За твоим плечом

Глава 34

Сделай мне укол против боли

Чтобы я - и душой, и телом -
Был свободен в своей неволе
Ограниченной беспределом

"Противостояние" Зимовье зверей

Андриана.

- Помочь мне? Чем? - я насмешливо улыбнулась, вернее, оскалилась. - Вернёте ребенка? Прежнюю жизнь? Или поможете отделаться от Кречетова? Мне никто не сможет помочь.

Я понимала, что этот молодой мужчина в медицинском халате, настолько белом, что резало глаза, не виноват в моих бедах и не заслуживает злых слов. Прежняя Нана никогда бы такого себе не позволила. Но в этот день что-то умерло в моем сердце. Наверное та наивная девочка, которая безумно любила жизнь и людей. Я словно переродилась. Нечто, возможно ненависть и боль, выжгли в душе ту теплоту и радость, что всегда жили внутри. На их месте осталось лишь чёрное пепелище.

Не сказав больше ни слова я отвернулась и уставилась в стену. Кирилл Артемович не уходил. Он ещё какое-то время молча постоял, потом его шаги стали удаляться.

- Поговорим в другой раз, не буду вас беспокоить, - сказал доктор, на миг задержавшись в дверном проеме. - Слишком много дурного легло на одну хрупкую девочку. Отдыхайте и набирайтесь сил.

Раздался щелчок закрываемой двери, я выдохнула и прикрыла глаза. Меня все еще тошнило и кружилась голова, но теперь к этому не была причастна беременность. Конечно, то количество успокоительных, что мне капали или кололи, возымело свое действие потому, что я почти моментально погрузилась в сон без видений. Будто рухнула в бездну.

На следующий день кисть распухла, было больно. Врачи немного расслабили гипс, а через день отек прошел и я почувствовала облегчение. Специалисты наблюдали за рукой и моим состоянием в целом. В течение десяти дней мне был приписан строгий постельный режим. Я не знала, какими правдами или не правдами Кириллу - он настоял, чтобы так называла его, без официоза - удавалось уже два дня не впускать в палату Черного. И за это ему я была очень благодарна. На этом все положительное и заканчивалось. Всё ещё очень болела голова, досаждали мучительные ощущения от сильных ушибов, но это было ничто по сравнению с терзавшими меня внутренними мучениями. Я ни с кем не общалась, практически не ела, просто лежала, бездумно глядя в стену или погружалась в сон, больше похожий на забвение. Каждый раз просыпаясь, чувствовала острую правду реальности и та давила меня, бросала под пресс, ломала. Ночью особенно было невыносимо, слез совсем не было и я не могла выплакать свое горе. Меня словно иссушили изнутри, безжизненная мрачная пустыня поселилась там. Я могла лишь рычать, вцепившись зубами в угол подушки, бессильная ненависть к тем, кто разломал мою жизнь, поделив ее на "до" и "после", съедала живьём. Кирилл каждое утро заходил в палату, пытался общаться, что-то спрашивал, о чем-то рассказывал сам, уговаривал нормально питаться. Но кроме абсолютного безразличия я ничего не чувствовала.

Утром, на третий день моего пребывания в больнице до меня донесся шум. Низкий угрожающий голос Черного был слышен даже через закрытые двери. Шаги и голоса приближались.

- Прием посетителей только по графику, - причитала медсестра. - Доктор сейчас на операции, но он дал строгие указания, чтобы Лесовскую не беспокоили.

- Засунь свои указания туда, куда тебе нравится.

- Не хамите. Куда вы идете? У вас будут неприятности... - возмущенный и испуганный голос девушки прерывался от волнения.

- Хватит того, что меня заставили ждать два дня. Я похож на терпилу? Всем сильно не понравится, когда мне это надоест.

Когда дверь палаты с шумом отворилась я не повернулась и даже не содрогнулась, как бывало раньше. Не видя вошедшего я знала, кто находится здесь. Но сама себе поразилась той, в принципе, несочетаемой комбинации равнодушия и ненависти, что с новой силой вспыхнули внутри. Черный стремительно обошел кровать и стал так, чтобы видеть всю меня. Я лежала с закрытыми глазами, но, по правде, мне хотелось вцепиться ему в горло. Если бы я только могла. В палате на некоторое время воцарилась тишина. Каждой порой я ощущала на себе его взгляд.

- Я знаю, что ты не спишь, - раздался над моим ухом его голос. - Я тебя чувствую, Кукла, как волк оленя.

Все же вздрогнула, открыв глаза, не думала, что этот зверь так близко. Черный присел на корточки и его лицо было вровень с моим. Черная косуха была небрежно расстегнута, длинные пальцы в наколках расслабленно лежали на согнутых коленях. Его лицо стало бледнее, под глазами залегли черные тени от чего те казались еще больше. Наши взгляды столкнулись и я вложила в свой всю силу ненависти, которую испытывала к этому человеку. Он молча изучал мое лицо, сканировал каждый его сантиметр, с каждой следующей секундой его взгляд мрачнел, становился нечитаемым и темным.

- Хочешь, заберу тебя отсюда прямо сейчас? Притащу всех врачей домой, тебе не надо будет торчать в этой мерзкой больничке? - он с отвращением сморщил ровный нос и окинул взглядом палату.

- Катись в ад, - прошипела я.

- О`кей, Кукла, закивал он головой и длинная челка упала на лоб, наполовину скрывая лоб и часть лица. - Но пока на земном мячике существуешь ты, я туда не спешу.

- Что тебе нужно от меня? Ты сделал то, чего хотел: поиграл и сломал. Мало? Что еще? Исчезни из моей жизни... Из того, что от нее осталось. Других же ты отпускал.

Он молчал, мрачно, не мигая глядя мне в глаза. Я тоже не отводила взгляд, мне хотелось им убить его, выжечь в нем все, чтобы он стал такой же руиной, как я теперь.

- Других да. Тебя не могу. Не отпущу, - Черный говорил медленно, чеканя каждое слово. - Никогда, ни за какие просьбы и обещания. Я заигрался, Кукла, заигрался и заболел тобой, понимаешь? И это ты во всем виновата. Виновата, что мне стало скучно без тебя жить. Я задыхаюсь когда не вижу тебя, не могу коснуться, меня от всего воротит. Ты, как наркотик, на который присел и не можешь соскочить, как опухоль, которую если убрать - сдохнешь сам.

Черный говорил торопливо, словно боялся передумать и замолчать, черные глаза горели лихорадочным блеском, как у больного.

- Один раз скажу то, что никому не говорил и не повторю больше, даже тебе. Я сделаю все, что ты захочешь. Хочешь куплю тебе машину или две? Весь город могу тебе дать. Хочешь огромную виллу в Испании? Но ты должна быть со мной.

Я хохотала, как ненормальная, не смотря на острую боль во всем теле. Черный смотрел мрачным демоном, с прищуром вперив в меня тяжелый взгляд.

- Веселишься, детка?

- Это бумеранг, Черный, жизнь начинает давать тебе сдачу.Ты сполна получишь все, что заслужил.

- Мне пофиг, - прорычал он.

- Я хочу пистолет, - сказала тихо.

- Пистолет? - черные брови взметнулись вверх. - Зачем, детка? Ты не умеешь стрелять.

- Чтобы уничтожить тебя вместе с твоим монстром отцом, - ответила холодно.

- Моего папашу я уберу сам, по-своему, еще немного осталось, обещаю. Тебе он не по зубам. Ну, а с самим собой разделаться не могу, не интересно уходить туда без тебя ... - Черный мрачно ухмыльнулся. - Но я могу тебя научить стрелять. Хочешь?

- Пошел ты, - процедила я сквозь сжатые зубы.

- Что здесь происходит? - внезапно холодный голос Кирилла вторгся в это противостояние.

Черный, словно жуткий хищник, медленно поднялся на ноги и, наклонив голову сначала к одному плечу, потом к другому с прищуром оглядел доктора. Такой взгляд не предвещал ничего хорошего и я внутренне напряглась. В следующий миг бешеный уже держал Кирилла за горло. Парень вцепился Черному в запястья, стараясь оторвать его пальцы от своей шеи.

- Почему от моей женщины за пару дней осталась лишь тень, м, светило науки? - Черный буравил доктора диким взглядом, почти вплотную приблизив к нему лицо. - Вы ее залечили до полу смерти или голодом морите?