-то гремело на крыше, совсем близко над ним и он представлял себе,что это их северные волки,красавцы с серебристой шерстью,пляшут танец весны.Такое зрелище он однажды видел,когда отец,посадив сына перед собой на лошадь,повёз его на охоту в лес.Но их волки никогда не издавали таких гадких грудных звуков,с последующими за ними скулёжем, чавканьем и подвыванием.Скребущиися звуки сменились на мощные удары, зазвенели и посыпались стёкла за ставнями, заплакали сёстры, заговорили встревоженно братья. Хаук не разбирал,что быстро говорила им мать,но раздался сильный треск,как-будто нечто тяжёлое ввалилось в дом. Послышалось глухое рычание,звон мечей,звуки ожесточённой борьбы, крики старших братьев, отчаянный возглас матери,глухие удары,словно кто-то падал на пол. Затем жуткий вопль меньшей сёстры,короткий вскрик, плач и- тишина. Пусть Хаук был ещё очень мал,но отец уже начал обучать его азам боя и часто брал его на охоту вместе с братьями.Малыш понимал,что сейчас себя выдать никак нельзя, потому, что он не один и нечто ещё находится внутри их дома.Чуткий слух и острый нюх Иного позволяли слышать ему звериный запах, тяжёлое дыхание и стук не одного сердца.И не он нынче маленький охотник,нет,он чувствовал каждой клеточкой своего тела,что охотятся за ним. Потому-то Хаук затаился и не двигался,как учила его мать. Внизу послышалось сопение,что-то большое пыталось запрыгнуть к нему наверх.С третьей попытки ему это,похоже, удалось и малыш слышал,как оно принюхивается,как скребутся пытаясь удержаться на перекладинах,когти.Ничего не учуяв, зверь спрыгнул вниз или попросту, не удержав вес тела, сорвался с лестницы.Дом опустел.Малыш ещё долго просидел в остывшем за время доме.И когда и с улицы перестали доноситься звуки боя и раздался просто людской говор,Хаук приподнял голову, отряхнул с себя травы и спустился вниз,ступив босой ногой во что-то мокрое и вязкое.Мальчик посмотрел себе под ноги и не понял, отчего столько красного ягодного морса разлито на полу. "Вот влетит среднему братцу Ульву,за то, что он полез в кладовую без позволения", подумал он.Но тут Хаук вдруг увидел и самого Ульва, который полулежал на меньших сестрёнках, раскинув руки,словно хотел прикрыть их собой,уберечь.

- Ульв,Сван,Трин,- позвал их Хаук.Но ответом была тишина.

Хаук крутил головой во все стороны. Они все были здесь,в доме:его семья и два огромных пса. Хаук впервые видел гартов, совсем не ощущая страха.Он недолго их рассматривал,а отвернувшись, прошлёпал по алой жиже к матери, коснулся такого бледного, как снег, её лица,чтобы привлечь её внимание.Но она почему- то оставалась совсем безучастной к его попыткам и только продолжала лежать,глядя поддёрнутыми пеленой глазами, куда-то вверх. Ньорд,Рубен и Расмус,три старших брата,побросав свои мечи,тоже спали странным сном.Совсем растерявшись,малыш выбрался из дома, босым выйдя в морозное утро и увидел красный снег, а на нём повсюду спали множество воинов и ещё больше этих странных псов. Хаук рассматривал гартов, огромных чёрных собак,которые были гораздо крупнее,чем волки,и больше походили на уродливых медведей.Малыш стоял у порога своего дома,в одной рубашёнке, глядя на всё широко распахнутыми глазами.

- О Великий,ты жив,малыш!,-он услышал вдруг до нельзя поражённый голос соседа Вигге, что был другом его отца и его правой рукой.

- Где отец?,- спросил Хаук у того.

Вигге отвёл взгляд и ппомолчал.И малыш всё понял.Он вдруг ощутил, что остался совсем один.Что больше он не увидит своего отца, рослого и крепкого,как дуб,на которого малыш смотрел с неизменным восхищением.Что никогда не будет играть с тихим Ульвом.Что не увидит,как мать заплетает льняные косы его сёстрам,а те спорят, выбирая себе ленты и никогда более его старшие братья,так похожие на отца,не покатают его на плечах,не возьмут с собой на рыбную ловлю.И больше никогда его горячо любимая матушка не споёт ему на ночь колыбельную песнь.Он остался совсем один-маленький мальчик в огромном мире.Хаук понял,кто уничтожил его родных,кто убийцы. Вигге с тревогой смотрел на в молчании стоящего мальчика, такого одинокого в этом хаосе, и сердце старого воина сжалось от сострадания.Но Хаук не заплакал, его большие глаза оставались сухими.С удивлением и печалью заметил воин,как нахмурились тёмные бровки,как поджал он свои пухлые губы в какой- то не по годам упрямой решимости и как сжались в кулачки детские руки.

С того дня Вигге,с благословения короля, взял сироту к себе и растил его,как собственного сы