Душа моя

Глава 25 ...

Вбегаю в приемный покой.

— Девушка, у вас Александра Семенова есть среди пациентов? — спрашиваю. — Она должна быть в реанимации сейчас.

Девушка листает журнал.

— Да. Есть такая.

— Но я же звонил! Вы мне сказали, что нет. Как же так? — удивляюсь.

— Может, вы не уточнили, что в реанимации... — растерянно моргает девушка.

— Извините, — говорю. — Не уточнил. Я не знал сам.

— А вы ей кто? Туда посторонних не пускают, — выдала девушка.

— Э... Я-то? — Я аж растерялся.

— Да вы? — спрашивает девушка. — Жених что ли?

— А? Ага! Я. Да...

— Да не волнуйтесь вы так, — девушка смущенно улыбнулась. — Поднимайтесь на третий этаж. В кабинет 303 обратитесь. Вам там всё скажут.

— Спасибо! — благодарю я и бегу по лестнице на третий этаж.

— Бахилы-то... — слышу вдогонку.

Вот и триста третий кабинет. Стучу. Тишина. Открываю и заглядываю. Никого.

«Блин, — бормочу себе под нос. — И где искать-то?»

И тут выходит медсестра из другого кабинета.

— Девушка! — бросаюсь к ней. — Подскажите, в какой палате Александра Семенова. Ее машиной сбили.

— В реанимации, — не то спросила, не то сказала.

Оглядела меня с ног до головы и достает телефон.

— Алло, Михаил Андреевич, тут к Семеновой еще. Жених, скорее всего. Ага. Хорошо.

— Пойдемте, провожу, — убирает она телефон в карман. — А где бахилы и халат ваши? — спрашивает меня.

— Я не знал. Извините, — отвечаю я.

— Вот все вы так. Ждите здесь, — и она заходит в кабинет.

Читаю надпись на кабинете: «Медсестринская». Выходит, держа в руках одноразовый халат и бахилы.

— Нате, надевайте. И маску тоже, — и протягивает мне.

— Спасибо большое, — благодарю я ее.

— Все, что ли? Идемте.

И мы идем дальше коридором. Заворачиваем, проходим мимо стены с большим проемом. Девушка кивает на проем.

— Там у нас типа комнаты отдыха и кухни. Два в одном. Можно чаю попить, если что, и даже на ночь остаться. Но это если уж совсем домой не как добраться. Но не более одного раза.

— Ага, — киваю в ответ.

«Это, наверное, для иногородних», — думаю я.

А мы снова заворачиваем за угол и, проходя несколько палат, останавливаемся у двери в палату.

— Вот. Эта палата, — говорит девушка и, разворачиваясь, уходит.

— Спасибо, — говорю ей вслед.

Кладу руку на ручку двери и чувствую, что руки вспотели.

«Блин. Мурашки по спине бегут. Да что же такое-то. Всё будет хорошо».

— Всё хорошо, — успокаиваю сам себя и открываю дверь.

Александра лежит на кровати. Вокруг куча каких-то проводов, аппаратов.

«Господи! Что с ней?» — кидаюсь к кровати.

— Молодой человек! — останавливает меня женский крик. — Куда вы?

И только тут замечаю на стуле у окна маму Александры.

— Здравствуйте. Извините, — говорю я.

— Вы палаты перепутали? — спрашивает меня мама Александры.

— Нет! — отвечаю. — Вы меня не помните? Я к вам приходил дня два назад.

— Не помню. А что вы хотели? — она подходит ко мне.

— Я? Я... К Саше приходил... — растерялся я почему-то.

— Нет, сейчас вы что хотели? Зачем пришли? — спрашивает устало.

— Так я ж к Саше!

— Зачем? И вообще, вы кто? Что вам от нее надо? — засыпает она меня вопросами.

— Так я просил Сашу меня подождать с утра. Я и до следователя вот дозвонился... — я растерянно замолкаю.

— Зачем? Кто вы вообще? Уходите, — говорит ее мама.

— Почему? — растерялся снова я.

— Вы не видите, в каком она состоянии?! — более громко говорит она мне. — Оставьте нас.

— Но как, как это случилось? Ее у дома прямо сбили? — спрашиваю.

— Почему? — удивляется женщина. — Ее на остановке сбили. Авария была месяц почти назад. Машину откинуло прямо на остановку. Прямо на Сашу... — и она, не сдержавшись, плачет.

— Не плачьте! — я делаю шаг к ней...

— Как месяц назад? — я замер от услышанного.

И я кидаюсь к кровати.

«Может, правда перепутали палату? Нет. Это точно Александра».

— Ничего не понимаю, — бормочу я.

— Чего вы не понимаете? — задает вопрос мне ее мама.

— Я же только утром с ней расстался! — отвечаю растерянно.

— С кем? — вытирает глаза женщина.

— С Сашей... — бормочу я.

— Вы что-то путаете, молодой человек. Саша уже месяц почти в коме лежит! — грустно вздыхает ее мама.

— Но как так? Я не понимаю.

— Вы же живете на Суркова, семнадцать? — спрашиваю я.

— Да, — отвечает мне она.

— Это же Семенова Александра?

— Да.

— Ну так я ж с ней утром только виделся! Она живая и здоровая была! Я ничего не понимаю.

— Нет, вы что-то путаете, наверное.

— Но как же? Вон у нее прядка волос осветлена. Она ее три дня назад осветлила.

Женщина смотрит непонимающе на меня.

— Эта прядка у нее три дня назад появилась... — растерянно говорит она.

— Ну вот...

— Но она в коме почти месяц уже! Да кто вы вообще? — вскрикивает ее мама.

— Жених...

— Не смешите меня. Нет у нее никаких женихов, — говорит она.

И тише добавляет: «Я бы знала».

— Но как же?..

И вдруг у меня звенит телефон. Я достаю трубку, но звонок уже прекратился. Смотрю на входящие номера.

— Ничего не понимаю! — поднимаю взгляд на маму Саши. — Мне только что звонила ваша дочь...

— Ну вы же понимаете, что она не могла вам звонить, — устало отвечают мне.

— Но, — я показываю ей последний пропущенный. — Вот же — Александра подписано.

И я нажимаю на вызов. И раздается звонок. Звонит телефон в сумке у женщины. Она подходит к сумке, что висит на стуле, и достает телефон.

— Это Сашин... — она растерянно смотрит на телефон.

Я подхожу ближе. На экране высвечивается «Любимый Сашка». Я перевожу взгляд на свой телефон, который все еще продолжает вызов, и отключаю звонок. И телефон в руках Сашиной мамы прекращает звонить.

— Это как так? — мы вместе спрашиваем одновременно.

И вдруг аппарат запищал.

— Сестра! — кидается к двери Сашина мама. — Сестра! — кричит она в коридор.

А я подбегаю к кровати. Саша открывает глаза.

— Сашка! — вскрикиваю я и беру ее за руку.

Мама ее подходит и берет с другой стороны за другую руку.

— Доченька моя, — она плачет.

Вбегает медсестра, что провожала меня до палаты.

— Так, дайте пройти, — и она протискивается к аппаратам и начинает там что-то отключать.

— Ну вот видите, все хорошо. Она пришла в себя. Теперь нет надобности подключения к аппаратам. Теперь уже точно все хорошо будет.

Входит врач. Осматривает Сашу.

— Ну что ж. Все хорошо. Все в норме. Если так и дальше будет — скоро и домой выпишем.

— Спасибо вам! — говорит мама Саши.

— Да не за что, — отвечает врач и выходит вместе с сестрой.

— Сашка, — еле слышно говорит Саша.

— Что? — мать наклоняется над ней.

— Сашка! — чуть громче повторяет Саша. — Мама, это Сашка!

Мама ее смотрит на меня, на нее, а у самой слезы текут из глаз.

— Не плачьте, — говорю я. — Все будет хорошо.