Душа моя

Глава 8 Следователь

Следователь смотрел на меня таким взглядом, будто сидит перед ним полоумная. Однако дослушал до конца, не перебивая. Ну, понятно, как оказалась и где оказалась, не знаю, так о чем тут еще говорить? Такой красноречивый взгляд был у него. И я не ошиблась. Как только я замолчала, он выдал: «Девушка, вы даже не представляете, где были и как там вообще оказались!»

— И что? — в свою очередь говорю я.

— Не знаете, сколько времени добирались обратно? Какой был маршрут автобуса? Что за деревня? Что за поселок? — Он вздохнул. — Как вы предлагаете нам искать, если даже не знаете где были? Иголку в стоге сена?

Мать девушки всхлипнула.

— Почему иголку? Вовсе не иголку, — говорю я. — Можно все просчитать. Если примерно знать, во сколько я выехала из деревни, и взять максимальную скорость, разрешенную на трассах по области, а приехала я в одиннадцать вечера, то можно обрисовать примерный радиус поиска. А там уже...

— Что? — прервал меня следователь.

— А там уже я по прямой почти все время ехала. Так что...

— Так. что? — снова перебил меня следователь.

— И от нашего местоположения на карте можно нарисовать круг.

Я взяла линейку со стола следователя и, прижав один конец ее пальцем, очертила другим концом круг. Следователь отобрал у меня линейку и бросил ее на стол.

— Это же можно сделать? — спросила я.

— Ну, допустим, — он смерил меня грустным взглядом. — Только вы же не по прямой ехали.

— Так за пределами круга искать и не надо. Это место ближе к центру одного из сел в округе. А вот насколько — зависит от того, сколько заброшенных фабрик есть в округе, — закончила я говорить.

— И все прочесывать?! Ни людей, ни времени... — следователь задумался на мгновенье.

— Да, но не все же фабрики имеют форму буквы «Г», — привожу я еще один аргумент.

— Дайте мне лист бумаги, — прошу. — Я вам нарисую мой маршрут с учетом поворотов и примерного расстояния между ними.

Он протягивает мне лист и ручку.

— Ну, рисуйте.

Я взяла ручку и схематично нарисовала весь свой маршрут. И здание, и изгибы дороги, и остановку.

— Вот это точно, как на местности.

— Но это только часть маршрута, — следователь смотрит на меня.

— Да, но! Вот здание, вот территория за зданием, — указываю ручкой на свой план. — И если учесть, что я вылезла из окна и очутилась на крыше, то всё производство было в бункере, скорее всего. Оно и сейчас там есть, явно подпольно. Я не думаю, что очень много таких заводов в округе. И от главной трассы дорога делает поворот очень крутой. — Провожу ручкой по плану.

Следователь снова посмотрел на меня и вздохнул.

— Все равно быстро это место не найдем.

— Если не будете искать, не найдете, конечно, — отвечаю.

— Да у нас каждый человек на счету. И вообще, отпечатки, говорите, нам чего весь город, вернее, всю мужскую половину его, проверять?

— Ну и на том спасибо, — вздыхает снова мать девушки.

Мы выходим в коридор и сворачиваем за угол.

— Ой, не туда, — с этими словами мы разворачиваемся, и я задеваю шедшего по коридору мужчину.

— Извините, — говорим мы с ним хором.

Мужчина улыбнулся, а нам было не до улыбок. Мы молча пошли дальше. Мама девушки снова всхлипнула: «Я ж говорила, что всё бесполезно. Не будут они искать их».

— Стойте! — я вскрикнула. — Стойте. Я сейчас. Я кое-что еще вспомнила.

И я возвращаюсь в кабинет следователя.

— Ну что еще? — следователь поднял на меня глаза.

— Я вспомнила! На водителе машины, что номер откручивал, форма была как у охранника. Вот.

— И что нам это дает?

— Как что? — удивляюсь я. — Он в охране, значит, работает. У них обычно график сутки через трое...

— И?

— И значит, вполне может без отрыва от основной деятельности...

— Основной — это охранником... Или?

— Я серьезно!

— Я тоже, — следователь встал из-за стола и подошел к окну. — Знаете, сколько охранных фирм в городе? Их проверить, опять же, люди нужны. Время опять же. Да, может, их уж и в живых нет.

— Не говорите так. Живы они. Эти гады их там... Я не стала при матери говорить. Они к ним клиентов возят. А их держат там как сексуальных рабынь.

— Если мы станем охранников на отпечатки проверять, разговоры пойдут. Там сразу уволится человек, и всё. Ищете его, — он помолчал. — Я бы и рад это дело раскрыть. У самого дочь растет. Но зацепок мало очень. Совсем нет почти. Чисто гады работают. Это уже не первое исчезновение среди девушек. А мы с мертвой точки не сдвинулись даже.
Он бросил ручку на стол.

— Но ведь можно придумать причину, по которой отпечатки снимают.

— Какую? — он устало посмотрел на меня.

— Как какую? Самую простую. Смена пропускного режима на работу. По отпечатку пальца. Отпечатки снимают и потом в аппарат записывают, и тебя по отпечатку пальца потом пропускает этот аппарат на работу. Время фиксирует, уход — приход. Выпускает тоже он же, потому что.

— Детективов начиталась?

— Почему сразу. У нас на работе такой стоит. Мы вечно ругаемся. Он два часа думает. Девчонки на автобус вечно опаздывают из-за него, — отвечаю я.

Следователь внимательно посмотрел на меня.

— И что?

— И то! Надо поговорить с начальством охранных фирм, чтоб помогли, посодействовали, так сказать, следствию, и всё.

— А если нужный нам человек уволится при таком раскладе?

— Значит, он нам и нужен.

— И откуда ты такая умная взялась на мою голову?

— А это вопрос к маме, — хмыкаю я.

— Возможно, в твоих словах есть смысл, но опять же, время.

— Да еще и «люди», скажите.

— Да. И скажу! — следователь прошел к столу.

Я вздохнула и направилась к двери.

— Номер принеси, — услышала его голос.

Обернулась на пороге.

— Уже, уже бегу.

Выскакиваю в коридор. Женщина стоит, где я ее и оставила, прижавшись плечом к стене.

— Что-то вспомнила, что поможет? — в надежде спрашивает она.

— Да. Пойдемте. Мне нужно номер принести будет. — И добавляю: — Не переживайте. Мы их обязательно найдем.

Мне пришлось возвращаться, чтобы отдать следователю номер. Надеюсь всё ж, что всё не зря.